И всюду перед зданием толпились люди. Одиночек почти не было, все старались сбиться в группки побольше, преданно заглядывая в окна – вдруг удастся узреть кусочек зала или само светило государства. Те же, кому наскучило изучать стены шарили взглядом по толпе, ища для себя развлечений.

–Не много ли для тебя одного спутниц, заморыш? – крикнул из толпы подростков самый внушительный по габаритам юнец, вероятно, посчитавший Льва прекрасной грушей для битья.

–Тебя не должны волновать столь сложные умственные задачки. – огрызнулся наш рыцарь, уверенно маневрирующий между собравшимися в кучки людьми так, что нам оставалось лишь не отставать, держась за руки.

–Меня они и не занимают, – задира нагнал нас и перегородил нашему спутнику путь, – я уже подсчитал, что три – многовато для тебя, но в самый раз для нас.

Лев, скупо размахнувшись, быстро ударил его в живот, добив локтем в висок согнувшегося противника. Тот сдавленно охнул и рухнул на булыжную площадь, неудачно подставив руку. Его злой вопль возвестил нас о том, что мальчик заработал перелом.

А к нам уже спешили его друзья. И раненный рыцарь был готов с ними драться.

Когда перед дворцом образовалась куча мала из мутузящих друг друга тел, мы незамеченными ускользнули во дворы, за стоящие сруб к срубу деревянные домишки. Лев тихо постанывал, держась то за отбитую печень, то хватаясь за окровавленное плечо.

–Кажется, я начинаю догадываться, отчего твои раны не успевают затягиваться. – сказала ему я. Анита фыркнула:

–Дурная голова приносит телу множество страданий!

Рядом кто-то мерзко захихикал, и мы заметили, что в нашу сторону движется старик. Возраст его был сложно определим, такой экземпляр мог топтать эту землю и шестьдесят лет, и восемьдесят. Сухонький, сгорбленный, но крепенький, с мелким морщинистым лицом и куцей бородёнкой. Наконец он подошёл к нам дрожащим шагом.

–Не умеешь драться, так и не лезь.

–Думаете, ваша немощь помешает вызвать вас на поединок? – вспылил Лев.

–Какая слава, побить старца!

–Грубая сила не всегда на стороне правого, – сухо заметил рыцарь, – поэтому я вызываю вас на битву доблести.

–Не смею отказаться. Аптека за соседним срубом.

–Что ты задумал? – предчувствуя недоброе, я догнала Льва. Он смерил меня хмурым взглядом и покачал головой, давая понять, что не намерен посвящать нас в свои планы.

–Умрёшь ты, твою совесть потянут на вечные муки и наши смерти. – промурлыкала Анита, появляясь с другой стороны от юноши, – подумай, сколько мы проживём здесь, ничего не понимая, не зная… а вокруг столько грубости.

–Я не намерен изменить своё решение. И подыхать я не собираюсь, пусть не надеются.

После таких слов нам ничего не оставалось, как идти следом за нашим провожатым. Вероника мелко тряслась, вцепившись ледяными пальцами мне в руку.

–Ой, что-то будет… ну почему нам на голову свалился этот идиот? – причитала она, глядя в землю.

–Ладно тебе, Ника, – попыталась я успокоить подругу, – уж лучше он, чем кто-то воде того выскочки на площади. Со Львом, возможно, есть шанс разузнать про способы возвращения домой.

–Или изучать на нём анатомию, заглядывая в дыры на шкуре, – зло прошипела Анита, всё это время сверлившая юношу взглядом, – ненавижу самонадеянных индюков. Посмотрите, как он идёт!

Я послушно посмотрела вниз, и заметила, как трясётся у рыцаря левая нога и едва не подламывается колено при каждом шаге.

–Ладно тебе, в аптеку идём… – попыталась я приободрить не столько девчонок, сколько себя.

Глава 3

К вопросу о смелости и безрассудстве

Вместо лекарств Лев со старцем выбрали яд, действующий мгновенно. Они вышли на улицу и направились к площади. Пожилой лысый аптекарь, смешавший что-то в двух колбах, пошёл вслед за ними, велев нам не отставать.

Неподалёку от дворца высилась трибуна, и дуэлянты поднялись на неё, следом чинно взошёл лекарь.

