– Да, Лиля, нам с Каролиной надо бы остаться, так сказать, тет-а-тет, – повернулся к ней Михалыч, – а ты, котик, иди в зал, посмотри телевизор.

Пыжикова слегка обиделась, но все-таки, недовольно подернув плечиком, вышла из кухни и даже прикрыла двери.

А Михалыч неожиданно схватил Каролину за руку и, приложив ее пальцы к своим губам, понизив голос, пылко заявил:

– Вы, Каролина, необыкновенная девушка! Я давно за вами наблюдаю и, кажется, уже влюблен в вас… Я уверен, вам ничего не стоит очаровать человека…

– Давайте ближе к делу, – сказала Каролина, освобождая руку и чувствуя, что сама незаметно подпадает под очарование Михалыча.

То, что предложил тогда ей сделать за приличные деньги Михалыч, напоминало дурацкий розыгрыш. Она должна была познакомиться с одной студенткой мединститута, у которой, как показал на фотографии Михалыч, на левой руке от рождения было всего три пальца, и, пригласив ее в кафе, угостить не купленным, а своим соком.

– Сок я тебе дам, когда договоришься о встрече, – деловито окончил свою инструкцию Михалыч.

– А что с ней будет потом? – поинтересовалась Каролина и, не успев договорить, осеклась, наколовшись на леденящий взгляд Дрозда.

– Давай так, – сказал тот строго. – На первый раз я тебя прощаю. А в дальнейшем за каждый твой лишний вопрос буду вычитать штраф из зарплаты.

Назавтра Каролина, представившись корреспонденткой «Медицинского вестника», очень легко вошла в контакт с девушкой, пригласила ее в кафе, чтобы якобы поговорить о том, почему она выбрала профессию медика, и, пока они ожидали официантку, налила ей и себе соку. Сама пить его не стала, вышла в туалет. Все дальнейшее ее, как настойчиво предупредил Михалыч, не должно было волновать.

Когда Каролина выходила из кафе, двое парней уже усаживали почти невменяемую девушку в белую «ауди».

– Вот развезло, беднягу! – покачала головой стоявшая на остановке сердобольная старушка.

Каролине стало не по себе, и она вскочила в первый же подъехавший автобус.

В тот же вечер Михалыч отсчитал ей столько денег, что у Каролины чуть было крышу не снесло. Дальше все происходило по намеченному плану. У Михалыча, похоже, были какие-то завязки в клиниках пластической хирургии. Каролина пришла к такому выводу, потому что двое из троих девушек, с которыми Каролина под разными предлогами встречалась, готовились к операциям. Одна, чтобы удалить уродующее ее лицо огромное, на полщеки родимое пятно, другая, чтобы убрать со спины густой волосяной покров.

В Киев Каролина с двумя студентами-медиками ездила для того, чтобы «опоить» шестипалую женщину. Правда, по условиям игры, которую они вели, ни в дороге, ни в поезде Каролина не должна была представляться своим именем и показывать, что знакома с ребятами.

Шестипалую киевлянку, с которой она должна была познакомиться, звали Татьяной, она была женой очень богатого и влиятельного бизнесмена господина Приходько. Как и почему ему вдруг захотелось взять себе в жены калеку, хотя, что греха таить, во всем остальном довольно эффектную женщину, осталось загадкой. Но поскольку его жену, госпожу Приходько, теперь, как и его, повсюду сопровождала охрана, войти с ней в контакт было непросто.

И Каролине пришлось даже устроиться к ним горничной, или, как теперь модно говорить, помощницей по хозяйству. Целую неделю она застилала постели, развешивала в шкафу разбросанные по всей квартире платья, вытирала пыль, пылесосила, мыла окна и драила джакузи и туалеты. Вывести госпожу Приходько в город, тем более, уединиться с ней где-нибудь в кафе, привести в дом незнакомых парней, было абсолютно нереально. Но, похоже, Михалыч не ошибся в Каролине. Она таки нашла выход, придумала просто гениальный по своему цинизму сценарий.

