— Ты что здесь делаешь? — одной рукой инстинктивно прикрываю живот. — Напугал.

— Проснулся. Тебя рядом нет, — даже в темноте было видно, что Ричард всматривается в моё лицо. — Как ты себя чувствуешь?

— Нормально, — подхожу к столику и беру с него стакан воды, делаю глоток. — Куда бы я ещё мог пойти ночью?

— Я не знаю, что творится у тебя в голове, но у меня постоянно ощущение, что ты хочешь убежать от меня.

Он прав. Я хочу уйти из этого дома и от этого человека, но не могу. Ричард внимательно смотрит на меня, ожидая какого-нибудь ответа.

— Я хочу спать, — отворачиваюсь от альфы и уже намереваюсь лечь в постель.

— Кики, подожди, — Ричард хватает меня за руку, — можно потрогать твой живот?

Это единственное, о чём он у меня просит разрешения. Молча киваю головой. Ричард нежно касается живота, проводит по нему ладонью и, наклонившись, прикладывает к нему своё ухо.

— Малыш сейчас спокоен. Не толкается.

— Спит? — Ричард не поднимается, всё так же пытаясь что-то услышать у меня в животе.

— Может быть, — пожимаю плечами, — я не знаю.

Сейчас Ричард кажется обычным человеком, с которым у нас действительно могли получиться нормальные отношения. Возможно, даже любовь. Даже думать об этом странно после всего пережитого, так что маловероятно, что у нас будет когда-нибудь с ним нормальная семья. Я не совсем уверен, что альфе она вообще нужна именно со мной. Ведь я по-прежнему остаюсь «без штриха».

Ричард прикасается губами к животу, оставляя долгий нежный поцелуй сквозь пижаму. Выпрямляется. Смотрит на меня. Его руки по-прежнему лежат у меня на животе. Он тянется к моим губам. Отворачиваюсь. Ричард прижимается ко мне. Обнимает. Целует в шею.

— Нет! — отталкиваю его.

Хватает меня за локти, не даёт мне отойти от него. Явно злится.

— Почему с тобой так тяжело? — Ричард встряхивает меня.

— А почему у меня до сих пор нет штриха? Ты хочешь оставить меня своим рабом?

— А ты после этого останешься со мной? — Ричард приближает своё лицо к моему, заглядывая в глаза.

Смотрю на него молча. Нет, после того, как я получу штрих-код, я постараюсь уйти из его жизни.

— Я так и думал, — Ричард отпускает меня и делает шаг назад, отворачивается, проводит ладонью по своим волосам.

Думаю, наш с ним разговор окончен. Молча сажусь на постель, намереваясь лечь спать. Ричард поворачивается ко мне и присаживается напротив меня на корточки, берёт мои ладони в свои. Заглядывает в глаза. Смотрю на него в ответ.

— Ты не всегда будешь носить нашего ребёнка.

Альфа произнёс это спокойным, вкрадчивым голосом, но у меня от него по спине побежали мурашки. Резко убираю руки и быстро поднимаюсь с постели. Неожиданно начинает тянуть живот. Издаю болезненный стон. Прижимаю ладонь к животу, когда в очередной раз возникает болезненный спазм. Ричард озабоченно заглядывает мне в лицо, берёт за руку и сажает на постель. Зовёт Колина и звонит врачу.

Машина, которая доставила меня в больницу, приехала быстро. Даже удивительно, как она добралась сюда за такое короткое время. Меня всего трясло. В больнице началась подготовка к операции. Меня переодели, сопровождающая медсестра всё время говорила успокаивающие слова и гладила по спине, так мы с ней зашли в операционную. На стене висели часы, они показывали час ночи.

— Не бойся, Кики, всё будет хорошо. Садись, — доктор указал на стол, около которого уже собрался медицинский персонал. — Ты хочешь увидеть малыша сразу, как он родится?

— Да, — мой голос дрожал, мне было холодно и страшно.

Я забрался и сел на стол. Ко мне подошла медсестра, попросила упереться лбом в её плечо и взяла меня за руки.

— Постарайся не шевелиться, даже если будут схватки. Мне необходимо поставить тебе укол для обезболивания.

