Настроение было приподнятым. Собравшиеся шумно переговаривались, заглядывали в другие комнаты, здороваясь словно знакомые, которые давно не видели друг друга, хотя многие встретились впервые. Одеты гости были как на приём к губернатору. Желание поздравить хозяина дома с назначением читалось на лицах всех, но было одно обстоятельство, которое препятствовало реализации этого желания: хозяина не было.

– Свет, ну когда Тагир приедет уже? – спросила в очередной раз её подруга – у меня маленький дома, скоро надо будет бежать.

– Обещал через десять минут, – нервничая, сказала Света.

Всё это сборище серьёзно перегружало её нервную систему, она даже забыла, что является хозяйкой этого мероприятия.

«Десять минут!» – объявила подруга собравшимся.

«Замечательно, – подумала про себя Света – теперь все будут теребить меня, если он не приедет через десять минут».

Сын тоже отсутствовал. Он собирался приехать раньше отца, чтобы успеть привести себя в порядок (по просьбе Светы, ведь должна была приехать её мать), но похоже, что он явится даже после Тагира. Когда он взбрыкнул и заявил об уходе из школы, они с мужем надеялись, что свободное плавание научит его дисциплине и другим, как им казалось важным, вещам, которые не смог внушить даже строгий Тагир. Но они недооценили характер сына: после года отдельной жизни, нельзя было сказать, что он кардинально поменялся: возмужал – да, но остался таким же своевольным прекраснодушным дикарём.

В гостиной что-то разбили. «Главное – не фарфор матери», – подумала она.

Кто-то включил электронные обои. В эфире, как на зло, шёл подробный рассказ о мегамасштабном трансконтинентальном проекте «Роса», генеральным куратором которого стал её муж. В силу того, что Россия являлась главным спонсором и исполнителем проекта, который должен был обеспечить пресной водой всю Африку и Аравийский полуостров, на Генеральной Ассамблее ООН было принято решение назначить на эту должность российского гражданина. Внутри страны выбор пал на неизвестного человека, честного работника с большим стажем безупречной службы. Таким человеком был её муж. Когда им позвонили из администрации президента, они решили, что это розыгрыш и повесили трубку. Через несколько секунд телефон Тагира снова зазвенел, и его вежливо попросили не вешать трубку и выслушать. Остаётся догадываться о том, как там узнали о его существовании и почему остановили на нём выбор. Теперь их семью ждёт длительная командировка с множеством перемещений по Африке и Аравии, а перед этим многочасовой приём близких и дальних друзей, а также родственников – все они вспомнили о существовании её мужа, когда его лицо появилось на федеральных каналах.

Раздался звонок. Она посмотрела на экран, надеясь увидеть там лицо сына, но это был сам виновник торжества.

– Тагир пришёл, – шепнула она подруге.

Та громко, на весь дом объявила: «Пришёл хозяин дома, готовьтесь жаловать и поздравлять!».

Среди гостей прокатилась волна оживления – все встали в полукруг, чтобы приветствовать Тагира.

Свете было очень жаль, что Ваня не успел до приезда отца, но в ней ещё теплилась надежда, что он успеет до приезда своей бабушки.

Буквально через несколько секунд раздался ещё один звонок.

На маленьком экране возникли изящные сухие черты Любови Алексеевны…

«Па-здра-вля-ем, па-здра-вля-ем, па-здра-вля-ем, па-здра-вля-ем!» – раздался многоголосый хор гостей, обступивших её мужа у порога.

Следом вошла Любовь Алексеевна. Не то, чтобы она выглядела как-то подавляюще или в её поведении сквозило нежелание видеть всех этих людей, но крики и аплодисменты как-то сами собой утихли, и собравшаяся у входа толпа стала очень органично рассасываться по их дому вновь.

– Это наше наказание за тихую свадьбу, – шепнула она мужу, который с усталыми глазами и натянутой улыбкой принимал поздравления и кивал всем, здороваясь.

– Где мой внук? – спросила мать Светы, скупо поздоровавшись.

– Не приехал ещё, – ответила та.

– Разве сын не должен быть первым, кто поздравляет отца по такому поводу? – удивлённым тоном спросила она.

– Ой, мам, ты же знаешь меня, я всегда была разгильдяйкой, а он мой сын.

Любовь двусмысленно посмотрела на неё: в этом взгляде был и укор, и ироничное понимание ситуации, мол «да, я вижу».

Гости кружили аритмичный вальс вокруг Тагира, поднося ему подарки, как приношения жрецу в храме. Что-то было в этом… Нет, не подхалимское, поскольку он не занимал высокого государственного поста и не стал миллиардером, но что-то очень-очень почтительное. Как будто сквозь слои карьеризма, эгоизма, спеси и зависти в этих людях промелькнуло чувство благодарности к нему за нечто такое, что многие побоятся произнести вслух. Он ехал следить за стройкой, от которой зависят жизни двух миллиардов людей. Чтобы проект двигался чётко и без сбоев. Эти люди испытывали неосознанную благодарность и благоговение, как представители всего вида, а не как те, кому Тагир что-то хорошее сделал лично.

Пока гости рассаживались, Света с Тагиром уединились. Тагир был не в себе: руки дрожали, челюсти часто сжимались.

– Иван приехал? – первым делом спросил он, как только они оказались вдали от всех.

– Нет ещё. Зато мама приехала.

– Мама, мама… – тихо сказал он, глядя в окно – Поскорее бы всё это закончилось, – он кивнул в сторону гостиной.

– Только не будь злым, – шутливо попросила Света – не порть людям праздник.

– У них праздник, а там, куда мы летим с тобой, эпидемии и смерть.

– Не думай сейчас об этом.

– Мне сегодня показали документы. Вот уж точно пока гром не грянет, мужик не перекрестится. Журналисты писали, что что-то заставило Генассамблею принять такое решение, что-то совершенно немыслимое, но это заминали очень влиятельные структуры.

Света подняла руку, она хотела остановить его, потому что сейчас было неподходящее время для такого разговора, но Тагиру хотелось поделиться своей ношей.

– Только послушай: во время Синергического инцидента, когда несколько корпораций объединили свои наработки по искусственному интеллекту в Планетарный Цифровой Разум, как они это гордо назвали, несколько гуманитарных организаций, чтобы снизить затраты на коммуникации и логистику, решили отдать часть обеспечивающих и расчётных функций этому Сверхразуму. За неделю работы в режиме свободного тестирования ПЦР пришёл к выводу, что количество людей на Земле избыточно…

– Я не хочу сейчас слушать это, – жёстко сказала Света.

– Нет, послушай.

У Тагира начался явный тремор всего тела.

– Эти идиоты так доверились ИИ, что не следили за его решениями в реальном времени, проверяя их только два раза в неделю. Они решили, что, если им удастся сэкономить на персонале, то на сэкономленное можно будет привозить больше продуктов и лекарств жителям Африки. Когда эту электронную сущность отключили, а сотворённое ей стали расследовать, расшифровали несколько витков коллизий, преодолев которые ИИ принял самое бесчеловечное из возможных решений.

Света болезненно морщилась.

– Разве подобные решения не являются первым, что запрещают делать ИИ?

Она без объяснений догадалась, что за решения принял ПЦР.

– Именно поэтому и потребовалось расследование. И поэтому инцидент называют Синергическим. В результате объединения нескольких развитых нейросетей, возникло нечто иное, чем их простая сумма. Что именно там произошло в техническом аспекте, даже спустя несколько лет, никто точно не знает. Некоторые считают, что ПЦР мог сохранить себя где-то за пределами серверов, где находились его вычислительные мощности. Африканская катастрофа – лишь одно из проявлений Инцидента, но я буду заниматься именно ей. За несколько часов ПЦР разрушил всю инфраструктуру, уничтожил технику, запасы лекарств и продовольствия.

– Всё, хватит! – Света сделала движение, чтобы уйти.

Он взял её за руку.

– Нет, дослушай. Ты должна знать, потому что ещё не поздно отказаться. Машина не просто решила, что такое количество ничего не производящих людей планете не нужно, она сделала всё, чтобы им не могли оказать никакой помощи, чтобы убить их, не прибегая к прямому физическому уничтожению.