На нас внимания почти не обратили, лишь один из картёжников проводил наши фигуры тяжёлым взглядом. Длинноволосый, обросший щетиной, с очень глубоко посаженными глазами под косматыми бровями. Он смотрел, и хотелось поёжиться, его внимание ощущалось физически.

–И это приличный трактир, почти в черте города, – пропищала не своим голосом Ника, едва мы вышли на улицу, – помнишь, Лев сказал? Что же тогда творится в непристойных местах?!

–Содом и Гоморра. – предположила я. Вероника не стала возражать.

Мальчишка уже ждал нас, сияющий как медные обручи на его деревянном ведре.

–С вас два медных сверху! – заявил он.

–С чего бы это? – я уже прицелилась к оттопыренному уху, что бы несколько привести мальца в рамки приличия. Нас разбойники не ограбили, а он собрался!

–Вода колодезная, обычно на солнце греется, тогда и тёплая. А до вас уже использовали, и я новой набирал! – поняв мои намерения, сделал шаг в сторону шустрый малый, – так что Востик сделал? Востик на кухне нагрел, Востик тёплую лил! За старания полагается!

–Пожалуй, заслужил, – согласилась я, – но если соврал…

На мой выразительный жест мальчонка яростно закивал, едва уши не захлопали. Получив свою плату, он шустро убежал, оставив нам ведро, с пояснением – авось сгодится. Но, подозреваю, что ему стало лениво относить его на место, спрятать (или потратить) деньги намного интереснее.

После душа, экстремального, но довольно тёплого – сорванец не подвёл – мне захотелось горячего шоколада или какао. И, хотя подруга моих намерений не одобрила, мы направились не в комнату, а к отгороженному закутку, откуда мгновенно выскочил хозяин.

–Чего желаете?

–Есть ли у вас какао? – без особой надежды спросила я. Мужичонка почесал жидкие патлы и задумался.

–А есть ли у напитка иное название? – явно не желая остаться без прибыли, осторожно осведомился владелец таверны.

–Горячий шоколад? – обречённо вздохнула я, понимая, что какао бобы сюда могли ещё не завести. Но лицо мужичонки озарилось пониманием, а пегие бровки поползли вверх.

–А-а-а! – выдал он, шустро разворачиваясь и ныряя вглубь таинственного помещения, отделённого от зала дверью за загородкой.

–Нам два! – едва успела крикнуть в его рыхлую спину Ника.

–Дамы любят сладкое? – подошёл к нам длинноволосый игрок в карты с тяжёлым взглядом. Я не нашлась, что ответить, и он продолжил, – позвольте вас угостить.

–Спасибо, но не стоит. – как можно более категорично отозвалась я. Вероника предательски отступила в тень загородки, практически оставив меня один на один со зловещим типом. Хотя, чем она в сущности могла помочь?

–Я буду настаивать. – не сдался незнакомец.

–Что вам надо от нас? – не стала ходить кругами вокруг интересующего меня, с его появления, вопроса. Человек задумался. Он молчал минуту, не меньше, и, наконец, заговорил:

–Перед вами факир, – в глазах его на миг вспыхнул огонь, – я читаю людские души, и ваша… – он сделал паузу и пристально, взвешивающе посмотрел на меня, – не соответствует облику. Как же так?

–Вы не задумывались, что это не ваше дело? – ответила я. Он усмехнулся. Тёмен, очень тёмен стал его взгляд. Видимо, так ему не отвечают.

–Видимо, придётся… задуматься. – я не поняла, что он хотел этим сказать. Факир развернулся – вроде бы медленно – и исчез в дыму зала.

–Дорогие постояльцы! Милостивые гости! – раздался голос со сцены, один из музыкантов отложил инструмент и приблизился к краю помостков, – развлекательная программа!

И вернулся к гитаре, или чему-то на неё очень похожему. Его коллега, с неведанным духовым инструментом начал играть.

–Ах здравствуйте! Вы снова за обедом?

Стервятники пожаловали жрать!

Кого убили вы? Ограбили, наверно?

