– Я закажу пиццу.

Он достал из кармана мобильник, и хотел было набрать номер доставки, но внезапно, ему позвонил Коди. Чарли взял трубку и Коди заговорил:

– Убили мисс Анвис.

– Убили?!

– Да, здесь инспектор и следователь, и целый наряд полиции около ее магазина. Говорят, убили. Приезжай.

– Скоро буду. – Он повесил трубку. – Сорян, Фибс, пицца отменяется. Мне нужно ехать.

– Ага, давай. – не отрывая взгляда от экрана, произнесла она. – Не задерживайся, мне не нужно, чтобы тебя еще и изнасиловали по дороге.

– Не смешно! – накидывая куртку, крикнул Чарли и вышел из дома.

Когда Чарли приехал, он действительно увидел целый наряд полиции у магазина мисс Анвис. Все было обмотано желтой лентой, судебные фотографы в бахилах с осторожностью Иисуса, ходящего по воде бродили по магазину и запечатлели каждый уголок; следователь Шилдс оживленно говорил о чем-то с инспектором Смитом. Обстановка в том месте была очень напряженной, напряжения нагоняло и то, что магазин мисс Анвис стоял прямо у окраины леса, и был к нему ближе, чем любое другое здание в городе. А как известно, где лес, так и шакалы (и наркоманы).

Мисс Анвис была женщиной в возрасте, но не дряхлой старухой, художницей, которая держала небольшой магазинчик с принадлежностями для рисования. Чарли постоянно покупал у нее холсты, краски и кисти, а она хвалила его за его работы. По воскресеньям Чарли приносил ей печенье, которое готовил сам по ее рецепту, а она пробовала, и каждый раз говорила, что получалось почти что как у нее самой. Он разрисовывал эти печенья цветной глазурью, и от этого они становились настоящими произведениями искусства. Мисс Анвис всегда очень тепло относилась к Чарли, хоть и общались они исключительно на две темы, и не очень часто. Ее смерть оставила огромный осадок на его душе.

– А что случилось? Как ее убили? – спросил Чарли, пытавшись побороть желание разреветься от неожиданности и обиды.

– Я подслушал разговор отца и инспектора – они сказали, что ее ударили тяжелым предметом по голове. Вернее, той фигурой в виде русалки. Она весила фунтов шесть.

Чарли скривил лицо от боли, будто бы его только что ударили этой фигурой.

Отец Коди – Дэйв Харви – был шерифом полиции. Довольно опытным – за его плечами было около десяти тяжких преступлений, и пятидесяти малозначительных. Он был шерифом в Бентоне вот уже двадцать лет.

– Коди! Марш домой! – приказал шериф сыну, когда увидел, что он плетется около места преступления.

– Уже иду, пап! – крикнул Коди. – Пойдем отсюда, Чарли.

Когда они отошли на достаточное расстояние для того, чтобы никто их не видел и не слышал, Чарли спросил:

– Но кому это понадобилось? У нее было не так много денег, и вреда она никому не причинила…

– Я понятия не имею… Говорили, что это могло быть самоубийство, но у нее не было причин совершать его. Она же просто жила и радовалась жизни.

– Паскудство…

Расследовал это дело Крейг Шилдс, детектив с большим опытом. Конечно, до шерифа ему было далеко, но десять лет – тоже неплохой срок. В напарниках у него был инспектор Джек Смит, который прослужил в полиции ровно столько же, как и Крейг.

– Шилдс, Смит! – крикнул шериф подопечным. – Завтра же опрашиваете всех ее соседей и родственников!

Новость о загадочном убийстве тут же расползлась по Бентону, как змея, которую извлекли из ее обыденной среды обитания, продержали три года в террариуме, а сейчас, снова выпустили в дикую природу.

На месте преступления не было абсолютно никаких следов от обуви, отпечатков пальцев (кроме, разумеется, хозяйки магазина), и даже лишнего волоса. Ничего, что можно было бы использовать в качестве ДНК преступника. Было ощущение, будто он совершал преступления лысым, в стерильном костюме и бахилах.

