– Нет. Мне жаль что ты сделал все, чтобы он ошибся.
Меч опустился. Жизнь оборвалась. Дождь усилился.
Именно так Акира запомнил этот день.
2. Открытые двери
Кашель раздавался по всему дому. Это был сухой, трескающийся звук, слышный из каждого уголка глиняной постройки, затерянной в песках. Каждую минуту он все больше и больше укреплял мысль о том, что жизнь покидала человека, и судя по всему, процесс этот был довольно мучительный.
Омари, который не хотел это видеть, сидел у порога и смотрел на переливающиеся блеском песчаные барханы. Звуки смерти не особенно его отвлекали, потому как он уже успел к ним привыкнуть, за исключением некоторых, особо громких и внезапных. В основном, все что от него сейчас требовалось – быть рядом с отцом. Но он этого не хотел.
Старик умирал в одиночестве, с пустой боковиной кровати, на которой не сидели его родственники, друзья, близкие. Именно за это юноша ненавидел его. За то что он был такой же, как и все остальные, за то что принял все это, и за то что обрек на это своего сына. Но вскоре, когда кашель, вместе с остальными звуками начал стихать, появился и другой человек, обреченный на ту же судьбу.
– Почему ты на улице? – дядя, как и всегда, сразу же взялся за дело, без расхаживаний вокруг да около. – Твой отец умирает, испытывая лишь боль и страдания, а ты даже не можешь побыть рядом с ним?
– А зачем? Чтобы еще раз послушать его речи о том, какой я ужасный сын, и как все надо делать в действительности?
Ответом ему была пощечина, причем достаточно жесткая. Взгляд дяди лучше всяких слов говорил о том, что ему следовало бы заткнуться, и делать то что говорят.
– То, о чем ты говоришь – святотатство! – затянув уже известную песню, он пытался говорить шепотом, очевидно чтобы не оскорблять и не расстраивать своего старшего брата, валяющегося на грани ухода в другой мир. – Значит, все его речи для тебя просто пыль? Он пытался научить тебя справляться с теми обязанностями, к которым ты вскоре приступишь! Потому как именно в этом твоя роль, как одного из соплеменников!
– Ты говоришь в стену, мой дорогой дядя, потому что я уже сказал все что думаю!
Смотря на своего племянника, немолодой уже человек видел в нем настоящего урода. Что бы он ни говорил, что бы ни показывал или рассказывал, все это было бессмысленно – Омари будто родился не таким, как все остальные. Поняв всю никчемность этого разговора, мужчина просто зашел в дом, чтобы позаботиться об умирающем родственнике.
Юноша остался снаружи. Он все еще не хотел возвращаться внутрь, и видеть отца. Он испытывал к нему лишь презрение. Наши традиции, наши клятвы, наши деяния – под этими словами прошла вся его жизнь, и жизнь всех его предков. Он засыпал под разговоры об этом, и просыпался с мыслями о том что же это значит. Но как бы высоки и значимы ни были слова, когда он смотрел на Золотое море, повсюду его окружающее, все это становилось ложью – в пустынных пейзажах не было ничего важного. В их жизни, за которую отец, дядя и им подобные цеплялись как за последний стакан воды, не было ничего важного. Тут и дурак начал бы считать отца лгуном!
Но, к несчастью, его соплеменники были хуже чем дураками – они были глухими слепцами, не желающими видеть свое положение, или слышать тех кто это понял. Они и знать не желали другой жизни, отличной от той которая губила их каждый день. Этим Омари и отличался от них, и именно поэтому его ненавидели настолько, что даже не дали ему пройти инициацию, и стать полноправным членом общины. Они его боялись, боялись того что однажды он все изменит.
– Отец зовет тебя! – дядя вновь появился рядом с ним.
– Я уже все сказал!
– С твоим норовом мы разберемся позже. – он присел рядом, и серьезно посмотрел на племянника – А пока что, тебе нужно сходить и послушать последние слова своего отца!
– Зачем?
– Потому что он тот, благодаря которому ты сидишь здесь! Все твои мысли, те самые которыми ты так гордишься, родились в твоей голове потому что родился ты! Так что будь добр, отдай ему за это дань уважения, и хотя бы выслушай его!
