Лиам осторожно обхватил кончик бумажной самокрутки и неуверенно поднёс её к губам. Зейн с любопытством наблюдал, как красные губы обхватывают косяк, как Лиам вдыхает совсем чуть-чуть и сразу же начинает кашлять. Ничего не помогало, кашель был просто убийственный, и Малик сунул в руку парня бутылку Пепси. Тот сделал большой глоток и вытер рот тыльной стороной ладони.

Зейн забрал у него косяк, ещё раз затянулся и выбросил его в мусор.

— Никогда больше, — едва разборчиво пробормотал он, хмурясь сам себе.

Он думал, что будет весело, — вывести Лиама из зоны комфорта, всё такое — но было ни капли не смешно. Зейну совсем не понравилось, как дым струится из губ парнишки и как тот выглядит с косяком, зажатым между пальцев. Не тогда, когда он всё ещё в форме для регби. Не тогда, когда смотрит так доверчиво и с ожиданием, словно хочет, чтобы Зейн им гордился.

— Я облажался, — сказал Лиам и сразу весь словно сжался.

— Нет. Не в этом дело, просто… — он потёр затылок. — Кажется, мне не нравится, когда ты куришь.

— Не нравится, когда я курю. Почему?

Зейн посмотрел в глаза Лиаму и понял, что мозг снова перегружен, непрерывно думая, анализируя, предполагая. Он уже было потянулся за сигаретой, просто чтобы отвлечься, но вдруг передумал и наклонился вперёд. Пейн не шелохнулся. Наконец он сделал то, что заставит внутренний голос, повторяющий, что за всем этим скрывается что-то большее, замолчать.

Поцелуй получился слишком нежным. Губы прижались к губам, накрывая их и ласково сминая, рука накрыла щеку Лиама. Тот издал удивлённый звук, но не оттолкнул, а даже придвинулся ближе, не давая Зейну отстранится, когда тот хотел убедится, что всё нормально и Пейн не против.

И от этого сорвало крышу. Рука, погладив щёку, зарылась в мягкие кудряшки, в то время как вторая обхватила бицепс Лиама.

Тот отвечал немного неуверенно, а Зейн напирал, требовал, целуя жёстко, прижимаясь крепче. Лиам слегка приоткрыл рот, чем Малик не преминул воспользоваться, углубляя поцелуй. Горечь дыма, сладость Пепси. Рука Пейна обвивает его спину, пытаясь прижать как можно ближе.

Он не был под кайфом, но всё на то указывало. Голова кружилась от тепла ладони Лиама под кожаной курточкой (Зейн её так и не снял, отопление работало через раз), от того, как сплетались их языки. В теле поселилась лёгкость, а Лиам был таким тёплым, куда только не коснись.

У Лиама явно было не так уж много опыта. Зейн вёл, не было сомнений, кто доминирует в поцелуе. Но то, насколько Малик наслаждался, пугало даже его самого — осознание того, что это Он научит Лиама всем премудростям, что никто ещё не целовал «детку» пьянило.

Лиам наконец-то стащил с него курточку, и Зейн прервал поцелуй для того, чтобы скинуть её полностью, кидая прямо на пол. Он хотел снова поцеловать Пейна, но тот отстранился, оттолкнув его руку.

— Никогда не видел тебя без курточки, — сказал он с чём-то вроде благоговения в голосе. Зейн бесился. Ему не хотелось, чтобы на него смотрели как на что-то бесценное и прекрасное, хотелось просто грубой страсти, голого тела, прижатого к его собственному. Ничего, кроме похоти. — У тебя так много татуировок.

Зейн снова нагнулся, чтобы поцеловать его, и пробормотал прямо в губы:

— Это ещё не все.

А Лиам, чёрт возьми, снова отстранился.

— Покажешь?

Зейн кивнул и рывком оседлал бёдра Лиама. Это было не слишком удобно, так как Пейн сидел у самого подлокотника, места для ног катастрофически не хватало. Но Лиам, кажется, был совсем не против, даже положил руки на талию Малика, чтобы тот не упал.

Устроившись удобней, Зейн схватился за край футболки и стащил её. Честно говоря, он не думал, что всё зайдёт Так далеко. Да, другие люди, попадающие к нему домой, уже были бы тысячу раз голыми. Но это же Лиам. Неуверенный, невинный Лиам. Малик думал, что придётся приложить намного больше усилий, чтобы попасть в такое вот положение.

Пальцы Лиама легонько касались очертаний каждой татуировки, начиная с одной почти у шеи и заканчивая той, что пряталась за поясом штанов.

