Луи обнял Лиама так крепко, что тот застонал от боли.

— Прости. Кажется, я тоже немного влюблён в тебя.

— Спасибо. — Ему явно было неловко.

Луи проигнорировал его.

— И я думаю, что это блестящая, замечательная идея. Дай мне знать, что он решит, хорошо? И если ему нужны деньги на обучение, скажи мне. Я заплачу. Я не хочу, чтобы он переживал о таких мелочах.

Лиам кивнул и встал. Он направился к двери, но остановился перед ней.

— Знаешь, сначала я немного в тебе сомневался, но я очень рад, что ты есть в его жизни. И в моей.

— Я никогда не покину Зейна.

— Нет, я имел в виду Гарри, а не Зейна, — тихо сказал Лиам. Он улыбнулся. — Кто же знал, что такому придурку нужен кто-то, похожий на тебя.

— Кто-то, похожий на меня, — повторил Луи, подняв брови.

Улыбка Лиама стала шире.

— Если ты понимаешь, о чём я. И удачи сегодня. Может быть, тебе нужно будет дать мне несколько советов.

Луи склонил голову в сторону.

— Ты тоже планируешь признаться своим родителям?

Лиам засмеялся.

— Нет, они уже знают об этом. Но я должен доказать отцу, что получить стипендию в Хэндлоре так же круто, как и в колледже, в которой мы собирались поступать годами. Это ближе — всего час езды, а ещё там действительно хорошая программа для обучения ветеринаров. Так что у меня есть вариант, если игра в регби не прокатит.

— Какая ему разница, — сказал ему Луи. — Если ты делаешь что-то, отчего счастлив, то какая разница.

Как только слова вылетели изо рта, Луи понял, что было немного лицемерно говорить такое. Он и сам собирался поступать на право только потому, что этого хотел его отец.

— Ты говоришь как Гарри, — заметил Лиам.

— Иногда он говорит мудрые вещи, — признался Луи. — Не говори ему, что я это сказал.

— Точно не скажу, — пообещал Лиам. — Пока, Лу.

Луи махнул ему, и дверь между ними закрылась. Томлинсон не мог сдержать улыбку, он был так благодарен Лиаму, потому что этот разговор отвлёк его на целых полчаса — время, которое он, вероятно, потратил бы на то, чтобы нервничать и бояться.

Только когда Гарри пришёл, эмоции вернулись. Стайлс часто бывал в его комнате, когда родителей Луи не было дома. Он просто зашёл без стука и бросился на кровать, длинные ноги свисали с края. Он выглядел хорошо в классических брюках и классической рубашке.

— Это просто ужин с моими родителями, — заметил Луи, хмуро глядя на него. — Тебе не нужно было так одеваться.

— Ты как будто не отсюда, юный Луи, — ответил Гарри. — Ничто не может быть просто ужином.

Луи закатил глаза и поправил свою рубашку.

— Не издевайся надо мной.

— Не буду, если ты ляжешь рядом, — Он поиграл бровями. — Ты выглядишь очень сексуально в очках, я тебе когда-нибудь говорил это?

Луи протянул руку и провёл пальцами по дужкам.

— Я ненавижу их.

Он всегда носил линзы, хотя их тоже ненавидел. Во всяком случае, в них Томлинсон выглядел лучше. В очках он выглядел как тридцатилетний учитель английского.

— Ужин будет готов через двадцать минут! — крикнула его мама с первого этажа.

Луи вздрогнул.

— Двадцать минут.

— Двадцать минут, — повторил Гарри, садясь. Он смотрел на Луи взглядом, который был слишком эмоциональным. Такого нельзя выдержать. — Все будет хорошо, Луи.

Луи покачал головой.

— С мамой — да. С папой… просто, если всё пойдёт плохо, обещай, что ты заберёшь меня отсюда?

Гарри встал и обнял его за талию.

— Обещаю, — сказал он, целуя своего парня в щеку. — Всё будет хорошо. — Он поцеловал другую щеку. — Они будут любить тебя, несмотря ни на что.

— Я надеюсь на это.

— Как думаешь, минет отвлечёт тебя? — прошептал Гарри ему в шею.

Луи застонал и сжал руку в волосах Гарри, штаны мгновенно стали слишком тесными. Чёрт, Гарри долбанный Стайлс. Он угробит Луи, а тот, вероятно, только скажет спасибо ему за это.

— Мои родители внизу, — напомнил ему Томлинсон, но прижался теснее бёдрами.

— Я знаю, — мягкий укус в шею.