В словах мужчины, на удивление, чувствовалась капля логики, и чуть подумав, Омари согласился с ним, и прошел внутрь дома. За прошедшее на воздухе время, он изрядно отвык от распространившегося повсюду запаха, который тут же ударил в нос. Пахло смертью. А как только юноша зашел в комнату, его так же поразил и человек, лежащий на постели. За несколько дней он сильно похудел, и стал похож на скелет. Пот лился с его лица как речка с порога, а все тело изрядно трясло. Существо, лежащее на кровати, совсем не напоминало ему отца.
– Ах вот ты где, маленький негодник… – он не закончил, так как сильный приступ кашля прервал его. Согнувшись в попытке пережить его, он чуть не потерял глаза, так и мечтавшие выкатится наружу из ослабленного тела. Болезнь, неизвестно где, как и когда подхваченная, довольно быстро его сломала. Не больше месяца прошло с первых трудностей, а теперь он был на грани. Несмотря на отношения между ними, Омари стало его даже немного жаль. – … долго же тебя приходится ждать! Даже отца навестить не можешь…
– Знаешь, в каких-нибудь больших… да что там, в любых местах где людей больше чем здесь, ты мог бы умирать не один, а в кругу людей, даже если бы я…
– Молчать! – от громкого выкрика ему вновь стало плохо, но через несколько мгновений он смог собраться, хотя выглядел при этом так, словно уже через несколько секунд уйдет из жизни. – К счастью, скоро ты перестанешь быть для меня проблемой. Твой дядя позаботится о тебе, и сделает из тебя достойного члена племени! – он повернул голову к своему брату и продолжил – до тех пор пока он не даст клятву ты не должен спускать с него глаз! А еще… вряд ли у тебя получится, но попытайся изменить этого дурака!
– Ну конечно… – юноша закипел. – …мы всю жизнь живем здесь, среди песков, ходим кругами вокруг чертового храма, произносим речи о важности нашего пребывания здесь, но дурак все равно я, да, отец?
– ЗАМОЛЧИ Я СКАЗАЛ! – собравшись с силами, он поставил сына на место, и продолжая тяжело дышать закончил – Ты еще понятия не имеешь что мы здесь делаем! Ты и представить не можешь что мы охраняем! Ты просто…
Последние слова, к тому же произнесенные в гневе, отняли слишком много сил. С каждым мгновением его голос слабел, а глаза смыкались. Вскоре он потерял сознание, а дыхание стало прерывистым. Больше он не придет в себя.
– Идем! Нужно подготовить все для похорон за домом.
– Можно просто оставить его…
– Но мы не будем так делать!
Несколько мгновений Омари просто стоял на месте, и смотрел на распростертое тело, которое покидала жизнь. Жалости к нему не было, учитывая всю ту жизнь, на которую он обрек его. Было лишь облегчение, которое принесла ему долгожданная свобода. Все эти годы мечтаний подошли к концу, и теперь можно было наконец претворить их в жизнь!
Подхватив лопату, юноша направился за дядей. Тот уже приступил к выкапыванию могилы, и оставалось лишь помочь ему. К тому же, работа дала ему время подумать обо всем, и лишь еще раз убедится в том, что он все делает правильно!
– Ладно, эта сойдет! – дядя вытер с лица пот, бросил инструмент, и хотел было идти за телом своего брата. Хотел, но Омари не позволил. Со всей силы, какой только можно было располагать, он ударил его черенком в затылок. Лишенный сознания старик упал оземь. Юноша даже не проверил, жив ли он, или все же сила оказалась слишком велика. На дядю ему было наплевать – он конечно не хотел его убить, однако если ему все удастся, то и нужды в заботе о его состоянии, или раскаянии об этом не будет. Пройдя в дом, он увидел что отец уже не дышал. Решив не трогать его, чтобы не терять времени, парень быстро собрал свои немногочисленные вещи в сумку, добавил туда немного еды и воды, и закинув ее на плечо отправился наружу, зная что больше никогда сюда не вернется.
На земле все еще лежал оглушенный старик. Смотреть на него смысла не было, поэтому Омари развернулся лицом, и пошел прямиком к своему главному ориентиру – Солнцу.