Василий Князь беспечально кивнул:
– Могут.
– Никак, засудят! – сокрушённо вздохнул Николай.
Василий снова кивнул.
– Да за что?! – взорвалась неожиданно Нюра. – За что? «Засудят, засудят»! За что судить-то? Ведь вот, не знает человек, в чём дело, а туда же – «засудят»!
Николай вышел из тяжёлой задумчивости, обвёл взглядом собеседников.
– Так при народе вмазал капиталисту по шее! – оправдываясь, сказал он.
– Ну, и что?! – опять взорвалась Нюра. – А капиталист что, не человек, что ли? Это, во-первых! Во-вторых, ему вмазали за то, что постороннюю девчонку, без спросу, в свой лимузин хотел затащить! А в-третьих, эти непрошеные хозяева жизни, сами напрашиваются! Мало того, что всё народное присвоили, так они ешё и порядочных девчонок ловят на улице, как своих подневольных!
Нюра вгорячах осушила бокал и села.
– У меня всё! – сказала она.
Помолчали.
– Тебя тоже, Нюра, надо сажать, – рассудил потом Николай. – Но твоё дело второе! Пока надо думать, как Василия спасать!..
– Да нет, ребята, – возразил Князь Василий, не переставая любоваться Нюрой. – В общем-то, я виноват, конечно. Девчушка-то, как она сама сказала у следователя, была его подруга. Просто они поссорились тогда…
– Брехня! – взвилась Нюра опять. – Запугал её или подкупил! Чтоб у этого гнилого прыща когда были такие хорошенькие девчонки? Бред! Всё покупают, сволочи, всё продают!
Николай оторвал взгляд от своих больших кулаков.
– А ты откуда знаешь, что он – прыщ? – спросил Николай.
– Господи, да это же – прыщавый сын олигарха Запрудного!
– Того, что держит все асфальтовые, масло и винзаводы области? – Николай криво ухмыльнулся. – Понятно! – И снова забылся в тяжкой думе…
Трижды «прозвонил» в кармане Николая мобильник и умолк.
– Никак, диспетчер разыскивает, – отрешённо предположил Николай, приподнимаясь. – Шли бы вы погулять, отдыхающие, что ли, пока я за баранкой что-нибудь придумаю для всех нас!..
На улице сгущался вечер. Осень зажгла фонари. Грусть капала с голых ветвей на головы, на плечи…
Притихшая Нюра, пока шли к скверу, поглядывала на Василия. Василий улыбался, и был весь в себе – он слушал ниоткуда всплывшие звуки мелодии вальса: «тарам-тарам-тарам-там-там»…
Ему мерещился великосветский бал: дамы в длинных белых платьях, кавалеры – во фраках и в мундирах с эполетами…
Шедшая рядом Нюра его окликнула:
– Вася!
Он её не услышал.
«Тарам-тарам-тарам-татам-там-там»…
– Вася! – ещё раз окликнула Нюра.
Выходя из забытья, Василий спросил:
– Что, Нюра?
– Ты, правда, считаешь меня близким себе человеком?
– Да, Нюра!
– Да за что?! Я же грубая и очень толстая баба!
– Ты, Нюра, надёжный и добрый друг.
Нюра облегчённо вздохнула, и взяла Василия под руку.
– Вася! – сказала она чуть позже.
Он опять её не услышал: «тарам-тарам-тарам»…
Светский бал был в самом разгаре.
Кто-то, читая текст из романа, сказал:
« и из-за всё убыстряющихся звуков музыки слышны были только мерные щелчки шпор быстрых и ловких ног адъютанта, и через каждые три такта на повороте как бы вспыхивало, развеваясь, бархатное платье его дамы. Наташа смотрела на них и готова была плакать, что это не она танцует этот первый тур вальса.»
– Вася! – снова окликнула Василия Нюра.
– Что, Нюра? – встрепенулся он, с мечтательной улыбкой возвращаясь в сегодня. – Расскажи что-нибудь о себе.
– Да я в твоей пивной, кажется, уже всё давно рассказал.
– А ты ещё расскажи! Тебе же станет легче. Вот, например, об чём ты думал теперь?
– Теперь?
– Да. Когда не услышал меня.
– Теперь, Нюра, я думал о вальсе.
– О каком вальсе?
– О том, который так и не станцевал.
– И теперь об этом жалеешь?
– Да. Особенно теперь, когда так ощутимо запахло холодным севером…
– Я тебя понимаю. Расскажи!
Они вошли в сквер, опустились на сухую скамью под деревом с густой жёлтой листвой. Василий вынул из кармана пачку папирос, зажигалку. Закурил.
– Был у нас в отделении сержант по прозвищу Флюгер, – сказал он с не сходящей с губ улыбкой. – Вёрткий такой, шустрый парень. А с девушками танцевать боялся – танцевал только со мной. Ну, и уговорил он меня в одно воскресенье сходить на танцы в ближайшее село… Пришли. Вечер в разгаре. Народу полно. Шум, смех…
Василий умолк, прислушиваясь к торопливому стуку каблучков. Напрягся… Мимо прошла девушка под розовым зонтиком.
– Да, – продолжил Василий. – Объявляют белый вальс с хлопушками. Помнишь, были такие танцы – с хлопушками: кто-то выбирает тебя, и с кем бы ты не танцевал, подходит, хлопает в ладоши, и твой предыдущий партнёр беспрекословно уступает ему своё место. Помнишь? Белые танцы, назывались.
– Помню, – заулыбалась и Нюра. – Мы, когда выезжали в колхоз на уборку картошки, тоже по выходным в сельском клубе так танцевали.
– Вот, – продолжил Василий… – Мы с Флюгером спокойно топчемся вдвоём. И вдруг я слышу за спиной очень взволнованный девичий голос: «Не надо! Пожалуйста, не надо!» И тут же кто-то хлопает меня по плечу. Не в ладоши, как положено, а по плечу. Флюгер сразу куда-то исчез, я оборачиваюсь и вижу: молоденький лейтенант крепко держит за руку перепуганную девушку, и строго смотрит на меня. «Товарищ солдат, она хочет с вами танцевать!» – говорит он. Громко так говорит, c кровной какой-то обидой в командирском голосе… и уходит. А меня, словно громом поразило: такая она хорошенькая, эта девушка, светлая, чистая!.. стою и стою, до тех пор, пока девушка эта не заплакала и не убежала… А потом, когда возвращались в казарму, Флюгер сказал, что она, эта девушка, – невеста лейтенанта и что свадьбы у них теперь не будет. А наутро мы снялись по тревоге, да так в те места и не вернулись… Так я главного вальса своей жизни и не станцевал.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
