— В чем дело?

Карл поднял голову и посмотрел в выразительные глаза племянницы.

— Я поклялся больше не врать, — сказал он. — Ложь не доведет нас до добра, но и даже если бы я хотел соврать, об этом бы молчать, никогда не стал.

— Не томите меня. Расскажите в чем дело, дядюшка.

— Дело в наших родных, — ответил тот вполголоса. — Видимо, Ивар решил нас запугать и показать своё могущество…. В общем, он всех убил…

— Кого? — недоумевая, задумалась Алекса. — Кого убил этот человек?

— Всех… — выдохнул Карл. — Моего брата Джека, его жену и ребенка.

— О, всевышние силы… — растерялась Алекса. — Мне так…

— Он убил и ваших родных, — перебил Карл.

Едва сдерживая боль и слезы, Алекса вскинула брови.

— Сестрица?..

Карл проглотил ком, подступивший к горлу.

— Да…. А еще Джорджа и маленького Жака…

Следующие три дня Алекса только рыдала и билась в истерике.

***

Прошла неделя.

В полях на юге королевства произошло две битвы, в которых Карл Масур потерпел поражение. Ивар, окрыленной победой, приближался к твердыне Оран, не беспокоясь о том, сколько солдат погибнет на поле боя. Каждая маленькая стычка заканчивалась поражением герцога Масура. Всему виной были погодные условия, в которых пешие солдаты не могли справиться с бешеной конницей Ивара Остина.

Пока кукловод командовал своей армией из теплого шатра, попивая теплое южное вино из империи, Карл лично руководил каждым сражением и собственными руками убивал за битву десятки, а порой и сотни солдат. Но, казалось, будто бы армии Ивара нет конца. Во время каждой стычки герцог Масур продолжал терять людей и отступать к твердыне.

Через неделю твердыня была в осаде. Выжившие люди, сбежавшие из своих домов, в городе Оран, во весь опор бежали до неприступных стен, где их ждало спасение. Ивар приказал убивать всех, до кого дотянуться стрелы и шпаги солдат. Все, кто в то утро стоял на стенах, видели, как солдаты будущего короля убивали тех, кто не успел добежать. Град стрел шинковал людей, а те, кто пытался сдаться, умирали от копей или шпаг. Когда бойня стихла, выживших женщин поволокли в лес, а оттуда в лагерь, где их будут насиловать и пытать.

К вечеру того же дня, солдаты короля начали вырубать лес и строить катапульты, с помощью которых они собирались сравнять твердыню с землей. Были слышны удары топора, женские крики и смех мужчин. Лагерь был таким большим, что занял территорию от города до самого подъема к твердыне. Тысячи и тысячи шатров были установлены тем днем, сотни мирных жителей убиты, дюжина женщин изнасиловано, а Алекса, глядя на весь этот ужас из окна своих покоев и желая только мести, сжимала кулаки и зубы.

На следующее утро на дороге, ведущей в твердыню, появилось несколько всадников, среди которых был сам Ивар Остин. Не боясь смерти, этот кукловод повел своего черного как ночь вороного коня к воротам. Разумеется, об этом сообщили герцогу Масуру, который в тот же момент собрался и поднялся на стену. Алекса тоже не желала больше прятаться от взора врага, поэтому поднялась на стену и встала подле герцога, который выглядел измученным и уставшим.

Во внутреннем дворе собралась вся твердыня: солдаты, женщины, дети, телохранители и выжившие наемники, от которых, честно говоря, пользы на войне не было. Карл нанял сотню человек, заплатив пять тысяч рупий, а из тех, кто выжил, наемников осталось всего парочка и те думали, как сбежать из опала. На стену так же поднялась воительница Тина, которой помог Костин. Следом за этой парочкой пришли братья Говард и Тобис, а последними поднялся командир Яков.

К тому моменту, как стена была переполнена людьми, Ивар Остин неспешно добрался до безопасного расстояния, откуда он мог бы сказать и выслушать своего врага. Но Карл, который хотел попросить несколько дней мира, не успел открыть рот, потому что за него это сделала Алекса.

— Эй, бастард! — крикнула герцогиня.

Ивар поднял голову, посмотрел на своих солдат и улыбнулся.

— Прости, мамаша, но у меня в армии нет бастардов, — ухмыляясь, сказал он.

— Я к тебе обращаюсь, кретин! — с безразличием рыкнула Алекса. — С чего ты решил, что ты, бастард Ивар, вообще можешь называть себя Остином?