Сначала Каролина, которая привыкла все продумывать на несколько ходов вперед, дала понять господину Приходько, что у ее жены появился любовник. Тот, по природе своей будучи патологически ревнивым, и так приходил в ярость от каждого ее посланного не ему ласкового взгляда. А когда Каролина как бы случайно оставила у порога якобы выпавшую из мусора записку с признаниями-воспоминаниями, а жившие в одной из киевских гостиниц, приехавшие с ней вместе ребята начали позванивать и класть трубку, присылать букеты цветов и интимные подарочки типа комплектов эротического бельишка, господин Приходько поверил в существование вскружившего голову его жене незнакомца. Но вместо того, чтобы закатить скандал, он, улетая на неделю в Майами, попросил Каролину присматривать за его женой и при этом обещал приплатить, если она о чем-то узнает. А Каролина тем временем убедила госпожу Приходько, что им просто необходимо купить новый, более вместительный шкаф. А старый, ради экономии, не выбрасывать, а продать.

– С рабочими я сама договорюсь, – предложила она госпоже Приходько. – Ваш муж вернется из Майами, а у вас новый шкаф стоит. Будет ему сюрприз.

Потом они с ребятами разыграли целый спектакль с покупкой нового шкафа, выносом старого, в котором, само собой, уже была упакована выпившая сока госпожа Приходько.

Хозяин, вернувшись из Майами и узнав, что жены дома нет, впал в ярость, но, поскольку Каролина, потупив свои невинно-голубенькие ясные глазки и залившись румянцем, дала ему понять, что жена его попросту убежала со своим старым любовником, господин Приходько даже не стал подавать в милицию заявление о розыске. А знакомым и даже родственникам сказал, что жена его улетела в Майами, подлечиться.

Так что игра, хоть и отняла много времени, как говорится, стоила свеч.

К тому же, по дороге в Москву, все их старания, можно сказать, окупились вдвойне. Совершенно случайно, хотя, зная Михалыча, Каролина уже мало верила в случайные совпадения, с ними в купе оказалась девушка, у которой тоже было по шесть пальцев, только не на руках, а на ногах. И Каролина, назвавшись Милой, ни с кем не советуясь, на свой страх и риск, начала действовать. Сок с то ли усыпляющими, то ли парализующими добавками у нее еще оставался, ребята подзаработать никогда не отказывались, а девушка с милым именем Лиза Мальцева, хотя и училась на факультете журналистики, оказалась лопушистее некуда. Она так много выболтала, что было бы грешно не воспользоваться полученной информацией. Девушка ехала к какому-то, как сначала подумала Каролина, зажиточному москвичу, который, как она поняла, дочку своего старого товарища никогда не видел. Она везла ему редкую книгу, которая может стать гарантией абсолютного доверия. А дальше придется действовать по обстоятельствам. Пожилой одинокий мужичок с квартирой в центре Москвы – лакомый кусочек для охоты.

Так что в Москве Каролина, отправив ребят с «внезапно и надолго охмелевшей» своей случайной попутчицей на такси к Михалычу, сама под видом Лизы Мальцевой направилась к таинственному господину Градову.

К сожалению, ее радужные надежды не оправдались. У Градова, хоть и жил он, считай, в самом центре Москвы, кроме книг ничего не было. А книги Каролина считала мертвым капиталом. «Крутить любовь» с дочерью друга Градов, если бы и решился, то очень не скоро. А вот перезвонить другу в Киев или задать какой-нибудь каверзный вопрос ей самой он вполне мог. Поэтому, прихватив единственный с ее точки зрения заслуживающий внимания в квартире Градова предмет – серебряную табакерку с рубинами, Каролина поспешила ретироваться. Если даже Михалыч не захочет доплачивать за по собственной инициативе добытую ими девушку, у нее, Каролины, будет возможность при случае продать табакерку, и она останется не внакладе.

Теперь эта табакерка лежала на тумбочке у ее дивана. Камешки таинственно подмигивали под последними лучами редкого осеннего солнца. И даже из-под крышки вытекал густой терпкий аромат хорошего табака.

Когда Каролина два дня назад вернулась от Градова домой, Михалыч, как она поняла, уже уехал. В ванной не было ни его зубной щетки, ни его полотенца. Каролина сначала подумала, что причитающиеся ей и ребятам деньги он оставил Пыжиковой, но та тоже, видимо, куда-то уехала. Мобильник был отключен, а двери даже поздно вечером никто не открывал. Это, правда, показалось Каролине странным. Ведь если не сама Пыжикова, кто-нибудь же из родных должен был бы быть дома.