Луи оттолкнул его.

— Ты злой.

— У меня кинк на очки, — признался Гарри, надувшись.

— Позже. Хорошо?

— Я тебе это припомню. Кстати, я принёс тебе ещё один диск.

Луи усмехнулся. У него было ощущение, что к следующему году у него будет целая коллекция дисков от Гарри. И он совсем не жаловался. Просто взял пластиковый футляр и подошёл к своему CD-плееру. Он вставил диск и дождался начала первой песни.

— В последние несколько дней я часто слушаю «Marianas Trench». Несколько их песен для меня слишком мейнстримны — не называй меня хипстером, мудак, это правда — но некоторые и правда хороши. Что думаешь?

Луи оседлал бёдра Гарри.

— Я думаю, что ты великолепен.

— Я имел в виду песню, — сказал Гарри, падая обратно на кровать и притягивая Луи к себе. — Эта называется «Perfect».

— Я до сих пор придерживаюсь своего утверждения, что ты великолепен.

— Ты идиот, — любовно ответил, проводя рукой по его волосам, а Луи даже не расстраивался из-за того, что укладка теперь испорчена. — Я люблю тебя в любом случае.

Следующие пятнадцать минут они провели, слушая музыку. Луи узнал одну из песен,

более весёлую, липнущую, но Гарри встал и переключил её. Зазвучала другая — тяжелее и траурнее.

— Думаю, прошло уже двадцать минут, детка.

Луи застонал.

— Я не хочу.

— Лу.

Луи вздохнул и сел. Он поправил одежду, а затем осмотрел и Гарри. Да, он паниковал. Хотелось быть честным с родителями, чтобы они не переживали о таком. Он хотел встречаться с Гарри и до сих пор всё было идеально, но у Луи было чувство, что не получится иметь всё и сразу. Как будто миру нужно равновесие: нужна жертва, чтобы быть счастливым с Гарри.

— Ты хочешь, чтобы я держал тебя за руку? — спросил Гарри, когда они шли к двери.

Луи покачал головой.

— Нет, я думаю, что сначала хочу рассказать им, а потом уже публичные проявления отношений.

Гарри кивнул, но положил руку на поясницу Луи, убрав её только возле лестницы, но оставался достаточно близко, чтобы, если Луи захотел, смог прижаться к нему. Томлинсон действительно очень хотел этого. Просто не мог.

Оба родителя ждали их на кухне. Отец сидел во главе стола, одетый в костюм, который носил на работе. Мама несла тарелки, её волосы были стянуты в тугой пучок. Луи сглотнул и постарался не вырвать на стол бутербродом, которым пообедал.

— Мама, папа, — сказал Луи, все ещё стоя в дверях. — Это Гарри.

— Приятно познакомиться, дорогой, — ответила его мама, мило улыбаясь. — Садись.

Отец проворчал что-то приветственное, но Луи не двигался.

— Это Гарри, — повторил он, зажмурившись. — Мой парень.

— Хорошо. Садитесь?

— Мама, — громче, тверже. Она посмотрела на него, приподняв брови, и Луи понял, что

отец просто пялится. — Гм. — Он сглотнул. — Это просто… это… я… Мне нравятся парни. Можем не делать из этого трагедию? Я не выдержу, если вы закатите истерику.

Мама вздохнула и откинула прядь волос со лба. Она наградила его суровым взглядом

— Луи Томлинсон, я очень рада, что вы решили поделиться этим с нами, но если вы не выучите манеры и не усадите своего гостя, как вас тому научили, я…

— Хорошо, хорошо, — быстро сказал Луи, втягивая Гарри в комнату.

Луи сел рядом с окном, а Гарри — прямо напротив него. А может, всё и правда будет в порядке? Может быть, проблемы и не будет. Может быть, они могут вести себя, как обычно, потому что, действительно, всё нормально. Единственная разница была в том, что напротив него сидит Гарри, а не Элеанор, и Томлинсон был чертовски рад этому факту.

— Значит, мы просто будем делать вид, что всё в порядке? — вдруг спросил его отец.

Мама, собираясь взять тарелки с едой, застыла и повернулась к нему лицом с грозным взглядом.

— А как ещё ты предлагаешь нам реагировать на это? — осторожно спросила она.

— Он… мы… мой сын не гей.

Луи опустил взгляд на скатерть, нога Гарри прижалась к его. Выглядел Стайлс при этом совершенно спокойным и равнодушным, но, если присмотреться немного ближе, то можно было увидеть, как сжались его кулаки и огрубела линия рта.