Телефоны парней, с которыми она ездила в Киев, тоже были отключены. А поскольку Михалыч умудрился перед ее отъездом не заплатить за комнату, Каролина поняла, что осталась без денег, хотя и выполнила по собственной инициативе задание в двойном объеме. Единственной надеждой была теперь табакерка с рубинами. Сразу продавать ее было жалко. И Каролина решила заложить ее одному знакомому ростовщику Мише, у которого ей уже приходилось закладывать мамино золото. Миша брал относительно небольшие проценты. И самое главное, Миша мог определить истинную цену не только серебра, но и рубинов, если это действительно, как утверждал Градов, настоящие самоцветы.

Но отправиться к Мише она не успела. Кто-то настойчиво позвонил в дверь. Каролина остановила DVD-проигрыватель и, покосившись на себя в зеркало, запахнула потуже халатик и направилась в прихожую. Выглянув в глазок, Каролина едва не обомлела. На лестничной площадке стоял их участковый, с которым она уже имела честь общаться и после гибели родителей, и когда сдала комнату Дрозду. Соседи, вечно дежурившие на лавочке у подъезда бабушки-старушки, четко отследили, что Дрозд ухаживает за Пыжиковой, а поселился у Каролины, поэтому не иначе, как Каролина сдает ему комнату. И они тут же донесли об этом участковому. Но тогда им удалось выкрутиться. Пришла Пыжикова и, сразу разобравшись в чем дело, будучи первоклассной артисткой, высокомерно заявила, что Дрозд является женихом Каролины. А сама она втайне от родителей собирается замуж за богатого австралийца. И чтобы родители раньше времени об этом не узнали и не расстроили ее планы, она иногда «одолжает» у Каролины Дрозда. Так что, если бабушки-старушки видели их с Дроздом целующимися, то это был чисто театральный прием, все ради того, чтобы скрыть от них истину.

– Только ради бога, не проговоритесь… Вы же сам молодой человек… Вы нас должны понять…

При этом Пыжикова понизила голос и скорчила такую жалобную гримасу, что молоденький участковый пообещал ни слова не говорить ни ее родителям, ни соседкам. То есть соседкам он сказал, что все проверил и принял меры.

И вот теперь молоденький участковый с каким-то слишком уж сумрачным выражением лица снова звонил в ее двери. И Каролине почему-то показалось, что его неожиданный визит связан с Градовым, точнее, с той серебряной табакеркой, которую она у Градова забрала, или, называя вещи своими именами, попросту украла.

Можно было бы не открывать, но, похоже, участковый был на сто процентов уверен, что Каролина дома, и никуда уходить не собирался.

Каролина на цыпочках прошла в комнату, где только что смотрела фильм, взяла в руки табакерку, огляделась и ничего лучшего не придумала, как, приподняв сиденье дивана, опустить табакерку в ящик для белья и прикрыть ее сверху простыней.

Закрыв диван, Каролина вернулась в прихожую и еще раз выглянула в глазок. Участковый, очевидно, что-то услышал, потому что тотчас опять нажал на кнопку звонка.

Каролина вздохнула и открыла двери.

– Здравствуйте, – сказал участковый, даже не улыбнувшись, и добавил: – Можно войти?

– Проходите, добрый день… – ответила Каролина.

– Может, для кого-то этот день и добрый, – подтвердил участковый, переступая порог и захлопывая входные двери, – может, для кого-то и добрый, но только не для нас с вами, гражданка Стеблова…

– Можно просто Каролина, – стараясь преодолеть волнение, прервала его Каролина.

– Я не на свидание к вам пришел… – сохраняя строгость, продолжал участковый. – Когда вы в последний раз видели ваших соседей по лестничной клетке Пыжиковых?

– А что такое? – не поняла Каролина. – Что-нибудь случилось?

– Здесь я задаю вопросы… – оборвал ее участковый.

– Задавайте, – пожала плечами Каролина. – Только что ж мы в дверях стоим, может, на кухню пройдем.

– У меня, собственно, к вам один вопрос… – начал участковый.

– И какой же?

– Вы своих соседей давно видели?

– Каких соседей?

– Пыжиковых, – уточнил участковый.

– Давно, – кивнула Каролина. – Недели три назад. Я из Киева только что вернулась, а их никого нет.

– И вы не знаете, как их найти?

– Мобильный не отвечает, – вновь пожала плечами Каролина.

– Ясно. А этот ваш квартирант, Дрозд, кажется, который не то с этой Пыжиковой роман крутит, не то с вами, на месте?