— Было больно? — спросил Пейн, укладывая руки снова-таки на бёдра Зейна.

— А если скажу, что да, поцелуешь их?

Хватка на талии слегка сжалась, идеально контрастируя со слишком нежными прикосновениями. Он поднял голову, прикрыл глаза, и Зейн растолковал это как просьбу, которую тут же выполнил, прижимая Лиама к спинке дивана, прижимаясь телом к телу, пахом к паху, губами к губам.

Малик слегка повёл бёдрами, и Лиам застонал так горячо, хоть и приглушенно из-за поцелуя.

— Я… Я не думал, — сказал Пейн ему в губы. Руки Зейна вот-вот готовы были погрузится под его униформу, чтобы узнать, не прошли ли даром все тренировки. — Я не знал… что нравлюсь тебе.

— Что? — Зейн дёрнулся назад, сводя брови на переносице.

Щёки Лиама снова запылали.

— Я не знал, что нравлюсь тебе. Я думал, что… Я не знал. Я просто не знал.

Зейн простонал и сполз с коленей Лиама. Тот выглядел так уязвлённо, будто подумал, что натворил что-то непоправимое, так что Зейн схватил его за футболку и грубо притянул к себе, снова будучи инициатором. Они растянулись вдоль дивана, Лиам на Зейне.

— Блять, Лиам, — простонал Малик, когда тот подчинился. Тонкий материал спортивок не скрывал того, как сильно Пейн возбуждён. — Я думал, что это и так очевидно.

Лиам потряс головой, его кудряшки забавно затряслись. Бёдра тесно прижаты к бёдрам Зейна, удерживая его сверху. Тёплое, тяжелое тело на теле Малика, и он не мог удержаться, чтобы не подумать, как бы чертовски офигенно было, если бы Лиам вёл, если бы прижимал Зейна к себе, уверенный в том, чего хочет и как это устроить.

— Просто, — Лиам выводил пальцами круги на коже Зейна, — Ты такой красивый и, знаешь, такой загадочный, — он хихикнул. — Ты такой яркий, Зейн. А вот я — нет.

Зейн посмотрел на него, руки, всё это время пытающиеся забраться под футболку Лиама, замерли. Он приоткрыл рот, а Пейн смотрел на него сверху вниз с таким невероятно счастливым видом, словно получил приз, о котором даже и мечтать не мог.

Что-то заиграло внутри, что-то, чему лучше бы никогда не появляться. Он хотел сказать, что никто не имеет права на него так смотреть. Особенно Лиам. Он хотел объяснить, почему то, что они делают — неправильно, потому что всё, чёрт возьми, неправильно. Зейн — чёрная краска, Лиам — сияющая жёлтая. Даже самый малый контакт испортит всю чистоту Пейна, но никаких красок не хватит, чтобы разбавить мрачно-серый мир Зейна.

Он встал, а Лиам завалился на спину, потеряв равновесие, пытаясь схватиться за что-то, чтобы и вовсе не свалиться с дивана на пол.

— Тебе пора идти, — сказал Зейн.

Лиам смотрел на него с недоумением, словно не понял ни слова.

— Тебе пора идти.

— Я не… — замотал головой Лиам.

— Лиам, — Малик встал с дивана, пальцы уже привычно нащупали в кармане сигарету. — Пожалуйста.

Он зажал сигарету во рту, щёлкнул зажигалкой один раз, второй, третий и раздражённо швырнул её. Лиам поднялся с дивана, и даже за маской абсолютного непонимания происходящего Зейн видел в его глазах боль.

— Прости, — сказал он, пятясь прочь от Малика. Он остановился у входной двери, чтобы забрать сумку. — Что бы я не сделал, прости.

— Просто уходи.

Лиам послушно кивнул и тихо прикрыл за собой дверь. Зейн снова завалился на диван, закрывая глаза и тяжело дыша. Секундой спустя он уже ползал по полу, ища зажигалку. Надо покурить.

Комментарий к Зейн

Я официально мертва.

И мне дико хотелось пойти покурить, пока я переводила, спасибо, Зейн, я же бросила xD

И да, 100+ страниц меньше, чем за месяц. Кажется, у меня личный рекорд.

========== Найл ==========

У Гарри он прожил неделю, конечно, предварительно поговорив с мамой и собрав некоторые вещи. Когда Найл зашёл домой в тот раз, он не почувствовал себя Дома. Отца не было, они обговорили день и время, когда тот отправился на работу, так что проблем не возникло. Мама обняла его и поцеловала в лоб. Какая-то часть парня хотела бы её ненавидеть, но не было даже намёка на злость, поэтому Хоран принял такое приветствие и отстранился.