– Она к Франку ушла, – сообщил тем временем Ричард.

Это было совсем плохо.

– О, тогда хреновое дело, – расстроился Бенджамин. – Давай его застрелим? – предложил он.

На том конце провода послышались натужные смешки. Да, даже такому жизнерадостному человеку, как Ричард Дармер, бывает не до смеха.

– Что ты, – печально сказал Ричард. – Разве это мне поможет?

– Брось, от меня все три жены сами ушли, а я, как видишь, до сих пор цел и невредим, – стал утешать его Бенджамин.

– Ты сам мечтал, чтобы они куда-нибудь свалили, – с укором сказал Ричард, – а я двадцать лет был предан своей Холли.

Бенджамин трагически приподнял брови, он никогда не понимал, как можно быть верным двадцать лет. Хорошо, что Ричард его не видел.

– Бенджи, ты здесь? – спросил тем временем Ричард.

– Ну а где еще?

– Подожди, я тоже себе что-нибудь налью.

Ричард с телефонной трубкой в руке отправился к бару. Бенджамин слышал, как он там грохочет бутылками.

– Лучше виски, – посоветовал он.

– Да, я тоже думаю, что лучше сразу виски, – согласился Ричард.

Потом они помолчали, подождали, пока Ричард не выпил и не налил себе еще.

– Ну вот, теперь вроде малость получше, – сказал Ричард.

– Ну и хорошо, – порадовался за друга Бенджамин, – а теперь пойди сядь куда-нибудь и постарайся расслабиться. Лучше на улицу выйди.

– Хорошо, – послушно сказал Ричард и пошел искать такое место, где ему полегчает.

Бенджамин Мортон был голубоглазым блондином, отросшая челка вечно падала ему на глаза. Бесконечный творческий беспорядок, вот была его стихия. Беспорядок в душе, в мыслях, в творчестве и в доме. Он обожал свою работу, его всегда окружало огромное количество людей, но среди такого множества людей он был одинок, хотя и пережил радости трех браков.

Ричард Дармер был кареглазым брюнетом, и он всегда был аккуратно подстрижен. В отличие от Бенджамина Мортона он двадцать лет был женат на одной и той же женщине, а это значит, было кому гонять его в парикмахерскую и следить за порядком в его доме.

Эти два человека из такого переменчивого мира киноискусства дружили огромное количество лет, об их дружбе ходили пословицы. Все знали, что они никогда не ссорились даже по мелочам, ни во время работы, ни во время отдыха.

Они работали над одними проектами, сняли несколько фильмов и никогда не боролись за пальму первенства. Все их проекты считались совместными, даже если у одного из них был период творческого застоя и дело целиком и полностью вытягивал другой.

Они были мудры, принимали друг друга такими, какие есть, и не требовали друг от друга каких-то глобальных перемен. И если одного из них преследовали неудачи, то второй был неподалеку и поддерживал, спокойно и серьезно, придумывал новые дела, которые отвлекали и уводили от проблем.

Ричард вышел из дома к бассейну и сел в шезлонг. Противное солнце жарило округу.

– А у тебя что случилось? – спросил он Бенджамина.

Бенджамин Мортон вздохнул:

– Марти.

– О, Бенджи, – сказал Ричард, – отстань уже ты от нее.

– Не могу, ты же знаешь.

– Знаю.

Грустно помолчали. Бенджамин закурил сигарету и старался курить над пепельницей, чтобы не вылавливать потом пепел по всей джакузи.

– Не хочет сниматься, – пожаловался другу Бенджамин.

– Уже четвертый фильм, Бенджи, – напомнил Ричард.

– Да хоть пятый, у меня же только с ней все получается.

– Да я знаю.

Оба задумались.

Ричард Дармер тоже закурил и подозрительно оглядел сигарету. Такую невкусную сигарету он еще никогда не курил. Вот она, жизнь без Холли, теперь ничто не будет радовать.

– А что у тебя там вода льется? – прислушался Ричард.

– Это я в джакузи лежу.

– А-а.

– А ты где?

Ричард огляделся. Огромная территория особняка выглядела неуютно. Каждая пальма, каждый экзотический куст теперь казались заброшенными, некрасивыми и ненужными. А все из-за того, что Холли ушла. И чего ей не хватало?

