Воцарилась мертвая тишина.

Шокированная Дьярра сидела на Резу с распахнутым ртом. Стражники мялись, не решаясь подойти ближе. Даже лошадь замерла изваянием. В тишине отчетливо слышался скрип приоткрытых ворот.

– Какая еще весна?! – К Дьярре наконец-то вернулся дар речи. – Меня не было один день! Я все это время провела на Капище! Кто-то обречен стоять в карауле десять весен подряд за подобные шутки!

– Госпожа, давайте мы вас проводим к Великому Алдоку, и там уж разберутся…

Дьярра решительно слезла со спины Резу, сунула поводья одному из стражников и без промедлений последовала в замок, пылая от гнева. След за ней практически бежал старший караула. Оставшиеся во дворе стражники еще долго не расходились и вполголоса переговаривались:

– Думаешь, действительно она?

– Да кто ж разберет… Самозванок перевешали за эту весну не один десяток.

– Но у этой и Меч, и Венец, и Кольцо…

– И что? Подделку сделать сложно, что ли…

На проходившую мимо служанку с корзиной яблок никто из них внимания не обратил.

***

Двери тронной залы распахнулись. Алдок увидел Дьярру, и с трудом сделал вид, что не узнал ее. Он вопросительно поднял бровь, якобы отвлекаясь от свитка, который держал в руках.

Тень стояла прямо за троном. Она знала, что это Истинная Великая. Мощь Кольца невозможно спутать ни с чем.

– Дядя!

Алдок умело играл свою роль. Он обратился к стражу:

– Кто это?

Дьярра поперхнулась. Как родной дядя мог не узнать ту, что качал малюткой на руках? Да, последние вёсны он находился в разъездах, продлевая торговые договоренности с другими княжествами… Но не могла же она настолько измениться?

– Уверяет, что она – Великая Дьярра, – сказал главный страж с заметной улыбкой.

Дьярра свирепо воззрилась на него. Да что они все, с ума тут посходили?!

– О, это интересно. Подойди ко мне, дитя.

Алдок видел все атрибуты власти – Кольцо, Меч, Венец… Ему захотелось тут же сорвать все с девушки, но – нельзя. Великая должна отдать их добровольно.

Или же придется снять с тела.

Подошедшая к Алдоку Дьярра возмущенно наблюдала за тем, как ее рассматривает родной дядя.

– Что ж, весьма схожа. Но давайте вы снимете Ношу, и мы все обговорим. Времена сейчас неспокойные, доверять никому нельзя, а племянницу я давно не видел… Ты! Выйди и прикажи принести вина!

Главный страж с поклоном удалился.

– Ничего я снимать не буду, – хриплым голосом сказала Дьярра. Она почувствовала опасность внезапно и остро – на миг ей показалось, будто в тронной зале они с дядей не одни.

– Но тогда как же я смогу убедиться, что Ноша – не фальшивка? – Алдок расстроенно всплеснул руками.

И в этот момент Дьярра заметила на его левой руке копию Лазурного Кольца. Девушка замерла. Первым порывом Великой было закричать, убить этого мерзавца, этого подонка, выдающего себя даже не за наместника – за вождя! Мнение Дьярры о родственнике и так всегда оставляло желать лучшего – из-за неуемной алчности последнего, но сейчас она еле сдерживала себя, чтобы не задушить его голыми руками. Но что-то внутри щелкнуло: «Молчи». И она лишь неопределенно пожала плечами, уходя от прямого ответа.

Алдок сощурился. Девчонка явно не понимала, что происходит, и отчаянно хорохорится. Тем лучше…

Внесли вино и немного фруктов. Служанка поставила поднос на стол, который Магрифот использовал для переговоров с послами княжеств, поклонилась и направилась к выходу из залы. Проходя мимо Дьярры, она пристально взглянула Великой в глаза. Через долю проты служанка уже глядела в пол и быстро покинула тронную залу.

– Давайте немного выпьем, и вы мне расскажете, что же все-таки с вами приключилось.

Дьярра рассеянно кивнула на просьбу дяди, кое-как съела пару виноградин, сделала глоток вина и начала рассказ о том, что произошло на Капище и особенно после него.

