Богатые дома по мере нашего удаления от дворца сменялись скромными домиками, а затем и вовсе – жалкими лачугами. На одной из них наш проводник увидел надпись: «Постоялый двор Алека», и уверенно свернул к нему.

–Погоди, драгоценный! – первой обрела дар речи Анита и, обогнав юношу, пошла перед ним спиной вперёд, – ты понимаешь, что в таком замечательном местечке помимо клопов с ворами может водиться и прочая нечисть?

–Там от нечисти оберёг, – огрызнулся Лев, – а нам деньги экономить надо, зарабатываю-то я один.

–Ах так! Ну и не нужен ты нам! – лихо развернулась Аня, взметнув пёстрые юбки, – мы уходим.

И стремительным шагом она полетела обратно.

–Ани! – крикнула я ей вслед, но, не получив ответа, была вынуждена броситься вслед за подругой.

Вероника побежала за мной, вероятно, общества Льва она всё-таки боялась. И наш рыцарь, оставшись в одиночестве, не последовал за добровольно охраняемыми им прекрасными дамами, а продолжил путь на постоялый двор.

Наша прелестная цыганочка ориентировалась в незнакомом городе так, словно жила здесь как минимум последние лет десять. На площадь мы выскочили совершенно с другой стороны, чем покинули её – как раз в самое скопление народа. Не растерявшаяся Анита хлопнула в ладони и начала звонко отстукивать ритм каблучками по неровному мощению площади. Она в детстве занималась фламенко, и движения её импровизации напоминали ритмы вечно бурлящей праздничной Испании.

Народ, недоуменно поглядывающий на девушку, начал расступаться, давая ей простор для движений, но не расходился. Послышался звон ножных браслетов, стих стук каблуков… Анита начала молниеносно двигаться, передвигаясь бесшумно. Мелодично позванивали браслеты на руках и монетки на поясе. Вспыхивали костром тропических красок многочисленные юбки театрального костюма. Моя подруга наконец-то играла роль своей мечты, без заучивания и зубрёжки, в своё удовольствие импровизируя.

Внезапно Аня застыла, словно музыка, слышимая лишь ей, закончилась. Ей под ноги посыпались монеты и украшения, явно сорванные с себя женщинами в порыве восторга. И я понимала их, однокурсница напоминала божество, сошедшее с небес ради одного танца среди людей – показать им, несчастным, что такое настоящая красота движения, когда и музыка не нужна. И в толпе поняли это.

–Ещё! – раздались голоса, – ещё танцуй!

Моя подруга улыбнулась, коварно и многообещающе. Вновь застучали каблуки, сухо, как дробь небольших барабанов посыпались короткие хлопки. Я неуверенно попыталась подхватить ритм, едва слышно в гуле площади стуча ладонью о ладонь, и зеваки поддержали меня. Миг – и Анита танцует под аккомпанемент подхватившей её мелодию толпы.

Монеты сыпались вновь и вновь. Девушка, живущая в этот миг одним лишь танцем, кружилась, не уставая, вновь и вновь. Люди сжимали круг – всем хотелось полюбоваться, но первые ряды не редели, а арьергард напирал.

–Заканчивай, – внезапно подхватил Аниту за локоть как-то пробившийся сквозь толпу Лев, – или порвут.

–Не командуй, ты! – в побитого рыцаря швырнули камнем. И где нашли? С собой принесли специально для этого?

–Подберите деньги. – велел нам наш провожатый и я с Вероникой бросились выполнять приказ.

Народ зашумел, нас попытались оттеснить от монет, но кто-то вспомнил, что мы пришли с танцовщицей. Зато на несчастного похитителя прелестной цыганки накинулись жаждущие порвать его.

Потомок рода Стальных Душ оправдывал своё имя, под многочисленными ударами он упрямо продолжал уводить Аниту с площади, не обращая внимание на боль. Он закрывал собой перепуганную девушку, оказавшуюся в самой гуще недовольных, и прокладывал дорогу к выходу с площади. Я, вцепившись в руку Ники, старалась не отставать.

Лев привёл нас на тихую улочку, с настилом из прогнивших деревянных досок и уверенно вошёл в лачугу с вывеской, где гордо выглядывал из-под облупившейся краски некогда прекрасный дракон.