– Да нет, его тоже нет, – ответила Каролина, чувствуя, что ее охватывает неосознанная пока тревога.

– Странно… – пробормотал в задумчивости участковый.

– А что такое случилось? – спросила Каролина.

– Да соседи снизу жалуются. У них с балкона что-то капает… Вроде как кровь даже…

– Кровь?! – ужаснулась Каролина.

– Да вы так не пугайтесь, – постарался успокоить ее участковый. – Может, мясо или печенку купили, да на балконе и оставили. Но проверить, очевидно, придется… У вас ключа, случайно, от их квартиры нет?

– Нет… – покачала головой Каролина.

– А у этого Дрозда ключа не было?

– Нет.

– Вы точно знаете?

– Точно, – кивнула Каролина. – Зачем ему ключ был? Пыжикова же с родителями жила.

– Тогда вы будете понятой, придется вскрывать, – вздохнул участковый.

– Вскрывать? – удивилась Каролина. – А может, стоит подождать, может, они все-таки еще появятся?

– Дальше выходные, я к матери в деревню собрался, а соседи эти ваши, что снизу живут, между нами, такие липучие, они меня из-под земли достанут, – опять вздохнул участковый. – Так что я вызову слесаря и будем вскрывать.

Участковый позвонил в ЖЭС, и минут через пятнадцать на пороге квартиры появился пожилой мужчина со стриженными под ежик седыми волосами и чемоданчиком с инструментами.

– Что вскрывать? – спросил он.

– Да квартиру напротив, – кивнул участковый и, обращаясь к Каролине, попросил: – Пойдемте.

Каролина взяла ключи, взглянула на себя в зеркало и, покачав головой, вслед за слесарем и участковым вышла на лестничную площадку.

Замок поддался довольно легко. Но стоило им переступить порог квартиры, они в буквальном смысле слова задохнулись от тошнотворного гнилостного запаха.

Слесарь поспешил к выходу из квартиры, но участковый, затыкая нос, попросил:

– Мне нужны понятые.

Слесарь покачал головой и, тоже заткнув нос, вернулся.

Каролина же почувствовала, что ее вот-вот вырвет и побежала в ванну. И через мгновение оттуда раздался ее душераздирающий крик.

Участковый бросился за ней и увидел, что Каролина, едва переступив порог ванной комнаты, буквально осела на пол. В полной воды ванне лежало окровавленное тело пожилой женщины.

Участковый вытащил теряющую сознание Каролину в коридор, где переминался с ноги на ногу слесарь. Усадив девушку в кресло, участковый прошел через зал к балкону. Двери на балкон оказались незапертыми. То, что он увидел там, повергло его в шок. На балконе один на одном лежали еще два трупа – пожилой мужчина и девушка.

Участковый вышел в коридор, и, обратившись, к находящейся в полубессознательном состоянии Каролине, спросил:

– Там в ванне была мать вашей подруги Пыжиковой?

Каролина кивнула.

– Вы не могли бы со мной пройти к балкону? – продолжал он.

Каролина, подняв на него полные ужаса глаза, молча встала и направилась к балкону. Но, едва взглянув на лежащие там трупы, побледнела и потеряла сознание. Участковый едва успел ее подхватить.

Пожалуй, всякий уважающий себя человек, обнаружив пропажу дорогой вещи, приложил бы все усилия, чтобы ее найти. И Алексей Градов отлично понимал, что стоит ему позвонить в Киев Мальцеву и, даже не намекая на исчезнувшую табакерку с рубинами, поблагодарить за книгу и попросить под любым предлогом помочь ему встретиться с его дочерью, наверняка, и, скажем прямо, недешевый сувенир из Африки будет найден, и гложущие его внутренние сомнения развеются. Но сначала он решил, что нежданная гостья просто решила пошутить и спрятала табакерку так, что сразу не найдешь. А как следует поискать два следующих дня у него попросту не было времени. Его, как одного из самых опытных разведчиков, вызвали на сборы, которые проводились под Москвой, для консультирования нового пополнения. А со сборов давний друг Градова генерал ГРУ Анатолий Соловьев повез его к себе на дачу. Правда, точнее сказать это была не дача, а солидный загородный дом в одном из подмосковных коттеджных поселков, куда генерал с супругой перебрался несколько лет назад, продав городскую квартиру. Супруге с ее астмой находиться в Москве, особенно в летний зной, было смерти подобно. А сам генерал, подсчитав, что из-за города он доезжает на службу гораздо скорее, чем из одного конца забитой автомобильными пробками Москвы в другой, в прямом смысле этого слова вздохнул полной грудью.