Доктор взял специальный шприц и подошёл ко мне со спины. Его действий я не видел, только чувствовал, что он обрабатывает место для укола. Доктор стал вводить иглу в тот момент, когда у меня вновь начались схватки. Я тихо застонал в плечо девушки и сильнее схватил её за руки, стараясь не двигать остальным телом. Потом меня уложили на стол и через короткое время, прикрыв мне обзор на нижнюю часть тела, начали оперировать. Медсестра почти всё время продолжала со мной о чём-нибудь говорить. Было больно, и я уже подумал, что надо было выбрать общую анестезию, пока мне не показали малыша. Он был красный, сморщенный и кричал, но красивее ребёнка я ещё никогда не видел. Его всего на несколько мгновений положили мне на грудь, а потом снова забрали, запеленали и куда-то унесли.

Первым, кого я увидел, когда меня выкатили из операционной, был Ричард. Он стоял, держа на руках маленький свёрток, рядом с ним стояла медсестра, которая просила отдать ей ребёнка. Альфа нехотя отдал ей малыша как раз тогда, когда меня подвезли к нему. Я схватил Ричарда за руку.

— Куда унесли малыша?

— Не переживай, с ним всё хорошо.

Ричард наклонился и поцеловал меня в лоб, после этого меня увезли.

Прошло уже несколько лет, как Кики принадлежит мне, нашему сыну два года, а общего языка с омегой найти так и не удалось. Виноват в этом я. Мне тяжело было признать, что даже для своего Истинного я являюсь лишь заменой для моего погибшего брата.

Отец, конечно, никогда бы не одобрил моих действий по отношению к Кики. Он единственный, кто любил меня без всяких оглядок на прошлое и не сравнивал с другими людьми. Принимал меня таким, какой я есть, и ничего не требовал, старался привить мне правильное воспитание и отношение к этому миру. Помогать тем, кто оказался в худшей ситуации. Я плохо усвоил его уроки и поздно понял, что отец был прав во всём.

Запускаю руку в волосы. Перевожу взгляд с планшета на Кики — он тоскливо смотрит в окно, на мелькающие мимо сосны. Мы возвращались с очередной конференции, проходившей в дорогом отеле, расположенном в горной местности среди высоких сосен. В подобные места, как лес, таким, как Кики, проход закрыт. Правительство, прикрывшись благими целями, дабы не засорять природу мусором, просто закрыла доступ для самых бедных слоёв населения. Даже те, кто имеет штрих-код, не попадёт в большие парки и сосновый бор. Это уже давно доступно только обеспеченным и влиятельным людям.

Кики всегда с большим интересом смотрит в окно, когда мы проезжаем по территории парка или леса, на небоскрёбы в городе он глаза даже не поднимает. Он всегда жил в типовых застройках социального жилья на окраине города, рядом со свалкой и трущобами, где люди живут ещё в большой нищете, чем омега когда-то.

Надо свозить его куда-нибудь отдохнуть. На море или в хороший отель в каком-нибудь сосновом бору. Это ему обязательно понравится, и он наконец выйдет из состояния вечной хандры. Расслабляюсь, откидываю голову назад и, прикрывая глаза, представляю себе, как отвезу Кики в отель в лесу, как мы будем ходить с ним среди высоких сосен, а потом отправимся на рыбалку. Открываю глаза и перевожу взгляд на мальчишку — он так и смотрит в окно и не обращает на меня внимания.

— Кики, — окликнул я омегу, — ты любишь рыбачить?

Омега посмотрел на меня и пожал плечами.

— Я никогда не рыбачил. Только читал и по телевизору видел, как другие рыбачат.

— А ты бы хотел сходить на рыбалку?

— Не знаю, — Кики вновь пожал плечами, — никогда не задумывал об этом.

Он замолчал и отвернулся к окну, вновь наблюдая за мелькающим мимо пейзажем. Абсолютно нет никакой тяги к жизни. Кики теперь оживает только рядом с сыном — тогда он начинает улыбаться, смеяться и весело щебетать с маленьким Реджинальдом.

Я вновь прикрываю глаза и откидываюсь на кресло. Вслушиваюсь в окружающие звуки: шум колес об асфальт, горной реки совсем рядом. Позади нас ехала машина с охраной, один из телохранителей сидел на пассажирском месте рядом с водителем. Сегодня за рулём Грейс — шебутная, весёлая девчонка, но дело своё знает.

Неожиданно раздался звук тормозов: нам навстречу с маленькой просёлочной дороги выехал автомобиль, перерезая дальнейший путь. Дрёма тут же сошла с меня. Смотрю назад — там также стоит машина, отгораживающая нас от сопровождающей охраны.