По мере того, как новый монстр приближался, я смогла рассмотреть его и с точностью сказать, что это не Джейсон Вурхис. Кто-то другой. Чудовище было полностью лишёно волос, их заменяли зеленоватые чешуйки – шипы, как у драконов в преданиях и историях о рыцарях, спасающих принцесс. Вот тебе, бабушка, и юрьев день. Демон, проклятый собственной возлюбленной ради спасения, слившийся в одно тело мужчина и морской змей. Любовь рождает чудовищ. Жаль, я не принцесса и меня некому спасать от этого василиска…
Его обнаженные плечи покрывал длинный плащ из волчьей шкуры, глаза были тёмными – нечеловеческими, немигающими… Но прежде всего взгляд приковывала клыкастая пасть, какая встречается у мурен, живущих в глубинах океана, и горящий ровным синим светом сапфир, вросший в грудь.
Эка невидаль! Держу пари, это именно тот свет, что видел Джейсон в воде! Этого перца призвала Памела с помощью Книги мёртвых… И камешек ей, поди, Фредди подкинул, м? Но не стану утверждать того, чего не знаю наверняка. Просто складывается всё один к одному. Подобная «добродетель» вполне в духе маньяка с улицы Вязов. Хотя…
Отступая, я снова провалилась в снег и села перед Наккилэйви на задницу. Не мудрено. Глупее со мной уже ничего случится, не может. Особенно перед лицом смерти. В том, что стоящий напротив субъект — воплощение злодейства из шотландской легенды, я больше не сомневалась. Совсем. Зато появилось время сокрушенно подумать о том, насколько плачевно моё положение, что мне нужен… Нет, не так! Просто необходим Некрономикон, без которого я ни черта не смогу поделать с проклятьем! И с василиском этим, если он вдруг решит оттяпать мне дурную голову. Так… между делом.
Самое главное, что я не уверена, хватит ли мне сил вместе со знаниями, чтобы прочитать древнюю книгу. Я историк с неоконченным высшим образованием и знаю мёртвые языки лишь на том базовом уровне, на котором их преподавали нам в университете, но не более!
Однако, попробовать стоило. Вдруг повезёт? Любое действие лучше ожидания. Должна же к нам удача повернуться лицом?
Если фолиант был бы сейчас у меня в руках, то, возможно, я нашла бы способ прекратить этот кошмар. А возможно, что и нет. Последнее хуже первого, ибо я поставила бы жизнь Джейсона и свою под удар. Так, по-моему, бывает с незадачливыми колдунами в плохих сказках?
Наккилэйви, извиваясь своим угреобразным телом, склонился над Эллис и прошипел, наполнив молчаливую пустоту тысячью стенающих приглушенных голосов, сводящих с ума, лишь одно:
— Лейхан… — серые чешуйчатые руки с острыми когтями потянулись к девушке, а та замерла, уставившись на монстра широко открытыми от испуга глазами. Дух принял рыжеволосую Эллис за свою давно умершую возлюбленную, уж слишком она была похожа на женщину, которую он когда-то знал и любил больше жизни… Её сожгли заживо у него на глазах глупые, примитивные людишки, которые только смерти и заслуживали. Они не знали, что славный вождь превратился в демона и видел все их злодеяния.
Убить, убить всех! Уничтожить! Выпустить из трепещущих, истекающих кровью тел, кишки. Забрать жизнь! Насладиться предсмертными хрипами…
Его мыслям вторили голоса тех душ, которые он забрал, пугая Эллис, когда она неуклюже встала на ноги и, отпрянув, помчалась прочь, рискуя упасть снова.
— Лейхан! — Демон двинулся по её следам, оставшимся в глубоком рыхлом снеге. Азарт погони так прекрасен! Он быстро настигнет убегающую красавицу, ведь это она — ведьма,- сделал его таким, в попытке спасти от гибели. Но благие намерения всегда ведут в Ад! Умерев и вновь воскреснув, в образе кровожадного монстра, Наир Наккилэйви возненавидел свою любимую, как и всех прочих, кто мог свободно дышать и радоваться солнцу над головой. Она дала ему проклятый камень, ставший теперь частью его сущности. Она заставляла его убивать, вселяя страх в человеческие сердца…
О, да… Страх! Убивать, чтобы жить… От любви до ненависти — один шаг… Ненависть стала моим смыслом существования! Пора за всё ответить, моя прекрасная дева, ведь боги ссудили мне погибнуть в ратной битве в гэльской Дал Риаде, а ты вмешалась в замыслы их и навлекла на нас беду!