– В шезлонге возле бассейна, – рассеянно ответил Ричард.

– Только не топись, ладно? – попросил Бенджамин.

– Ха-ха, ладно, – пообещал Ричард.

– Иди лучше ко мне на новый фильм вторым режиссером?

– Да хоть третьим, – сказал Ричард Дармер.

Ему отныне было абсолютно все равно, как дальше жить.

– Значит, договорились! – обрадовался Бенджамин Мортон. – А у тебя хороший сценарий есть?

Ричард очень удивился.

– Хороших нет, я думал, что у тебя есть, раз ты приглашаешь.

– Есть, – вздохнул Бенджамин, – но не настолько хорошие, как хотелось бы.

– И где брать будешь?

Бенджамин помолчал.

– Думаю, высшие силы должны как-то подсуетиться, – сказал он.

Ричард грустно улыбнулся.

– О чем ты? Высшим силам нет никакого дела до нас, Бенджи, – печально сказал он, – сами годами крутимся.

– Не скажи, – не согласился Бенджамин, – меня мои высшие силы всегда оберегали.

Ричард недоверчиво помолчал. Не верил он в такое. Хотя вон с Холли двадцать лет ведь прожиты в любви и радости.

– А о чем ты ищешь сценарий? – заинтересованно спросил он.

– Любовный пятиугольник, таинственные гангстеры, позапрошлый век, железнодорожная станция, Центральная Африка, – добросовестно перечислил Бенджамин.

Ричард недоуменно помолчал.

– Вот прямо так, все вместе?

Бенджамин развел руками и… уронил сигарету в воду.

– Ну-у, это не столь принципиально, – сказал он, пытаясь выловить размокшую сигарету, – ради хорошей истории любви я с легкостью смогу от некоторых моментов отказаться.

– От каких именно моментов? – поинтересовался Ричард.

Бенджамин задумался.

– Тут надо хорошо подумать, – наконец сказал он.

– Ко мне вчера один настойчивый тип приставал со своим сценарием, – вспомнил Ричард. – Я прочел его, когда шел к машине.

– Что, за две минуты прочел? – не поверил Бенджамин.

– Ну, проглядел. Там сюжет о том, как снимается кино.

– Какой бред, – поморщился Бенджамин, – не люблю такие темы.

– Ага, я тоже не очень люблю, – согласился Ричард.

– На съемках и так чего только не насмотришься, – продолжил Бенджамин, – а тут еще фильм про это снимать.

– Полностью с тобой согласен, – сказал Ричард, – но из твоих пожеланий у него там как раз любовный пятиугольник.

– Всего-то?

– Но только дело происходит на берегу океана. Гостиницы, яхты.

– О нет, это мне не нужно, – вздохнул Бенджамин, – этого добра везде хватает.

– Ты все-таки запиши его телефон на всякий случай, может, он там все переделает, – сказал Ричард. – Вот он у меня как раз на пачке сигарет записан.

– Ну давай, я тоже на пачке сигарет запишу.

Бенджамин Мортон добросовестно записал продиктованные Ричардом цифры, но, после того как положил трубку, забросил пачку на другой конец ванной комнаты в корзину для мусора.

Так. Где же все-таки найти подходящий сценарий?

Марти Кейл, стоя перед зеркалом, наносила на тело питательный крем. Сорок лет? Когда она выглядит на все двадцать! Пять. С хвостиком.

В дверь постучали.

– Марти, дорогая, куда салат подавать? В гостиную или на улицу? – послышалось из-за двери.

– На улицу, Дилси, я сейчас выйду.

Сорок лет. Да ее фигуре все двадцатилетние завидуют! Да она с тренажеров не сходит и салатами питается, чтобы быть такой легкой и независимой! А то, что она временно не снимается, так это только ее личный выбор!

Марти надела платье, заколола длинные волосы и вышла на улицу. Погода была великолепная – яркое солнце, синее небо, ослепительные облака, – что еще нужно для счастья?

Дилси поставила на столик возле бассейна салат из овощей и фруктовый коктейль. Когда Марти вышла на улицу, Дилси восхищенно сложила руки на животе, показывая, как она любуется посвежевшей и отдохнувшей Марти.

Марти Кейл улыбнулась. Дилси была не просто прислугой, она была другом.