— Потому что я сын герцога…

— С чего ты это взял?! — перебив, ухмыльнулась Алекса. — Я почитала исторические факты той битвы, которые записал Дункан Масур. Интересное чтение, учитывая, что твою шлюху мать трахала вся армия герцога. Так с чего ты решил, грязный бастард, что ты из рода Остин?

— Не зли меня, мамаша…

— Страшно, — засмеялась Алекса. — Теперь послушай меня, бастард….

— Прекрати меня так называть! — стиснул зубы Ивар.

Алекса понимала, что задела его за живое, поэтому не собиралась останавливаться. К счастью, Карл решил не вмешиваться.

— Солдаты Ивара! — крикнула Алекса. — Ваш так называемый герцог не может быть королём Шарджа и не может быть императором, потому что его мамаша, видимо, была подстилкой вождя варваров, а когда её армию окружил герцог Остин, эту тварь насиловали сотни мужей из армии победителя. Вы этого человека решили назвать своим королём? Бастард Ивар, ты меня слышишь? Тебе не стать королем! Ты никогда не станешь императором! Знаешь почему? Потому что я скорее склонюсь перед безродным кабелем, который имеет прав на корону, больше твоего!

Ивар Остин внимательно выслушал, ухмыльнулся и поднял голову.

— Как твой папа, сестра и племянник поживает, мамаша? — спросил он.

— А за них ты поплатишься кровью, бастард! — стиснула зубы Алекса.

— Прекрати меня так называть, шлюха! — заорал Ивар, лишившись терпения и рассудительности. — Ты хоть понимаешь, что я с тобой сделаю?! Я тебя…

— Убьешь?! — зарычала Алекса. — Убей! Но только не промахнись, бастард! — Алекса выпучила голубые глаза полные безумия, ярости и гнева. — Лучше тебе не промахнуться, бастард Ивар! Я клянусь перед всевышними силами, что выживу и сделаю то, за что меня не простит ни одна религия в этом мире. Я уничтожу весь род Остин! Я уничтожу всех варваров! В пламени моей ярости сгорит каждый выродок этого проклятого рода! Я не остановлюсь, пока не уничтожу каждую книгу, в которой будет хотя бы одно слово о роде Остин! А если какой-то человек посмеет назвать эту фамилию вслух, я убью и его! Вы все сгорите, сгинете и никто вас больше не вспомнит, бастард! Я ЭТО СДЕЛАЮ, ИВАР! ТЫ МЕНЯ СЛЫШИШЬ, БАСТАРД?!

Будущий король окончательно обезумел и заорал во весь голос.

— УБЕЙТЕ ЭТУ ТВАРЬ! — приказала Алекса.

— Лучинки! — закричал Карл Масур.

Со стен твердыни полетел град стрел и арбалетных болтов, которые летели куда угодно, но, к сожалению герцогини, так и не попали в Ивара. Кукловод, прикрываясь своими людьми, смог сбежать на безопасное расстояние, при этом потеряв своего коня и несколько человек, которые поднялись к воротам вместе с ним.

***

План сработал. Ивар, наслушавшись герцогиню, впал в ярость и безумие. Сначала он приказал построить катапульту, которая сможет сравнять твердыню с землей. Весь день стены содрогались под ударами, с потолка сыпалась штукатурка, а внутренний двор завалило обломками камня, дерева и стекол. Однако твердыню строили на века, и тут не сработает тот же метод, с помощью которого удалось уничтожить форт. К тому же, у Ивара не было корабельных орудий, способных разрушить великие стены твердыни Оран. Да и не получилось с помощью катапульты разрушить крепкие ворота — слишком сложно прицелиться в такую маленькую мишень. Следующий план Ивара был менее конструктивный. Он приказал солдатам построить таран, благодаря которому он сможет пробиться во двор, но и этот план потерпел фиаско. Несколько часов солдаты короля шли в гору, чтобы добраться до ворот, но никто так и не смог добраться до возвышенности. Таким образом, таран даже не добрался до ворот.

Все изменилось ночью. Видимо, епископ Эфрон показал потайной ход, скрытый под храмом, в котором он служил долгие годы. Благодаря лазейке во двор ворвались солдаты, началась битва, в которой Карл продолжал оттеснять врагов. Но многие лучники, оберегающие ворота со стен, были направлены на защиту внутреннего двора, поэтому главный проход остался без защиты. Ивар, наконец, смог прорваться внутрь, а его солдаты, гонимые желанием убивать и насиловать, уже через час добрались до двери в твердыню. Карл приказал укрепить двери, а женщин отправить на верхние этажи.