–Добро пожаловать в «Гостеприимного дракона»! – поприветствовал нас трактирщик, выныривая из неприметной дверцы. – Номера или трапеза?

–Сначала мы оценим обед, а там уже подумаем. – ответил рыцарь.

После вкушения пищи наш маленький отряд соблаговолил осмотреть комнаты и решил в них остановиться. Лев удалился в зал, меблированный по принципу койка-место, а нам троим досталась комната с тремя лавками, довольно широкими, и даже застеленными меховыми шкурами.

–Знаете, – Анита блаженно растянулась на облюбованном ложе, ласково поглаживая мех, – нам стоит покинуть город не дожидаясь коронации. Прости, Илонка, но твоё любопытство может стоить нам жизни: его рыцарское сиятельство снова с кем-то сцепится. И даже если нам удастся скрыться от града камней злой толпы, пока его добивают, то без проводника мы пропадём. Доверять ещё каким-то первым встречным я поостерегусь.

–Значит, Льву ты доверяешь? – удивилась я.

–Он незамысловат. – пожала плечами девушка, – такие редко врут. Оскорбили – бьёт, кинули денег – поднял, увидел девушек в лесу – решил помочь.

–Вдруг притворяется? – ахнула Вероника.

–Ценой своей шкуры? – скептически воззрилась на подругу очаровательная цыганка, – даже доставшийся нам экземпляр на такие жертвы не способен. Хотя, образец интересный. В нашем мире я с такими не сталкивалась. Наши бы давно ныли о своих ранах и требовали повышенного внимания к их геройству. Идти же, а тем более драться в таком состоянии никто не стал.

–Дурак он. – вздохнула я. Анита таинственно улыбнулась, но промолчала.

В комнату постучали. Оказалось, пришёл Лев с сообщением о том, что, пожалуй, из города с утра надо будет уходить. Мы его идею поддержали.

После ухода рыцаря мою голову посетила одна замечательная идея. И на её воплощение у меня осталось не так уж и много времени.

–Голова у меня что-то разболелась, – притворно вздохнула я, – на той улице, что мы проходили аптека была. Пойду прогуляюсь.

–Я с тобой! – вызвалась Вероника.

–Зачем? – удивилась я. Подруга замялась.

–Не заблудится, – махнула рукой Анита, – а с тобой дольше выйдет. Там ещё лавка косметических товаров была, туда забредёте… нет, уж лучше составь мне компанию.

Мысленно возликовав, я едва ли не бегом кинулась в сторону центра города. Мне необходим был дворец.

Площадь я нашла без труда – дорогу помнила, да и толпа гудела так, что ошибиться направлением невозможно. Среди рож и морд я выбрала лицо добродушной на вид старушки и почтительно обратилась к ней, мол не местная, что за праздник, чего все ждут…

Каких-то десять минут и у меня уже были интересующие меня сведения о местонахождении камня, на который так хотелось взглянуть. Откуда это было известно простой горожанке? Так слухами земля полнится…

На удивление, информация, данная благообразной матроной оказалась верна. Несколько ударов сердца, нервная дрожь, и… стены расступились, явив мне его!

В просторном, с беломраморными стенами, зале, на постаменте в специальном держателе находился невероятный по красоте драгоценный камень. Почти прозрачный, подёрнутый голубоватой матовой дымкой, но сияющий на острых гранях. Он завораживал, н манил… только прикоснуться к нему, всего на миг ощутить его тяжесть… поднести к глазам, заглянуть в туманное нутро… от этого никому хуже не станет, я только посмотреть!

Щелчок! Как громко! Я не успела и подумать: едва мои пальцы сомкнулись на желанном камне, как сработала магическая сигнализация и два орка ворвались в секретное хранилище.

      Ойкнув, я прошла сквозь стену, забыв о прихваченном бриллианте Туманного Разума. Ну вот зачем он мне сдался? У меня и так с умом не всё так уж безоблачно, раз вломилась в это хранилище.

      И зачем я его украла? Хотела же только посмотреть! О-о-ой…

      Кажется, нажила я себе неприятностей на свою голову! Казнят, как пить дать – казнят. И не дадут, кстати, попить-то.