Меня и тишина вдохновляла, и все те уличные звуки, влетавшие через приотворённое окно, и даже голоса людей не раздражали: очень подозрительно. Я встрепенулась и, соскочив с кровати, скинула с себя сорочку и надела платье, хотя торопиться было уже некуда – магазины в воскресенье закрывались рано, а я обещала м-ру Балимору, что заскочу в зоомагазин и куплю витамины для Душки. Я с грустью вздохнула и села на край кровати, потупив голову. Почему-то мне вспомнились прогулки на велосипеде. Раньше я на нём часто каталась. Потом произошёл несчастный случай – я наехала на кочку и упала, отделалась испугом и ушибами, однако после этого желанье прокатиться с ветерком пропало. Я забросила велосипед в подвал, но теперь мне захотелось снова проехаться по вечернему городу, как в былые времена, когда темно, не жарко и на улицах просторно. Тем более, что платье уже было надето.

Выкатив велосипед во двор, я вдохнула полной грудью свежий воздух и оглянулась вокруг. Стоял прекрасный тёплый вечер. Булыжная дорога, вьющаяся через переулки к центру, была местами мокрая, но не от дождя, скорее всего её специально намочили, чтобы прибить пыль. Всё равно щекотало в носу, и глаза слезились. «Снова аллергия на пыльцу, – подумала я и, промокнув глаза салфеткой, поставила одну ногу на педаль, а другой оттолкнувшись от земли, покатилась вниз по улице. Наверное, кто-либо другой, завидев меня в сумерках на велосипеде, решил бы, что я ненормальная, ведь не пристало девушке одной разъезжать по тёмному городу, но мнение других мне было безразлично, к тому же люди встречались разные: кто улыбался, кто кривился, кто, вообще, смотрел в другую сторону – всем не угодишь. Я катилась на велосипеде вниз, ловила встречный ветер и радовалась, что свободна и лечу как птица.

Было около восьми. Я крутила педали, несясь с горы вниз, всё дальше отдаляясь от дома, забыв о том, что дорога позади меня была извилистой. Мне казалось, что я еду правильно и где-то там за поворотом будет ещё один поворот, а затем улица пойдёт прямо и если я буду ехать по ней, никуда не сворачивая, то как раз упрусь в свой небольшой двухэтажный дом.

Где-то через пол часа быстрой беспрерывной езды я притормозила у обочины и оглянулась. Интуиция подсказывала мне, что я заблудилась, хотя до этого я думала, что знаю все дороги в этом городе, но здесь всё было по-другому, а главное – безлюдно. Ни души за последние двадцать минут. Поворачивать назад было поздно. Я окончательно сбилась с пути. Мне ничего другого не оставалось, как ехать дальше в надежде, что кто-нибудь мне повстречается и объяснит дорогу, потому что здесь я раньше не была, и путь этот точно не вёл к дому. Он словно пролегал в никуда.

Я продвигалась всё дальше вглубь опустевшей улицы, где дома надо мной нависали, а в окнах было темно. Широкий переулок незаметно сузился. По краям валялся мусор в куче грязи, сквозило пустотой и ветерком, гуляющим по закоулку. Безобразные прогнившие стены домов вызывали ещё большее отвращение и нагоняли ужас. Уж точно не мой здравый ум говорил мне идти дальше. Мне что-то шептало на ухо: не бойся и не верь своим глазам. Это только кажется. Мне хотелось развернуться и махнуть на всё рукой, но неведение того, что будет дальше, распаляло интерес, именно поэтому с дрожащими коленями я всё же понемногу двигалась сквозь темноту, интуитивно чувствуя, что впереди что-то очень красивое. Я уткнулась носом в стену, внизу которой оказалась круглая дыра, наподобие норы. Она была большой и через неё можно было спокойно пролезть. Я поставила велосипед, схватила висевший на стене фонарь и ползком скользнула вовнутрь.

Нора скорее походила на заброшенный тоннель. Не такой я её представляла, ввиду всей той грязи, которая осталась позади. Умело прорытый подземный проход – ровный, без единой кочки – вселял уверенность, а откуда-то взявшийся клубничный запах отвлекал от ненужных опасений. Я ползла на коленях к выходу с другой стороны, конец которого был чётко обозначен ярким светом. Когда я выбралась наружу, то ошалела от увиденной картины: зелёный парк ослеплял сочной зеленью и пёстрыми цветами, словно в сказке, потому что наяву такого просто не могло существовать. Воздух был кристально чист. Стоял ясный день, и пели птицы. «Интуиция меня не подвела, – задумчиво сказала я. – И раз я здесь, то, значит, всё это по-настоящему».

9

Со мной творились чудеса: сначала встреча с далёким будущим, которая мне, кстати, не понравилась, теперь этот экзотик-парк. В Олд-Пардингеме таких парков сроду не было. Я потопталась на месте, огляделась вокруг, ущипнув себя за руку, однако дух как с самого начала перехватило, так и по сей миг не отпускало. В жизни я не видела ничего более прекрасного и завораживающего. Этот парк был самой изумительной находкой. Я пролезла через странную дыру и очутилась в непонятном, но чудесном месте. Мне не хватало экзотики для полного счастья, вот почему это чудное разнообразие так радовало глаз, а душа ликовала в предвкушении праздника.

«Чувствуй себя как дома», – вдруг послышалось справа. «Господи, я точно спятила». – Первое, что стукнуло мне в голову, когда я решила, что со мной говорили цветы, окружавшие меня со всех сторон. Они как будто бы ко мне нагнулись. Мне начинало чудиться, что со мной говорили все растения парка. Их голоса не разобрать: то весёлый шёпот, то умоляющие стоны, то режущие звуки – трудно уловимые. Я вертела головой, пока шла по узкой аллее, выложенной изумрудным гравием. Я любовалась клумбами, которые пестрили разными цветами и украшали парк. Они очень вкусно пахли. Ветерок разносил их сладкий аромат, и он не казался приторным. Воздух был пропитан нежным пряным запахом травы, листьев, цветов и сырой земли. Я гуляла по дорожкам под гигантскими деревьями, чьи огромные ветви были плотно переплетены и заслоняли небо. Изящные тропинки в тени деревьев были усыпаны мелкой самоцветной галькой. Я обошла практически весь парк и никого не встретила.

Дорожек и аллей было много, как широких, так и узких, из крупного камня и щебня. Гулять по ним становилось интереснее, особенно когда одна тропа переходила в другую, и переход был плавный. Это место больше не казалось мне диковинным. Наверное, я очень быстро свыклась с тем, что по неизвестной мне причине нечто привлекло меня сюда. Сама бы я ни за что не набрела на такой дивный сад.

Я наткнулась на странный мраморный фонтан, где из пяти головок брызгала во все стороны вода, изображая пляску водных струй на солнце. Фонтан имел неправильную форму и крупные узоры в стиле Ренессанс. Больше всего меня поразили четыре древние башни в духе античности, усеянные резным орнаментом в виде старых надписей и символов. Они приковывали к себе взгляд и задерживали так на несколько секунд, а потом глаза медленно переползали с башенок на мраморных львов, и взгляд рассеивался и терялся в их несчитанном множестве. Грозные львы лежали у подножья башен, смотрели злобно исподлобья и множились в глазах. Не знаю, или мне мерещилось, но если на них долго смотреть, то они начинали разбегаться во все стороны. Внутри фонтан был окантован каменными цветами, а дно выложено разноцветной мозаикой с изображением бога войны на колеснице (о нём я узнала из курса мифологии), а на стенах – авангардные рисунки. В одном этом фонтане объединялось несколько эпох.

У меня сложилось чувство, что вокруг всё замерло. Вода, земля, деревья, цветы выглядели как живые, но за время пребывания в этом странном месте я усвоила одно – вся роскошная растительность была обманом зрения, как праздничная скатерть на старом исцарапанном столе. Подсознательно я понимала, что в этих массивных стволах и хрупких стеблях не было жизни: сорванный цветок тут же испарялся, а вода в фонтане была ненастоящей. Я опустила руку в призрачную воду и ничего не чувствовала, словно провела по воздуху. Трудно было определиться с ощущениями: либо плод моего воображения, либо временное помешательство. Однажды у меня уже такое было.

Я присела на скамью возле пышного цветущего кустарника и подумала о том, что волею судьбы очутилась в этом тихом уютном уголке среди невянущей природы до тех пор, пока её не срежут или не сорвут. Столько тишины в замкнутом пространстве, точно отгороженном невидимым куполом от внешнего суетливого мира, давно забывшего всю прелесть сна. Из парка не было выхода. Все дорожки, как в лабиринте, сообщались между собой. Они были извилистые, одни из них пересекались, а другие заводили в тупик, но при этом заблудиться было невозможно, потому что они все как одна вели к одному и тому же фонтану или, возможно, было несколько фонтанов, одинаковых.