Переродившись, некогда славный воин существовал за счёт первобытного ужаса перед неизвестным, купался в нём, как и в крови своих жертв, пока не появились чужеземные шаманы. Пришельцы освободили земли короля Эрка от Наккилэйви, забрав его проклятье с собой в далекие края. Там яростный дух никогда не был и белый плен, в котором он оказался заточён, вызывал в монстре ещё больше злобы. Шаманы бросили проклятый сапфир в своё священное озеро, чтобы никто и никогда не смог пробудить чудовище. Они наивно считали, что так камень будет вне досягаемости, но их план провалился. Ненависть Наккилэйви была настолько велика, что она отравила чистейшие воды, сделав их гиблыми для всякого человека. Демон ждал своего часа…
И долгожданный закат наступил. Земли, принадлежавшие индейцам, отнял белый человек, творя бесчинства, сея смерть. Бледнолицые переселенцы сослали гордые племена в резервацию, а какие-то уничтожили вовсе. Прежних могущественных шаманов не осталось, вот тогда-то Наир напомнил о себе. Да-да. В тот день, когда убитая горем из-за потери сына Памела Вурхис, обладательница Книги мёртвых, выла на берегу, пока водолазы и спасатели прочёсывали дно озера в поисках тела её единственного ребёнка. Среди камней и ила к ногам женщины воды Хрустального озера вынесли мерцающий таинственным светом сапфир, будто плату за жертвоприношение. Драгоценность манила её и звала. Памела, не став сопротивляться «дару», забрала проклятый камень себе, по истечении времени получив подсказку от Фредди, как использовать магические артефакты, что оказались в её руках из-за простого стечения обстоятельств! Судьбой не было задумано так, как всё случилось: «главное попасть в удачное место и в удачное время» — говорил Эллис Джейсон в начале их путешествия, но рыжеволосая спутница не придала этой простой и понятной фразе какого-либо значения. А зря.
Убийца улицы Вязов преследовал свои цели, а Наккилэйви — свои. Ему просто оказалось с повелителем кошмаров по пути. Хитрый Наир использовал всех и достиг задуманного. История, имевшая место на туманных берегах Дал Риады, повторилась: сын Памелы стал неуязвимым чудовищем, а сама она сошла с ума, находясь во власти Крюгера. Конец истории известен. С тех самых пор и до нынешних дней.
— Иди же… иди ко мне… — Наккилэйви давно мечтал увидеть свою избранницу! Именно её образ, отразившийся в сознании Вурхиса, который был орудием проклятья последние пятьдесят лет, не дал Наккилэйви убить девушку. Не позволил окровавленному мачете пронзить нежную плоть. Демон хотел расправиться с ведьмой своими руками, а не при помощи слэшера, но не знал, как, пока не подвернулся всё тот же вездесущий Крюгер со своими кошмарами.
Воля Джейсона была слаба — он утонул одиннадцатилетним мальчишкой, и Наир полностью подчинил себе пугало из Кристал Лейк. Жаль, что демон камня не учёл тот факт, что слэшер никогда не был дураком, каким представлялся на первый взгляд. Мальчик вырос, учась на боли своих ошибок и на том знании, которое черпал от Наккилэйви, впоследствии спутав все карты, ибо влюбился в Эллис.
Посягнул на ЕГО Лейхан!
Джейсон осмелился противостоять натиску проклятья, противостоять мощи Наира… пусть и недолго. Удивительно и непостижимо! Что придало мёртвому убийце сил? Слэшер сам захотел управлять своей судьбой и пожелал освободиться, наплевав на дарованное бессмертие... Глупец! Он за всё ответит!
Гордо саднило от холодного воздуха. От него же зуб на зуб не попадал. Но куда бы я не бежала из последних сил, везде я слышала мысли преследующего меня демона. Они были ужасны и мелькали картинками, словно диафильм на хреновой плёнке! Истина о проклятье Хрустального озера стояла перед глазами, будто мне лично «посчастливилось» участвовать в делах давно минувших дней... Вот она – быль о том, почему гниющий, зловонный труп в лохмотьях носится по лесам за туристами больше пятидесяти лет, убивая каждого, кто окажется вблизи кровавого лагеря или в его окрестностях в пятницу тринадцатого числа. Правда о том, кем Джейсон Вурхис, мечтающий снова стать человеком, был на самом деле. Некрономикон, замешанный в войне кошмаров, позволил убийце из Кристал Лейк менять свой облик по желанию, пряча настоящую изуродованную шрамами наружность за личиной безобразного слэшера.