На следующий день, сидя в участке, Дэйв Харви получил анонимное письмо, написанное каллиграфическим почерком на красивой желтоватой бумаге, в котором был следующий текст:

"Дорогой шериф Харви,

Спешу сообщить вам, что это не первая моя жертва. Я подумал, что будет символично убить первым делом человека, чье имя начиналось на букву А. Следующая жертва будет идти в соответствии с алфавитным порядком.

С любовью,

Ваш АВС"

– Что за хрень? – пробурчал шериф, и повернулся к инспектору. – Укажите это в протоколе. Живо!

Глава 2.

Утром следующего дня Чарли не горел желанием идти в школу. Он был жутко зол на того, кто убил мисс Анвис, и не хотел никого видеть в этот день. Убить женщину, которая была ему как мать, в первый же учебный день! Невозможно! Но, собравшись с мыслями, он переборол себя, оделся, умылся, и, как ни в чем не бывало, отправился на учебу.

– Кстати, ты вчера даже не спросил меня, почему у меня было такое лицо. – подметил Чарли между первым и вторым уроком.

– А я и не сомневался в том, что тебя побьют. – сказал Коди. – Я просто был в этом уверен. Вот и не удивился.

– Значит так?

– Так. Сегодня, надеюсь, ты колу на ходу пить не собираешься? Или ты хотя бы взял сменную одежду?

– Нет, сегодня в меня, кроме воды и страданий ничего не лезет.

Они остановились у шкафчика и к ним подошла компания хиппи во главе с Лизой Харрисон и Крисом Франклином. Они все были одеты небрежно, в полу-разваливающиеся сандалии, истертые джинсы, старые желтоватые рубашки, которые, видимо, когда-то были белыми. Девушки ходили в основном в платьях и шлепанцах. У них у всех были длинные сальные волосы, прикрытые какими-нибудь цветочными венками или шапками. От них всегда несло травкой. У Лизы и Криса были парные сумки-тоуты из экологически-чистых материалов, с надписью "Занимайтесь любовью, а не насилием". Крис, держа в руке гитару, расслабленно произнес:

– Мы боремся за добро, не хотите пожертвовать своих кровных на поддержку нашей коммуны? – После этих слов, вперед выбежала Тэмми Фокс и выставила вперед соломенную шляпу, на дне которой блестело несколько десятицентовиков. Чарли порылся в переднем кармане джинс, достал оттуда доллар и кинул в шляпу, чтобы они поскорее отвязались. – Спасибо, чувак.

Коммуна хиппи находилась недалеко от трейлерного парка, и с расположением ей повезло. Кругом только был лес, безлюдное место, не считая жителей этой комунны, и наркоманов, бродивших по лесу. По выходным все хиппи собирались вечером у костра, чтобы послушать игру Криса на гитаре или укулеле, и покурить травы. Двадцать процентов от тех денег, что им всем удавалось добыть, они клали в общую кассу, и использовали только в крайних случаях. Зарабатывали они, в основном, попрошайничеством в переходах, но некоторые имели работу.

Почти все хиппи из этой коммуны были веганами, за исключением беременных женщин. Перед домом каждый выращивал овощи и ягоды, а в метре от грядок – марихуану. В стороне от их домов стоял небольшой разрисованный трейлер, как символ их позиции. На нем были изображены знаки равенства полов, знаки феминизма, флаги ЛГБТ, знаки толерантности, слоганы, и еще куча всего. Разрисовывали они его, кстати, вместе с Чарли.

Когда наступило время обеда, никто есть не хотел. Чарли, Коди и Томми отправились в библиотеку, где к ним подошел Джон Бринстон:

– Чарли, я слышал тебя Итан побил. Как ты?

– Да перестаньте вы уже это обсасывать, побил и побил!

– Ой, извини. – Джон немного запнулся от напора Чарли. – Слушайте, если Гарри будет меня искать, скажите, что не видели меня. Ладно?

– А что случилось? – спросил Том.

– Я же в последнее время тусуюсь с крутыми ребятами, а ему это не нравится. Вот он ходит и ищет меня, чтобы контролировать. Он не хочет, чтобы я растерял свою "репутацию". – небрежно сказал Джон, обозначив последнее слово кавычками.

– Не волнуйся, мы ничего ему не скажем. – успокоил его Коди. – Иди куда шел.

Джон поблагодарил его и удалился.