— Я не когда не заблёвывал свою одежду, выпив слишком много.

Гарри фыркнул и выпил, за ним Луи и Найл. Напряжение так и не ушло, но немного ослабилось.

— Я никогда не хотел трахнуть Зейна.

Зейн пихнул Луи в плечо и просто смеха ради надпил из своего стакана. Понятное дело, выпил Лиам, а когда это сделал Гарри, Малик вопросительно поднял брови.

— Что? Ну да, было один раз. Из-за волос.

Элеанор хлебнула, смотря на Луи. Отплатила за его прошлый ответ.

— Так что, групповушка? — предложил Зейн, просто чтобы поддерживать шутливую атмосферу.

— Я никогда не танцевал по комнате в одних только трусах, — сказал Гарри, чуток подумав.

Зейн хохотнул, когда Лиам, покраснев, выпил.

— У меня сегодня цель — напоить Лиама, — признался Гарри. — Друг мой, я знаю много грязных вещичек из твоей жизни.

Зейн был уверен, что у Гарри всё получится, но ко времени, когда они закончили игру, был настолько пьян, что лично убедиться уже не мог. Последняя песня с диска Гарри прозвучала намного позже, чем игра остановилась, и Луи уже хотел предложить играть в «Правду или Действие», как у Малика зазвонил телефон.

Парень достал его из кармана, недоумевая, кто бы это мог быть. Наверное, Стив. Но на экране был совсем другой номер. Как только Зейн увидел его, сердце укатилось в пятки.

Он быстро поднялся и пошёл к себе в спальную. Плотно закрыл за собой двери и нажал «принять». Голова кружилась, в животе крутило, и он закрыл глаза.

— Мам, — тихонько сказал он.

— Я просто хотела поздравить тебя с днём рождения, — и голос её оставался всё таким же холодным, как раньше. От этого тона просто всё внутри словно покрывалось корочкой инея.

Неизвестно, алкоголь ли повлиял или шок от звонка, но Зейн съехал вниз по стене, уронив телефон. Перед глазами потемнело, он не мог даже вдохнуть. Кто-то звал его, словно через слои воды, кто-то был рядом в комнате.

Малик не мог понять, кто это, пока Лиам не нагнулся. Пейн положил руку ему на плечо и поднял телефон.

— Кто это? — спросил Лиам с таким тоном, словно хотел защитить его от всего на свете.

Зейн смотрел на него, пытаясь понять, кто чёрт возьми этот Лиам Пейн, с его прекрасными щенячьими глазами, шершавыми пальцами, широкими плечами и мягким голосом. С тёплой улыбкой и вечным желанием помочь. Со стремлением помочь Зейну. Никто раньше и не пытался его… спасти. Просто оставляли позади, шли дальше. Лиам не бросал. Лиам всегда был рядом.

— Лиам, — тихонько сказал Зейн, просто потому, что любит произносить это имя.

Наверное, Лиам всё ещё висел на телефоне. С его мамой. Зейн хотел забрать трубку, но не смог даже и руки поднять.

— Это Лиам, — ответил парень на какой-то вопрос от матери Малика. — Да, друг. А вы? — и тут на лице Пейна промелькнуло осознание. Наверное, на том конце спросили что-то ещё, потому как парень ответил: — Нет, он не в порядке. — И повесил трубку.

— Давай, — сказал Лиам, помогая ему подняться. — Вечеринка окончена, да?

Зейн покачал головой, когда Пейн положил его в постель.

— Ещё нет. Я не открыл твой подарок.

Внезапно это показалось очень важным. Откроет подарок — и отпустит напряжение после звонка мамы, пройдёт тошнота, пройдёт желание кричать и целовать Лиама до звёздочек в глазах.

— Хорошо, — ответил Пейн, протягивая имениннику подарок, что лежал на кровати рядом.

Зейн разорвал обёртку и достал что-то бардовое. Примерно такое же бардовое, как щёки Лиама.

— Я подумал, что на тебе он будет выглядеть лучше, а ещё у меня не было денег на что-то хорошее, поэтому…

Зейн отрицательно покачал головой и достал бардовый свитер, который много дней назад унёс из комнаты Пейна.

— Нет, мне нравится, — заверил его Малик, надевая подарок на себя. — Пахнет тобой. Чёрт, прозвучало, словно я извращенец.

Лиам положил руку на щеку Зейна, пальцем прослеживая линию челюсти.

— Мне нравится смотреть на тебя в моих вещах. И я не знаю, что это значит.