–Битва доблести, дамы и господа! – провозгласил чудик на ходулях, чьё лицо напоминало палитру нервного художника, а костюму позавидовали бы все клоуны из фильмов ужасов, – первое противостояние за сегодняшний день! Спешите видеть! Спешите видеть!

Отдельно стоящие группки людей быстро переорганизовались в стоящую полумесяцем перед трибуной толпу и начали выкрикивать что-то. Меж горожан шустро засновали мальчишки, предлагая делать ставки или просто подать сироткам монету.

Аптекарь повернулся спиной к зрителям и вытянул вперёд обе руки со склянками. Лев едва заметно кивнул, предлагая сопернику первому сделать свой выбор. Старикашка протянул дрожащую руку к левой колбе, затем к правой, отдёрнул. Вновь потянулся…

–Позвольте я решу проблему. – сказал рыцарь и не глядя взял сосуд. Дед судорожно вцепился в оставшийся. Противники одновременно поднесли прозрачные склянки к губам и отпили.

По толпе пробежал судорожный вздох. Ничего не происходило.

Секунда, другая, третья… Лев и старик напряжённо вглядывались друг в друга. Видно было как подрагивает нога юноши, тяжко навалившегося на ограждение трибуны, и как дёргается глаз и трясутся руки у его оппонента.

В полной тишине удар тела о доски услышал каждый, он словно отразился от каменных стен дворца и заглушился деревянными стенами домов.

–Сама судьба подтвердила, что ему не стоило оскорблять меня. – громко сказал рыцарь и стал медленно спускаться, держась за шаткие перила временного сооружения.

–Любой может смело пить яд, докажи-ка свою смелость кулаками! – выскочил ему наперерез подвижный мужчина лет сорока.

–Давай! Давай! – подзадоривал народ, почуявший очередное представление. Лев сжал зубы и преодолел последнюю ступеньку.

–Я к вашим услугам. – тихо сказал он.

Мужичок резво напрыгнул и замолотил кулаками. И без того порядком избитый, юноша зарычал и с остервенением набросился на источник новой боли. Он нападал, кажется, забыв, что перед ним человек. Он удар за ударом старался нанести как можно больше вреда. Оглушить, убить, лишь бы больше его раны не трогали, дали отлежаться и подлатать ослабшее тело.

Наконец мужчина рухнул. Лев замер над ним, тяжело дыша и ожидая, что противник встанет. Но нет, тот повернулся на живот и уполз в толпу на четвереньках, бросая за спину:

–Ненормальный! Заколдованный! Зомби!

Победитель не обратил на его слова никакого внимания, он обвёл тяжёлым взглядом смотрящих на него и громко сказал:

–А где же награда? Забыли обычаи?

Кто-то неуверенно швырнул под ноги полуживому человеку золотой, за ним последовали медяки и серебрушки.

–Докажи, что не заговорённый! – крикнул некто из-за спин впереди стоящих. Боялся.

Лев стянул с себя задубевшую от крови рубаху, с трудом отрывая от свежезатянувшихся ран.

–Был бы защищён магией, разве хоть один удар достиг бы цели? – спросил он у всех сразу. Зеваки загалдели. Их мнения явно разделились.

–Я не буду ничего вам доказывать, – тихо сказал рыцарь и начал подбирать деньги, – на вопрос я ответил.

С каждым движением раны открывались. По спине и плечам упрямца побежали струйки крови, иногда смешивающиеся с каплями гноя неприятного цвета.

–Может поможем ему? – предложила я.

–Сам справится, – поморщилась Анита, – его никто не просил устраивать шоу.

Собрав гонорар, честно поднятый с мостовой за потеху публики, Лев подошёл к нам.

–Можем подыскать постоялый двор, – обратился он к нам, – правда, подальше от центра. Боюсь, если остановимся где-то здесь, поблизости, есть вероятность не проснуться. Я многих разозлил.

–Да? – очень натурально удивилась Аня, – а мы и не заметили, правда, девочки? Он же у нас рыцарь-совершенство!

Вместо ответа я лишь вздохнула, зато Вероника пригрозила подружке кулаком, сделав страшные глаза.

А Лев, приглашающе махнув рукой, побрёл в сторону, противоположную той, откуда мы пришли.

Со стороны леса ветер принёс сыто рычащие перекаты грома. Я взглянула на небо и увидела быстро темнеющие облака, торопливо гонимые к нам движениями древесных крон. Ничего не оставалось делать, как искать приют со всей доступной нам скоростью.