— Я за вещами.

Она кивнула.

— Лучше тебе здесь не задерживаться, — сказала женщина, погладив его по щеке. — Люблю тебя, малыш.

— И я тебя, — ответил он на автомате, уже поднимаясь по лестнице.

Найл достал сумку с верхней полки и начал запихивать туда вещи, валяющиеся в шкафу и на полу. Много не взял, но не забыл про маленькую заначку в наволочке. После спустился, попрощался с матерью и забрал пару кроссовок, потому что те, которые одолжил Гарри, были слегка великоваты.

Гарри ждал в машине, слушая музыку так громко, что можно было разобрать слова. Окна в автомобиле, между прочим, были плотно закрыты. Когда Хоран присел на пассажирское сидение, его друг вырубил звук у магнитофона.

— Всё нормально?

— Ага, вроде бы, — пожал плечами Найл и закинул свою сумку на заднее сидение.

И это правда. Он жил в доме Гарри до ноября и, хоть эта тема и не поднималась, очень полюбил Джона. Он всё ещё не понял, почему Стайлс так ненавидит своего родителя.

Джон спокойно впустил в свой дом совершенно незнакомого подростка. Хотя, конечно, и спросил, почему Найл никогда не уходит домой, но расплывчатые объяснения заставили его поумерить интерес и при этом не выставить Хорана за дверь.

Найл занял гостевую спальню без каких-либо нареканий. Гарри даже не спрашивал — просто перетащил его вещи, ни с кем ничего не обговаривая, даже с самим ирландцем. И Хоран в тайне был крайне благодарен им обоим.

До сих пор непривычно, что кто-то знает такой большой его секрет. Найл никогда никому не рассказывал, как ему живётся дома, а «друзья» особо не переживали и ничего не замечали. Но тут появился Гарри с Лиамом впридачу и сокровенная тайна раскрылась. И это никак не повлияло на их дружбу.

— Ничего, если я оставлю тебя на денёк? — спросил Гарри, заглядывая в комнату с зубной щёткой в руке.

— Конечно. Я собирался погулять по городу.

Гарри кивнул. Он проводил большую часть дня у мамы дома, так как его сестра, про которую Найл почти ничего не знал, вернулась домой из университета на выходные, и Энн пригласила всех на ужин.

Найл был даже рад остаться один, так как кое-что задумал сделать. Он хотел побродить по городу и поискать себе работу, чтобы не быть больше обузой для Джона и Гарри и обеспечивать свои потребности. Плюс, нельзя же вечно жить с семьей Стайлса, но возвращаться домой не хотелось. Найдёт работу — будут деньги и на жильё. Он всегда считал, что покинув дом родителей единожды, больше туда не вернётся, и отказываться от своих убеждений не собирался.

Конечно, с мамой пару раз придётся пересечься, хотя бы для того, чтобы она подписала документы по общественным работам. Теперь убирать парк было даже весело, по большей части из-за слишком долгих перерывов, во время которых он с Гарри заигрывали с девушками, выходившими на пробежку, или ели утопающую в жиру картошку фри в забегаловке чуть дальше по улице.

— Хочешь, подвезу? — спросил Гарри.

— Я поеду на автобусе.

— Хорошо, — Стайлс продолжил чистить зубы.

Он ушёл чуть попозже, когда Найл пытался уложить волосы: хотелось произвести впечатление. Когда он уже обувался, собираясь уходить, Джон остановил его.

— Можешь уделить мне минутку?

Найла всегда удивляло то, насколько Гарри и его отец были разными. Не внешне — один разрез глаз, нос, высокий рост. Только вот у мужчины плечи немного уже и волосы уложены в аккуратную причёску. Очень похожий низкий тембр голоса, однако, Джон — спокойный и уравновешенный, а Гарри — безобразие в чистом виде.

Они прошли на кухню, Джон занялся чаем, а Найл просто присел за столом.

— Как ты? — спросил мужчина.

— Эм, нормально.

Джон кивнул, налил кипяток в чашку и сел напротив парня.

— Я тебя не слишком хорошо знаю, — начал он, и Найл поёрзал на стуле, — но что бы там Гарри обо мне не говорил, я не такое уж и чудовище. Я знаю, что вы не всё рассказываете мне. И хочу, чтобы ты знал, что тебе здесь всегда рады, если дома у тебя какие-то проблемы. Но только расскажи мне о том, что случилось. Из всего, что я услышал, похоже, что я покрываю подростка, по глупости сбежавшего из дома.