Малик понимающе кивнул. Он и правда понимал. Он должен был дать Лиаму знать это, но из его рта вырвались совсем другие слова.

— Ты меня душишь.

Лиам посмотрел на него испуганно и быстро слез с кровати.

— Прости. Я… Я… думал, что ты хочешь. Я не… Это не… ничего не значит. Я…

— Не так, — сказал Зейн, немного разочарованный. — Не… то, что ты делаешь. Просто… Ты везде, Лиам, а я так не хочу.

— Точно, — кивнул Лиам. — Мне надо идти. Я знаю, что это Луи заставил тебя меня пригласить. Я… блять, — выругался он, запуская руку в волосы. — Я жалок. Я думал, что что-то есть…, а ничего… ничего. Прости меня, Зейн.

Зейн оттянул воротник рубашки, потому что ему не хватало воздуха. Лиам не понял. Не понял, что лишал его дыхания, что заставлял чувствовать желание просто вырваться из собственной кожи. Не понял, что каждый раз, когда он касается, Зейн хочет больше и больше, словно Лиам — наркотик, на который Малик подсел с первого же раза. Что он хотел стать всем для Лиама, заполнить себя им. У него внутри были раны, дыры, которые залатать мог только Пейн. И это чертовски пугало, потому что Зейн этого не хотел. Не хотел, чтобы кто-то имел на него такое влияние, потому что когда-нибудь это закончится, всегда заканчивается.

Но он ничего из этого не мог выразить, потому что сказанное вслух будет звучать не так. Или даже сделает всё хуже. Так что Зейн сделал то, о чём думал весь вечер: встал, взял лицо Лиама в свои ладони и поцеловал его, выражая все свои чувства. Слова всё портят, поцелуи — нет. Губы Лиама идеально подходили к его губам, Пейн мягко отвечал.

Лиам оттолкнул его, тяжело дыша.

— Ты не можешь так делать, — сказал он, и Зейн понял, что он едва не плачет. — Хорошо? Не можешь просто… не можешь отталкивать меня, а потом снова притягивать. Это нечестно.

— Вы тут трахаетесь? — спросил Луи, заходя в комнату с закрытыми ладонью глазами.

— Ага.

— Прекрасно, — Томлинсон открыл глаза и посмотрел на друга. — Мы режем торт. Пойдём.

Зейн пошёл за другом, а Лиам тихонько шёл сзади. Луи зажёг свечи на торте — на этот раз десять — и сказал Малику загадать желание.

Зейн посмотрел на Лиама и загадал с сотню, ни одно из которых сбыться не могло.

Комментарий к Зейн

Я очень долго сидела над этой главой (два дня, да-да), и надеюсь, что вам она тоже понравится :3

Материте меня (или желайте удачи), потому как сессия началась: завтра первый экзамен. Люблю вас :3

========== Луи ==========

Луи никак не мог осознать в полной мере, что его пьесу выбрали. Что какие-то люди поставят её на сцене. Что… Что-то, что он написал, станет реальностью. А ещё он не мог смириться, что при подготовке к постановке его просто задвинули на задворки.

Он думал, что его сделают директором, позволят выбирать актёров и помогать им учить слова, указывать акценты. Но вместе с ним подбором занимались ещё трое людей. Все его полномочия — указывать Бену, как сделать удачные декорации.

— Так дело и делается, — сказал Луи его учитель, мистер Эванс. — Ты тот самый человек, что создал всё, а теперь дай и остальным потрудиться.

Томлинсон не жаловался. Вот совсем. Просто пришёл домой, повалился на кровать и заорал в подушку. А потом позвонил Зейну. Не то чтобы это чем-то помогло бы — Малик сейчас проходил фазу «я страдающая девочка-подросток», что случалось с ним крайне редко. Прошло два дня — два дня! — со дня вечеринки, а настроение Зейна оставалось стабильно… нестабильным. Луи был готов убить Лиама Пейна за то, что он превратил его друга в смесь гнева и слезливых жалоб на жизнь.

Есть один факт, который отрицать невозможно. Зейн влюблялся в Лиама всё больше и больше, а Луи никак не мог его спасти от боли, которую эта любовь приносила. Томлинсону было больно, Зейну было больно, но Луи знал, что хоть друг его абсолютно, просто наглухо закрыт в плане эмоционального взаимодействия, Пейн поймёт его и поддержит. Говорить, правда, этого не стоило, иначе Малик снова закрылся бы в кокон, куда никому, даже Луи, входа нет.