- До-о-оо-хла-я, - протянул Гиря на залихватский мотив.
- Заткнись! - рявкнул Мик.
- До-о-о...
- Заткнись, я сказал!..
- Это с чего это? - притворно удивился Гиря.
- С того! - огрызнулся Мик.
- А то что? Побьёшь, что ли?
Кто-то хихикнул.
- Может и побью!
Гиря хмыкнул.
- Давай так, - миролюбиво предложил он, - обойдёшь меня на флите - тогда заткнусь.
- Чего?..
- Чего слышал. Обойдёшь, говорю, меня на флите, тогда заткнусь. Прямо сейчас. Пока твой папаша не вернулся и гараж не запер от тебя, безрукого. Отсюда и до "мизинца". Кто первый придёт, тот и выиграл. Годится?
"Мизинцем" поселенцы называли первого "болвана" со стороны посёлка. Он, подобно часовому, одиноко стоял в двух километрах от основной гряды.
- Странно, что от тебя твой папаша гараж не запер, - пробурчал Мик. - Я б на его месте закрыл.
- Я тя умоляю... Да, потом, я и вожу-то не часто. То есть, погонять как следует иногда тянет, да одному скучно. Я, знаешь, тоже не гонщик, у меня других талантов хватает. Так что соглашайся, пока я добрый. Заодно проверим, такой ли ты безнадёжный, как твой папаша думал...
- Не смей говорить о нем в прошедшем времени!
- Я свои условия выдвинул, - осклабился Гиря и ткнул пальцем в темнеющую вдали щётку "болванов". - Быстрее прикатишь, быстрее мне рот затыкать сможешь.
- Думаешь, я тебя не сделаю?
- Сам как полагаешь? - Гиря зевнул. Эдак лениво-показательно. Гад.
- Хорошо, - кивнул Мик. - Встречаемся здесь?
- Угу.
- Ну, я пошёл.
- Давай, давай, - Гиря продолжал ухмыляться.
Мик повернулся и побежал по дорожке. Первые метров двадцать он ожидал, что в спину ему угодит камень. Или ещё что-нибудь. Но никакой пакости так и не последовало.
Неужели Гиря и вправду решил позабавиться гонками, недоумевал Мик. Если так, то он идиот. Должен соображать, что в гараже у гонщика, пусть даже бывшего, стоит, скорей всего, машина, которая может и выглядит, как обычная, но нашпигована начинкой, не значащейся ни в каких реестрах. Чтобы обогнать серийный драндулет гириных родителей, не надо быть не то, что гонщиком, а вообще уметь ездить не обязательно. Нажал педаль и жми по прямой. Дальше дело техники. В смысле, машины.
Мик влетел в гараж не таясь - мать с тех пор, как случилось несчастье, почти не появлялась дома. То в центре связи пропадала, то ещё где. В окружении людей, планирующих и координирующих действия спасателей. Мика туда не пустили.
Какое-то лихорадочное возбуждение овладело им. Он сам не заметил, как оказался в водительском кресле и завёл мотор. И только после этого вспомнил, что флит пугает его до оторопи, до слабости в коленках, до позорной дрожи в руках. И что на этот раз рядом не сидит отец, с которым не страшно.
Как странно, удивлённо подумал Мик, неужели про страх можно забыть? Вот так, без причины?
Он настороженно покосился по сторонам, прислушался к своим ощущениям. Ничего. Совсем. Действительно, просто дохлятина. Бесчувственная тетрафитовая дохлятина. Как он мог бояться её?..
Мик помнил первый свой полёт. То было размытое, словно и не настоящее воспоминание, в котором смешались в один круговорот и небесная синь и земля, мелькающая перед глазами. Солнце светило в глаза, сменяясь на доли секунды жгучей тенью, Мик не видел почти ничего осмысленного, но этот калейдоскоп света и тени был самым ярким зрелищем в его короткой жизни.
Когда всё закончилось, Мик выпал из машины и сам удивился, почему ноги не держат и откуда это нестерпимое желание вывернуться наизнанку. Но земля была такой восхитительно твёрдой!
Он лежал, уткнувшись носом в сырую траву, а перед глазами не уставали мелькать цветные пятна, пульсируя под грохот сердца. Когда тошнота ослабла, Мик открыл глаза.
Муравей виделся очень чётко. Как маленький, но упорный первопроходец, он решительно карабкался по носку спортивного ботинка в ярких фирменных цветах. На мгновение Мик прикипел взглядом к этому муравью, потом ботинок сдвинулся, сильные руки подняли Мика вверх и он оказался лицом к лицу с отцом.
- Жив? - спросил отец, напряжённо выискивая что-то у Мика в лице. Но Мик сейчас был способен только недоумённо моргать. "Жив?!..." - эхом отозвалось у него в сердце, боявшемся поверить в происходящее. Реальность казалась такой хрупкой...
- Понравилось? - продолжал допытываться отец.
На глаза Мика наворачивались слёзы. Он изо всех сил помотал головой.
Дальше воспоминание ускользало, а может, Мик просто уснул...
Гиря уже ждал. Стоял, расслабленно облокотившись на флит, и щурился на низкое солнце. Увидев соперника, он кивнул и молча полез в кабину.
Мик тоже кивнул. Сухо. Как взрослый. Странное возбуждение не оставляло его. Ему даже показалось, что отключилась какая-то часть сознания, как будто сознание может дробиться. Как будто происходит что-то важное. Он отлично понимал: чем не закончатся гонки, это ничего не изменит в расстановке сил. Наверняка и Гиря это понимает. Максимум, на что может рассчитывать Мик - что Гиря заткнётся на пару дней. А потом все вернётся на круги своя.