— Я не сбежал.

— Я не утверждал, просто уточнил. Вроде как, обязанность любого родителя. Но, Найл, пожалуйста, расскажи — нет, я на тебя не буду давить — почему ты ночуешь в моей гостевой уже который день?

Парень сглотнул и пожалел, что во рту уже не было чая.

— Ну, — он опустил взгляд. Одно дело рассказать Гарри и Лиаму — они подростки, ничего не смогут с этим поделать. Но говорить отцу друга — совсем другое. Он может принять меры. И тогда родители Найла пострадают. — Если я расскажу, вы не… типа…

— Всё останется только между нами. И я тебя не выгоню, если тебе правда негде жить.

Найл кивнул и внезапно рассказал намного больше, чем хотел бы. Намного больше, чем знали Гарри и Лиам. Больше, чем он даже думал, потому что мысли причиняли почти физическую боль.

Он рассказал Джону про первый подзатыльник, про свой шок, а после мысли, что это всё в порядке вещей. Родители ведь шлёпают детей, когда те не слушаются. Но потом были не просто «шлепки», а побои, оставляющие синяки и порезы. Он рассказал, что никому не говорил, ведь не знал, что это проблема — все дома делали вид, что всё в порядке. Подметил, что мама никогда не вмешивалась, да и не хотелось бы, чтобы она влезала и получила какую-то травму. Он говорил о том, что если бы не Гарри и Лиам, то пришлось бы вернуться назад в место, из которого не было выхода. Они дали ему выбор.

Когда тема себя исчерпала, оба замолчали. Джон смотрел перед собой, думая о чём-то. Найл чувствовал себя идиотом, так раскрывшись, сделав проблему из того, что ею и не было. Наконец, мужчина поднял на него глаза.

— Мне жаль, что тебе пришлось пройти через это всё. Но знай, что мои двери всегда открыты, Найл. Хорошо? Всегда. А теперь поехали. Гарри сказал, что ты собираешься в город. Я тебя подвезу, всё равно собирался заехать в одно место. Это ужасное колючее одеяло в гостевой — просто ужас.

— Это правда, — не удержавшись, улыбнулся Найл.

— Это подарок от Иветты, — заговорчески прошептал он. — Терпеть его не могу, поэтому и оставил в гостевой.

Езда в машине с Джоном была совсем непохожей на езду с Гарри. Во-первых, мужчина вёл медленно и внимательно, во-вторых, не было музыки, даже мягко играющей на фоне. Он так привык к манере езды Гарри, что потянулся включить радио, но не хотел переходить границу, поэтому тут же рывком положил руки на колени.

Найл сошёл возле кофейни, где на прошлой неделе встречался с Марией. Джон уехал, сказав напоследок:

— Если тебе что-то нужно, ребёнок, сразу дай мне знать.

Но ему не было. Не было нужно абсолютно ничего. Наконец-то всё было хорошо. Никакого страха и напряжённого ожидания, словно вот сейчас всё сорвётся в пропасть, нет. Избавившись от давившего груза, Найл пошёл к своей цели, широко улыбаясь и больше не сутулясь.

Поскольку опыта было не так много, принять его могли разве что в фаст-фуд, но Найл не перебирал и такими вариантами. В первых двух местах его очень тепло приняли. Парень поговорил с менеджерами, заполнил анкеты и ответил на пару вопросов. Даже подал заявление в Макдональдс, зная, что оттуда-то ему точно перезвонят.

Закончив с делами, он вернулся в кофейню, так как критически требовалось что-то тёплое и содержащее кофеин. Он толкнул дверь и сразу же врезался в кого-то, кто выплеснул на него что-то горячее и прокричал женским голосом:

— Блять! То есть, чёрт, извини. Чёрт возьми. Всё в порядке?

Найл бестолково смотрел в тёмные, неопределённого цвета — то ли зелёные, то ли карие — глаза.

— Я пролил твой кофе, — в кроссовках хлюпало, на полу расплылась коричневая лужа, а у девушки в руках так и остался помятый пустой бумажный стаканчик. У неё был такой сожалеющий вид, но красота, не бьющая по глазам, а мягкая, успокаивающая, ошеломляла. — Давай куплю другой.

Девушка заправила часть тёмных волос за ухо, открывая розовые пряди под ней.