– Какого черта тебя туда занесло? – зло уставилась на Ника.

– Меня?! Это ты как там оказалась? И где Стас?

Злость, как рукой сняло, стало стыдно…за Стаса.

– Он нас на причале ждет.

– А ты почему по подворотням шаришься? Ищешь неприятностей на свою…голову?

– Да я… Да я… – от возмущения потеряла дар речи, я же тебя, дурака, искала! Но процедила только, – писать захотела.

– С облегчением!

Посмотрели друг на друга и… улыбнулись.

– Это те, кто мою барсетку подрезал? – он кивнул, а я с изумлением посмотрела на свою левую руку, продолжавшую сжимать кошелек, я крута, – Ты им стрелку забил?

– Ягода! Что за жаргон? Насмотрелась второсортных сериалов?

– Ну, скажи, это ты их сюда затащил?

– Я на больного похож?

– Не увиливай!

– Так склалось. Но чего я никак не ожидал, это твоего эффектного появления.

Я ухмыльнулась:

– А оно было эффектным?

Он остановился и посмотрел на меня очень серьезным, прямо леденящим взглядом:

– Никогда не встревай в такие разборки. Никогда! Дай слово!

– Мог бы просто сказать спасибо. А впрочем, ладно, больше не буду. Раз ты такой неблагодарный.

Никитос перестал буравить меня глазами и расслабился, улыбнулся:

– Спасибо, Малинка! Они на тебя, реально, на мгновенье отвлеклись, мне хватило. Но что бы я делал, если бы ты сама с тем пацаном не справилась, а я бы не успел?!

– Если бы, да кабы, да во рту росли грибы… Ты бы переживал, да?

– Да. – Лаконично, но приятно, – Вон Стас сидит.

Мой почти что муж, сидел на скамейке и играл во что-то в телефоне. И подумалось, а хотела бы я, чтобы он оказался на тех задворках. Это совсем не его. Не уверена, умеет ли он драться. Я, правда, тоже не умела до сегодняшнего дня… Нет. Я не хотела бы, чтоб он там был. Странно, думаю о нем, скорее как мать, чем девушка. Непривычное чувство.

– Слушай, – вцепилась в руку Ника, – давай, ничего никому не расскажем.

– Ягода, ты меня пугаешь. Неужели есть девушки, способные не разболтать о таком событии каждому встречному поперечному?

– За одну такую поручусь. – За мной дело не встанет.

Мы хлопнули по рукам.

– Где вы пропадали? Что за видок у вас? Я тут с ума схожу, – Стас вскочил, оторвавшись от телефона с видимым сожалением, не доиграл.

– Мы …туалет искали, – промямлила я. – И нашли, – добавил Никитос.

– Вы что ли подрались за право войти туда первым? – Ага.

Дальше мы хохотали, как сумасшедшие, а Стас недоуменно переводил взгляд с меня на Ника и обратно, чем вызывал новые приступы смеха.

– А где мясо, которое ты купил?

При слове «мясо» веселье для меня резко оборвалось, я успела отбежать к ближайшим кустам, где меня вывернуло наизнанку.

– Что происходит? Малинка! Может ты…

– Нет. Она просто очень не хотела харчо, – грустно пошутил Никитос.

Наконец, мы добрались до нашей стоянки. Дрон с Лелькой вообще ничего не заметили, мы не сильно задержались. Стас пошел спать, Никитос принялся стряпать обед. Хотела ему помочь, но была решительно изгнана.

– Сегодня мое дежурство. Завтра ваше. И завтра я вам помогать не собираюсь, не надейся.

– Была бы честь предложена…

– Честь она предлагает…

– Дурак.

Мы опять обменялись взглядами и улыбками. У нас была общая тайна. Как-то неправильно это.

Опять я сижу на прибрежном камне.

«Море! Я совершенно растеряна. И мне не с кем поговорить, только с тобой. Сегодня оказалось, что Стаса я не знаю. Была уверена, что мы с ним как ниточка с иголочкой, куда один, туда другой. Так и было, когда дело касалось привычной для него среды обитания – фешенебельные дома, респектабельная публика, безукоризненный сервис. Но ведь жизнь, она разная! Кто сказал, что мы всегда будем в шоколаде? А если нет, что тогда? Я-то готова идти за ним куда угодно, а он? Вот Дрон бы ни за что ни Лельку, ни меня не бросил бы. Сам бы кинулся Никитоса разыскивать. Поэтому ему я тоже ничего не могу рассказать, мне стыдно за Стаса. Какое гадкое чувство! Стыдиться за любимого человека! С другой стороны он просто совсем не понял, что мне что-то угрожало. У него нет такого опыта. Можно ли его за это винить? А Никитос, конечно, просто герой! Пятерых уложил, с ума сойти! Но это его профессия. А вот если его куда-нибудь на прием дипломатический отправить? Там за него краснеть бы пришлось. Каждому свое. Спасибо, дружище. Я успокоилась. Вроде».