Ну, чтож, не будем яд вам подсыпать.

У вас, вестимо, деньги есть?

Так, мелочь..? Ах, неужели оказался нищим тот,

Кто завершил земной бег смело,

Но безызвестно упокоен в стог.

Вам верить иль не верить бесполезно!

Сегодня были вы, а завтра вас и нет…

Поэтому платите, всё чудесно!

Вина налей той швали, человек!

Что, говорите? Знатного вы рода?

Что, сразу все? И благородны?

Жуть! И не боитесь же приврать перед народом,

Что вздёрнет вас радушно на суку!

–Как смело! – прошептала мне Вероника. Я кивнула.

–Ваш шоколад! – появился из своего помещения владелец таверны, – два серебряных, и наши булочки, от заведения, так сказать. Мальчик принесёт, вы садитесь.

Расплатившись, мы сели поближе к сцене. Белобрысый веснушчатый мальчонка поставил перед нами миску с пышными, ещё горячими хлебами. Увы, без начинки, но жаловаться не приходилось.

Видимо, на звуки музыки, спустилась Анита. За ней следовал Лев. Рыцарь был непривычно задумчив и напоминал, скорее, начинающего поэта, чем драчуна-задиру.

На сцену тем временем вышел удалец со шпагами. Под бодрую музыку он жонглировал ими, глотал своё оружие, и вытворял прочие безумства, требующие сноровки и практики. Лев сел к нам и методом моей собаки, вздыхая и грустно глядя на съестное, вымолил половину моей булки, а Анита… Анита не сводила глаз со сцены.

Трюкач, отжонглировав горячими факелами, ушёл. Музыканты остались одни, сменив мелодию. Дробные звуки, рождающие воспоминание о шапито сменились чем-то демонически-тревожным. На практически пустой сцене возник факир. Он дохнул на раскрытую ладонь, и на ней вспыхнуло пламя. Соединив руки, он заставил пламя обхватить всю его фигуру.

Музыка ускорялась, горящий человек начал танец. Вдруг что-то метнулось к сцене…

–Анни! – испуганно вскрикнула Ника.

Но поздно, огненное танго началось. Нашу подругу охватил огонь, едва факир обхватил руками её талию.

Партнёры оказались стоящие. Не будь они в центре пылающего костра – зрители бы всё равно следили затаив дыхание, а в языках пламени, даже под примитивную музыку двух трактирных музыкантов… творилось нечто невероятное. Словно они миллион лет танцевали вместе, словно читали мысли друг друга и предугадывали следующее движение, словно не двое, а одно, пугающе прекрасное и чувственное существо кружилось и изгибалось перед нами.

Секунда или вечность прошла? Танец закончился, словно наша жизнь. Кажется, только сейчас вся таверна выдохнула. Ещё, пожалуйста, ещё! Дайте взору насладиться!

Надо же, не только я так думала, толпа требовала, толпа скандировала:

–Бис! Бис!

Факир провёл рукой перед собой и Анитой, словно снимая пламя, а затем резко сбросил его под ноги, и подмостки вспыхнули. Прелестная цыганка скользнула ногой по пылающему ковру, зловещий чтец душ, словно тень в зеркале, повторил её движение. Они медленно двинулись, набирая скорость в танце. Закружились юбки, взметнулись тёмные водопады волос, и огонь взвился вверх по телам, вторя им.

Публика ахнула и вновь замерла. Да-а, в нашем мире так не станцуешь…

Не знаю, сколько прошло времени, может миг, а может мы просидели так всю жизнь и давно превратились в духов, не способных оторвать взгляды от самого прекрасного в мире танго. Страсть, страх, ненависть и желание сплелись воедино.

Наконец огонь погас, тяжело дышащая Анита опустилась рядом с Вероникой на скамью, а факир скрылся в полутьме зала. Не исчез, а прошёл мимо нашего стола, чуть поклонившись.

Наша подруга обмахивала себя ладонями, но в жаркой таверне это ей мало помогало. Она потребовала сока, но у хозяина не было.