Алдок не слушал. Он считал глотки. На третьем проклятая болтливая девчонка должна свалиться в глубокий сон. Этот яд действовал таким образом, что сначала пропадал голос, потом наступало беспамятство, а затем – смерть. Как раз к утру. Оставалось только ждать и терпеть болтовню сопливой Великой.

Ждала и Тень. Она знала, что Ношу можно забрать и сейчас. Но предположить, как среагирует суть Кольца на попытку снять его с живой сопротивляющейся Великой, Тень не могла. Лучше уж дождаться действия яда и не рисковать понапрасну. Великий Глас со счетов списывать не стоит.

Второй глоток.

Алдок старательно изображал внимание к рассказу Дьярры, горестно вздыхал о Тусларе, попутно посетовав на внезапное нападение неизвестных головорезов; печально кивал и всячески показывал, что ему небезразлична судьба княжества. И Дьярра дала слабину. Может, дядя просто растерялся? По необъяснимым причинам племянница пропала, брат умер… И кто-то, воспользовавшись этой неразберихой, напал на мирных жителей! А разъяренный народ под силу усмирить только Великому, вот Алдок и сделал копию Кольца, чтобы объединить румхийцев и дать отпор бандитам… Наверное, так?

Задумавшись, Великая сделала третий глоток.

Вдруг Дьярра почувствовала, как по горлу течет огонь. Она хотела закричать, позвать на помощь, но голос пропал. Тело перестало слушаться, и девушка кулем повалилась под стол. Накатил жуткий могильный страх, и о своей силе Великая даже не вспомнила. Последнее, что увидела Дьярра перед провалом в темноту – презрительно скривившееся лицо Алдока, склонившегося над ее недвижимым телом.

И Тень за его спиной.

Голова взорвалась тысячей осколков, и Дьярра погрузилась в кромешную тьму.

***

В Алдоке, родном брате Магрифота, по странной шутке Инсора, не пробудилось ни капли Великой крови. Несмотря на это, он всегда мечтал о троне замка Румх. Когда в его покоях много вёсен назад очутилась Тень с заманчивым, но предательским предложением, Алдок согласился, не раздумывая. Жажда власти и богатств, тщеславие и зависть к силе брата затмили все. Алдок искренне не понимал, почему именно в Магрифоте и его несносной дочери взыграла Великая кровь. Ведь именно он, Алдок, более достоин правления! В отличие от Магрифота, Алдок воспринимал власть исключительно с позиции силы. Стал бы он тщательно разбирать каждый спор в Румхии, вот еще! Нет уж – повесить смутьянов, и дело с концом. Только жесткая рука, на боявшаяся брать на себя ответственность за неизбежные жертвы на пути к процветанию, нужна Румхии! Такого вождя боялись бы и уважали, а не садились к нему на шею, свесив ножки…

Не подозревающий ничего Магрифот искренне любил брата. Иногда он даже жаловался тому на Великую Ношу и ответственность. Но Алдок ненавидел Магрифота за это очевидное, по его мнению, лицемерие и за свою кровную неудачу.

Тень же предложила ему власть над Румхией. Все прошло бы как по маслу, если бы не утеряли истинное Лазурное Кольцо. Пришлось выкручиваться.

Свое правление Алдок представлял совсем не так. Вместо богатства и признания он получал приказы об уничтожении деревень и казни верующих в возвращение дочери Магрифота. Официально девчонка считалась мертвой, и Алдок с Лазурным Кольцом по праву родства сел на трон Румхии – до тех пор, пока в ком-то из жителей не взыграет Великая кровь. Тогда пробужденный мог по праву пройти в Румх и потребовать освобождения трона – так гласит обычай, и жители не дадут отступить от традиции ни на шаг. Тень организовывала разбойные нападения, где в первую очередь уничтожались лучшие воины княжества, вынужденные порой отбиваться в одиночку от тридцати бандитов сразу. Так зачищались ряды потенциальных Великих, и Алдок по-прежнему восседал на троне, объявляя себя Великим, но не пробужденным. Часть княжества вполне удостоверилась этим объяснением – ведь в ком еще просыпаться Великой крови, как не в родном брате Магрифота? Но большая часть населения начала бурлить и высказывать негодование, связывая участившиеся нападения с восшествием на трон Алдока.