Что сказать… талант, или как там… призвание не пропьёшь. Я вовремя сообразила, что самое то будет юркнуть в сторонку, ведь Джейсон вскочил со своего места, тычком затушив в пепельнице окурок.
Ой, чё щас будет… В голове выстроились в ряд всевозможные кровавые картинки с оторванными конечностями и залитыми кровью стенами. Мамочки… Лицо злое, а вот глаза нет. Будто жалеет наглеца. Странно.
Но ожидаемого не последовало. Последовал один мощный удар в челюсть, после которого Эрни, как мешок с навозом, свалился на пол, а приятель выпивохи поспешил унести свою жирную задницу куда подальше.
Судя по струйке крови, побежавшей из приоткрытого рта, Джейсон сломал Эрни челюсть и вывернувшаяся кость изнутри прорвала щёку забияки. Вот так вот, не напрягаясь. Ай, молодец! Мысленно я аплодировала стоя.
— Идиотов много, а новости недели показывают без повторов. – пояснил свою позицию Вурхис, глянув на меня — Жалко, что просмотрел последний сюжет… как раз про Кристал Лейк, по-моему.
— Ясно. — коротко кивнула я, поспешив ретироваться в сторону двери.
— Извините. — Джейсон кинул мятую сотню бармену — За моральный ущерб. — Надо же, какое благородство. Ну и ну.
Молча мы дошли до мотеля. Как бы там ни было, но сцена в баре осталась в моём сознании неприятным осадком. Было стыдно. Но не за Вурхиса, а за тех великовозрастных детин. Давно почивший маньяк на их фоне выглядел больше человеком со своими понятиями о чести… странная штука – жизнь. Странная я… заказала номер и вышла на воздух к своему попутчику, чтобы в последний раз его увидеть.
Сидит на ступеньках, курит. Знал, что я выйду? Догадливый какой…
Сползаю по стеночке рядом. Тоже сижу.
— Дай сигаретку? — вопрошаю, мгновенно получив желаемое. Мол, жалко, что ли? Травись на здоровье… Даже подкурить разрешил от своей. Джентльмен, блин. — Пришла попрощаться. — какого хрена я мнусь, как первокурсница? И какого хрена я выпросила у него курево? Давно же бросила в целях экономии… ну да. Нужен же какой-то предлог, ненавязчивый…
— Угу. — соглашается, затягиваясь. Интересная манера щуриться при этом, только сейчас внимание обратила — Считай, что проводил и к двери приставил, чтобы не падала. — голос ровный, мало эмоциональный. Выбросил бычок щелчком на дорогу и смотрит в глаза пристально, словно тоже хочет запомнить меня вот такой, какая есть — Пойду, пожалуй…
Вот блин… В следующий миг я осознаю, что тянусь к нему и целую... не так, как в лесу, иначе… Считай это благодарностью за сумасшедший день! Проклятый алкоголь! Третий стакан виски был лишним на усталую меня и голодный желудок после такой психологической встряски…
Похоже, я делаю глупости с завидным постоянством! Ох и кривила же я душой, говоря, что покойники не в моём вкусе… некрофилка долбанная, блин! Но тут человек, а не мертвец! Я уверена! Не бьется у мёртвых сердце, не дышат они взволнованно или тяжело, и не бывает у них насмешливых тёплых губ… что он там говорил о леших и проклятьях? Про какие такие «удачные» обстоятельства? Потому что в мистику мне будет проще поверить, чем в Стокгольмский синдром… неплохо бы в этом разобраться!
Объятия чувственные и горячие. Рыжеватая грива оказалась мягкой… Не смогла отказать себе в удовольствии стянуть с его волос резинку.
Поцелуи… нутром чую, что у этого мачо далеко не первое подобное похождение, если девушка не против! Однозначно!
Едва не снесли дверь в номер в порыве страсти, заставив сонную администраторшу покрутить пальцем у виска, проворчав что-то типа: «вот ведь молодежь неугомонная!»
Что бы сказала твоя матушка на это, приятель?
Хорошо, что в номере есть полноценный душ… можно совместить приятное с полезным! Так и делаем. Чтобы мне не приходилось тянуться к нему, вопрос решаем радикально, методом сметания с высокой тумбочки у раковины всякой мелочи и сажанием меня туда. Хитрый какой!
