Людей на улицах в этот поздний час было мало, все предпочитали уютное домашнее тепло стылому ветру и холоду непогоды. Хотя к вечеру немного потеплело, и в воздухе медленно закружились пушистые снежинки. Город стал похож на макет в маленьком хрустальном шаре. И, кажется, достаточно лишь чуть встряхнуть сферу, чтобы взметнуть ворох крохотных снежинок-блесток. Красота завораживала, и на короткий миг я представила, что не бесцельно бреду по улицам, что там, далеко, за искрящимися переливами, есть дом, есть люди, которые меня ждут. Перед глазами сразу встал Арон. Где он сейчас? Вести от него поступали крайне редко, и я подумала, что все это несправедливо. Он всегда мелькал где-то поблизости, на окраине жизни, не приближаясь, но и не отпуская. Заставляя следовать выбранным им путем, он, по сути, лишал меня хоть какого-то выбора. А собственно почему? И внезапно вечная апатия начала перерастать в гнев. Всю свою жизнь я провела как во сне, подчиняясь его воле. Да, Арон оплачивал содержание и обучение во всех учебных заведениях. Но хотела ли я этого? Каждый день проходил, словно в скорлупе, в изоляции, за тонкими стенками которой и текла настоящая жизнь. Сейчас я видела в каждом окне, мимо которого проходила, лица людей. Одни смеялись и веселились, другие грустили, но все они жили, жили своими судьбами. Терпели свои невзгоды, радовались своим успехам, у меня же не было ничего своего. Лишь постоянное и бессмысленное обучение. Арон отправлял меня в богом забытые места, как маленький ребенок, запихивающий в сундук старую надоевшую игрушку. Я не хотела так существовать, постоянно быть обязанной за эту псевдо заботу. Появилось нестерпимое желание сбежать, уйти как можно дальше от всего, от университета, напрочь погрязнущего в алчности руководства, от этого города, от Арона и от себя. Внутри разрастался яркий цветок гнева и отчаяния. Да, я была лишь обычным человеком, сиротой, без дома и семьи, но ведь ничто не мешает обрести все это. Я могла бы сбежать еще до поступления в университет, выбрать любой город, маги (даже без университетского диплома) были востребованы везде. Не быть никому обязанной за свое существование и начать просто жить. Сейчас я не понимала, почему не сделала этого раньше. Решимость бурлила, внутри, словно возрождалась и крепла какая-то давно забытая часть меня. Внезапно запястье обожгло огнем. Неожиданная боль притупила все прочие чувства. Сквозь слезы, тот час брызнувшие из глаз, я посмотрела на руку. Браслет, который мне отдал Арон в день нашей первой встречи, раскалился, и тускло мерцал зловещим красноватым сиянием. Попытки его стянуть, порвать, открыть, оказались безуспешными. Повинуясь бессознательному инстинкту, я рухнула в сугроб, погружая в спасительную прохладу обожженные руки. Облегчение было мимолетным, боль не исчезла, хотя жечь стало меньше. Не знаю, сколько времени прошло, но постепенно металл остыл. И взглянув на руки, я обнаружила, что браслет уже потемнел. Лишь ярко-красная полоса ожога на запястье и волдыри на пальцах, говорили о том, что все это мне не привиделось. Что произошло, я не знала, украшение было с виду вполне обычным, никакой магии от него не чувствовалось. К тому же артефакты обычно создают замысловатыми, с изящным плетением, гравировкой и обилием драгоценных камней, которые, кстати, являются довольно сильными магическими накопителями. Тут же была довольно заурядная безделушка – тонкая полоска металла, без изысков. Разве что снять ее было невозможно, застежка была настолько тщательно замаскирована, что мне еще ни разу не удавалось ее найти. Хотя, может это и вправду какой-то амулет, и, по всей видимости, нестабильный. Надо будет завтра заглянуть в лавку артефактора.
Поднявшись с замерзшей земли и отряхнув с платья комья налипшего снега, я с удивлением осознала, что прогулка заняла намного больше времени, чем казалось. В небе ярко сияли звезды, снегопад кончился, окна во многих домах потемнели и закрылись ставнями. Нужно было попробовать попасть в университет, но ноги понесли в противоположенном направлении. Реида частенько звала остаться у нее ночевать, когда я допоздна задерживалась в городе. Правда, по большей части приходилось отказываться, не желая злоупотреблять гостеприимством. К тому же, я справедливо полагала, что ее отец не очень жалует нашу дружбу. Но сейчас навалилась такая усталость и опустошение, что сил и желания добираться до университета и торчать под воротами, за которые, кстати, можно и не попасть, совсем не было. К тому же Реида неплохо разбиралась в разного рода магических предметах. Будучи большой ценительницей камней, украшений и драгоценностей, она знала про все возможности их использования в магическом ремесле. Быть может, она слышала что-то про непредвиденные сбои в их работе. Перспектива быть сожженной внезапно взбесившимся браслетом, меня не прельщала. С этими мыслями я незаметно преодолела частые петляния узких улочек и вышла к центру города. Здесь располагались дома самых состоятельных жителей. Каждый особняк выглядел произведением искусства и явно демонстрировал высокий достаток владельцев. Огни в этом районе не гасли ночи напролет.
Коттедж семейства Аошид возвышался над всеми прочими строениями в округе монументальной мощью трех этажей, при обычном одно-, реже, двухэтажном исполнении домов. Все окна радостно светились ярким светом, пропуская на улицу слабые отголоски звучащей музыки и веселья, я вспомнила, что у них и без меня хватало гостей, и уже хотела повернуть обратно, когда услышала насмешливый голос с затемненного крыльца.
– Неужто ты пришла ко мне попрощаться, но испугалась своих чувств и решила сбежать? А Рина? – фигура Эста плавно отделилась от мрака и направилась в мою сторону.
Да, это была еще одна причина, по которой мне не очень хотелось бывать в гостях у подруги. Я старалась всячески избегать ее брата, и если в университете мне это удавалось, то здесь это было попросту невозможным.
– Эй, да ты же вся дрожишь, – его тон вроде как стал серьезным, пропала вся наигранность, – пойдем в дом, – он протянул руку.
До этого момента я сама не понимала, как сильно замерзла. Поднявшийся ветер нещадно вздувал полы мехового плаща, проникая своими замороженными пальцами под платье, изрядно намокшее после моего сидения в снегу. Хотя, это волновало меня в меньшей степени, потому что сейчас Эст казался привлекательным как никогда. Я инстинктивно направилась в его сторону, зачарованно наблюдая, как бронзовые волосы юноши, подсвеченные сзади огнями из окон, развевает ветер. Глаза казались двумя затягивающими бездонными антрацитовыми глубинами. А может зря я так долго скрывала свои чувства, может, стоило давно уже рассказать, что он мне не безразличен? Но вместо этого признания, в миг, когда я вложила свою ладонь в его руку, и позволила увлечь меня в дом, с губ сорвался лишь один вопрос: «Где Реида?».
– Она наверху, собирает вещи, я провожу, – голос Эста казался бесстрастным. Его рука по-прежнему сжимала мою, настойчиво увлекая вглубь дома.
– Вы опять уезжаете? – Реида с братом довольно часто посещали различные мероприятия и семейные приемы в Арнеиле, где собственно и проживали их многочисленные родственники и друзья. Однако они не так давно вернулись из такой поездки.
–Да. Она сама потом расскажет.
Одурманенное состояние пропало столь же внезапно, как и возникло. Я поняла, что эльф не шутит, и Реида действительно завтра уедет. Причем интуиция мне подсказывала, что увижу я ее потом нескоро. Лишиться сейчас единственной подруги было бы ударом. Нужно поговорить с ней и выяснить все подробности. Я ускорила шаг, но внезапно поняла, что Эст завел меня в незнакомую часть дома. И хотя коридор казался таким же, как и везде, богато и изящно украшенный лепниной и позолотой, а пол застилали неизменные толстые ковры с замысловатым рисунком, создавалось ощущение какой-то заброшенности. В жилой части дома было много зелени. Настоящие деревья, кустарники и цветы дополняли интерьеры, практически сливаясь с ними. В гостевой зоне, которой пользовались довольно редко, этого не было.