Вошла в теплую, ласковую воду. Нырнула в подбегающую волну, вынырнула далеко в море и размашисто поплыла к берегу. На сердце снова было ясно и спокойно.

Следующие дни были однообразно прекрасны. «Солнце, воздух и вода – наши верные друзья!» Конечно, не обошлось без приключений. Однажды ночью меня разбудил Стас.

– Слышишь, кто-то вокруг палатки ходит…

– Ну, Дрон, наверное, прикалывается, – сонно пробормотала я.

– Дрон! Харе шалить!

Тишина, а потом опять осторожные шаги. Сон пропал мгновенно. Это те, с базара, выследили нас и сейчас…

– Ребята, просыпайтесь, вставайте! – заорала не своим голосом и, схватив увесистый фонарь, как была голая, выскочила из палатки.

Вот что я думала? Что расстреляю их из фонаря? Или что мой вид испугает их настолько, что обратит в бегство? И чего я добилась? Через секунду рядом был Никитос.

– Ох, твою ж дивизию, – только и смог вымолвить он, старательно отводя от меня глаза.

Стас вылез из палатки мгновением позже и укрыл меня одеялом, следом примчались Дрон с Лелькой.

– Ну, – грозно спросил брат, – и что это было?

– Здесь кто-то ходит!

– Тебе это не приснилось?

– Нет, – Стас растерянно смотрел на меня, – я тоже слышал шаги. Мы обошли наше стойбище со всех сторон. Никого. И тут:

– Смотрите на этого бандита! – тихий смех Никитоса раздался за нашей палаткой.

Рванули туда. Сначала ничего не увидели, кроме сидящего на корточках Ника. Я включила фонарь, и тут стало понятно, что причиной переполоха стал обычный еж.

– Вот это да! Такой маленький, а топал, как взрослый мужик.

– Так это ты с мужиком собралась голой при луне плясать? – Стас был рассержен не на шутку.

– Ага! И зрителей созвала, чтоб веселей плясать было! Я, – смотрела исключительно на Никитоса, – испугалась очень. Боялась, что нас кто-то спящими застанет.

Он кивнул и ободряюще подмигнул мне, я тебя понял:

– Абсолютно правильная реакция.

– Правильная? – продолжал кипятиться Стас, – Вообще от тебя такого не ожидал, Ягода. Я бы сам все проверил. Зачем только разбудил тебя…

– «Не буди казака, Ваше благородие! Не буди, атаман, ты судьбу свою…» – напевая, обняв Лельку, удалился Дрон.

Ушел Никитос. Мы еще попрепирались немного, а потом уснули.

Еще Стаса в палатке укусила сколопендра. Тоже была кутерьма. Дрон ногу поранил топором, рубя дровишки для костра, но это все так, мелочи жизни, а вообще все было круто!

Утро восьмого дня тоже намеревалось стать добрым. Правда, море слегка штормило после вчерашнего дождя. Белые бурунчики сердитыми барашками бежали на берег, словно море пыталось что-то донести до нас непонятливых, но, конечно же, безуспешно. С утра была чуть-чуть на взводе. Мы со Стасом дежурили. Вернее как – мы. Стас спит, а я разожгла костер, сварила геркулесовую кашу на сгущенке, наделала бутербродов, заварила чай. А потом подумалось, какого художника! Почему Дрон с Лелей все делают вместе. Все! А я одна, да одна! Причем раньше у меня таких вопросов не возникало. А сегодня почему-то накрыло. Когда все расселись завтракать, якобы весело бросила Стасу:

– Я готовила, ты моешь посуду! – и впилась зубами в бутерброд. Стас посмотрел задорно:

– Не царское это дело!

– Так ты пока не царь!

– Именно что пока.

– Я сказала, ты услышал.

– Я услышал, ты-то слышишь, что говоришь и как?

– Брейк! – рявкнул Дрон – Избавьте нас от ваших семейных разборок, не портите аппетит.