Моя изгвазданная футболка и его рубашка уже на полу, там им самое место… следом стягиваю с него майку, оказавшуюся действительно болотного оттенка, как у военных, обнажая мышцы и несметное количество шрамов на груди, плечах. Ужас… несмотря на подтянутую фигуру… и следом сразу же краснею, притормаживая и отодвигаясь. Симпатичный для лесного духа… Можно подумать, я их пачками встречаю на каждом шагу!
— Что-то не так? — будто разрешения продолжить спрашивает, хотя может взять желаемое привычным способом – силой.
— Нет. Всё так, просто… — провожу пальцами вдоль длинного рубца напротив сердца, вспоминая, что именно туда вонзился кинжал Рикки. Откуда остальные? Откуда шрам на лице? Неужели они остаются напоминанием всякий раз после того, как его убивают? Так и есть… Совершенно верно. Лихорадочные мысли! И боже… как мне жаль… — Пусть сегодня ты останешься со мной, и на одну затянувшуюся рану будет меньше. – говорю вслух, тихо, но отчётливо, встречая в серо-голубых глазах сомнение и каплю недоверия. Самую малость. Снова щурится.
— Хорошо. — возвращается к поцелуям, но более осторожно, к тому, с чего начали.
Минутой позже, освободившись от одежды, в душе под упругими струями тёплой воды, смывающей грязь и усталость, прижимаемся друг к другу, возбуждая желания и страсти. О, да… тут было от чего завестись, если рассуждать о собственном эгоизме и пошлости… Сердце бьётся так быстро…
Мой кавалер не любит воду, но тем не менее с энтузиазмом в неё лезет. Шепчу на ухо:
— Боишься?
— Нет. Опасаюсь… — плавно перемещаемся в комнату, на кровать — У меня двоякое отношение к воде.
— Ом… — во время занятий любовью можно ещё и поболтать, чтобы побороть природную зажатость и сделать секс уж совсем незабываемым, главное анекдотов партнёру не рассказывать. — Ты же спас меня из озера, а говоришь, что плавать не умеешь!
— Уметь в моём положении не обязательно. — усмехается, оказавшись сверху. — Утонуть больше, чем есть, мне не светит, а опасаться – это другое!
— Понимаю… — последнее, что успеваю пробормотать, перед тем, как ахнуть и ощутить в себе вполне определённый твёрдый предмет. Будь проклято долгое воздержание! Плевать, что утром его не окажется рядом… многие мои любовники так делали, но хороший секс стоит того.
А теперь так нежно от мочки уха, вниз, к шее, туда, где бьётся жилка… Чувствительное место. М… мне нравится…. Не забыл о груди с набухшими сосками. Ещё бы! Такой прилив эмоций, что их трудно выразить. Разве что в стонах и поцелуях.
Да, да…
Не хочу, чтобы он останавливался, и в то же время мы так близки от пика страсти… Кончаем оба. Бурно, не сдерживая себя…
Кажется, я ободрала ему спину на радостях… Однозначно. Тепло и приятно внизу живота. Просто истома. Любите же вы, Эллис, играть со спичками вблизи динамитных шашек. Через секунду от глубоких царапин не остаётся и следа, только на простыни пара бурых полосок, когда он скатывается на подушки, прикрыв глаза. Сердце словно галопом… На лбу мелкие бисеринки пота. Устраиваюсь рядом, обняв:
— Я так с колледжа не трахалась… — восхищённо выдыхаю, слыша в ответ смешок. Хорошо, что в темноте не видно проступившего на моих щеках румянца. Лежим неподвижно, глядя на обитый деревянными панелями потолок, вспоминая анекдот про муху, мол, как она там держится?
— Помнишь, ты сказал, что мы видим то, что нам хочется, а не то, что есть на самом деле? — меня давно подмывает спросить — Что вижу я? То, что хочется?
— Нет. — прижимает мою ладонь к своей груди. Явно чувствую под пальцами следы от былых ран — Если так, то ты бы не видела этого… о чём ты думала, оказавшись на берегу озера?
— Не знаю. Удивлялась, что ты не утопил меня. — я пожала плечами. — Ещё о том, что увижу твоё лицо под маской и умру. — на самом деле «о чём?», ведь бояться я перестала. Ключевые слова – его лицо. Как получилось, что увидела настоящее, старательно спрятанное от всех?
Электронные часы на прикроватном столике щёлкнули красными цифрами – 5.00 – самое глухое время… чувствую, что засыпаю, натянув одеяло и уткнувшись носом в его плечо, но всё же нахожу в себе толику силы справится с дремотой, прошептав:
