– Поехали!

Компьютер не ответил. Он теперь отключился почти полностью и, если колесами ещё мог подруливать, то говорить был не в состоянии.

– А, чёрт… – пробормотал юный воспитанник Воскресной школы и схватился за руль. – Давай!

После нажатия педали акселератора машина прыгнула задним ходом и тотчас оказалась на трассе. Невдалеке наставница Аникеева с ужасом смотрела на выкрутасы машины, и хотя на бортах её были нарисованы полуметровые Кресты Господни, в глазах женщины это чудище выглядело теперь чем-то демоническим. Будто со стенной росписи Храма Всех Святых спрыгнул чёрт с рогами и скачет, губя души христианские.

– Плохой… мальчик… – вот и всё, что могла сказать несчастная.

Мальчик нимало не задумывался о своих качествах. Ему было не до того – оставшись без автопилота, «Тесла» приобрела свойства снаряда на колесиках, и требовалось всё возможное внимание, вся ловкость, чтобы просто удержаться на трассе. Впрочем, Елисеев не знал, что даже наполовину вырубленный, компьютер пытается помочь с управлением, компенсируя самые фатальные ошибки.

С трудом выровняв машину вдоль дороги, юный водитель пробормотал: «Ну, с богом!» – и выжал акселератор до упора. Упоминание Господа в данной ситуации было своевременным, но Елисеев сказал это чисто машинально, не задумываясь. Вряд ли Бог был в этот момент с ним: колеса «Теслы», проскальзывая, завертелись с неимоверной скоростью, подхватили асфальт, и машина прыганула, как не прыгала ещё никогда. Электрический двигатель в 1780 киловатт выдал такой крутящий момент, что мимо группы своих одноклассников Елисеев промчался со скоростью за 300 километров в час.

Ударная волна раскидала школьников по обочинам, а учительницу, стоявшую почти на пути этой торпеды, вознесла в воздух без всякого Святого Духа и отправила бы прямиком в Златые Чертоги, если бы… ну, если бы Чертоги не писались через слово «черт».

– Елисеев… – пробормотала Аникеева, приземляясь на песчаный бархан в 15 метрах от трассы. И это было ещё удачное приземление, достойное похвалы святым угодникам.

Американская машина замечательно шла по отечественному шоссе. Конечно, скорость в 450 км/час несколько ухудшает управляемость и способность держать дорогу, но Павел Елисеев не заморачивался на мелочи. Тем более, что через короткое время он заметил: машина вроде сама помогает не слететь со ставшей внезапно узкой семиполосной трассы. Похоже, что сопроцессор доруливал вблизи обочин, а на поворотах подрезал по внутренней стороне дуги. Сам Елисеев до такого не додумался бы и наверняка вылетел на барханы вслед за Аникеевой.

Вскоре он вообще отпустил руль, и «Тесла» продолжала мчаться, повинуясь прижатому акселератору и молчаливому электронному мозгу. Космодром быстро приближался, и высящиеся ракеты вырастали на глазах. Что он будет делать там, Пашка не особенно задумывался – главное было оторваться от группы воспитанников, хоть немного побыть одному наедине с чудесной техникой и не слышать эти очертеневшие речи про Господа Христа, Вифлеемские Звёзды, Святости и Благости.

Отец Анафеон был прав – Пашка действительно когда-то прочитал запрещённую бумажную книгу с оторванным названием. Но глауберову соль в ней никто попам в тесто не сыпал. Всё было значительно хуже – в книге про попов не было сказано ни одного слова. Люди рождались, жили, творили, стремились к звёздам, умирали в бою, а этих вездесущих батюшек будто не существовало. Какой странный мир! Неужто люди когда-то жили в таком? Или даже… он где-то есть сейчас?

«Тесла» стремительно приближалась к космопорту.

Отец Фифофан готовился к освящению космического челнока. Дело это чрезвычайно ответственное, следовало учесть множество факторов. Например, Святая вода должна настаиваться на Кресте Господнем не меньше пяти суток, чтобы Дух Святости надёжно закрепился и усилился. Далее, рясу на такое мероприятие следует одевать обязательно нестиранную, ибо она тоже должна пропитаться Духом, идущим уже от самого священника. Само собой, дабы Дух был достаточно крепок и мог отпугнуть любых, самых назойливых Нечистых, священнику необходимо воздерживаться от мытья не менее 40 дней. Это тяжёлое испытание хотя бы потому, что ракеты запускались часто, и бывало, приходилось воздерживаться от мытья по несколько месяцев, а то и лет. Короткий 20-дневный церковный отпуск не позволял расслабиться и помыться. Отец Фифофан в своё время отправлял Мудрейшему Патриарху челобитную с нижайшей просьбой увеличить отпуск до 41 дня, чтобы мыться хоть раз в год. Но просьба была отклонена, а Фифофан сослан в пустыню, на этот космодром с наиболее оживлённым графиком.

Были и другие заморочки. Фифофан, уже несколько лет освящая запуски, всё пронёс через сердце и душу. Но то, что случилось сегодня, превосходило самые худшие ожидания: этот никуда не годный служка Канюков разлил Святую воду! Это была самая правильная Святая вода, прилежный священник лично погружал в неё Крест Господень неделю назад. И Крест не какого-нибудь китайского производства из пластмассы, переработанной на четыре раза и при нагревании воняющей селёдкой, нет! Крест ручной работы, с брильянтами и изумрудами, присланный специально для такого дела из самой Канцелярии Синода.

Чёрт бы с ней, с водой. Креста не было – вот в чём дело. То есть, Крест-то на всех и всём, но вот этого Креста – с драгоценными камушками – в луже Святой воды не оказалось.

– Канюков… – придерживая дыхание, спросил отец Фифофан. – Ты не видел Крест Господень?

И Канюков так же кротко ответил:

– Видел.

И показал пальцем на церковный «Форд» со Святым изображением на борту.

Фифофану захотелось дать Канюкову в морду. И так бы он это и сделал, но тут произошло нечто, вовсе не предусмотренное планом Освящения космических кораблей.

С рёвом и визгом из ниоткуда возник Демон!

Отец Фифофан сразу его узнал. Нечистый воспользовался посрамлением Святой воды и напал на беспомощных Освятителей. С хохотом ударил Демон по коробкам со Святыми Дарами, разметал их по полю метров на пятьдесят, а потом плюхнулся в лужу Святой воды с такой силой, что она вскипела и превратилась в пар. Завертелся, закрутился, зареготал громовым Сатанинским голосом, зашипел… и исчез.

Ветер развевал бороду отца Фифофана, когда он стоял на коленях и молчал.

Рядом на коленях стоял служка Канюков. У него в руке был Крест Господень с брильянтами и изумрудами. Кажется, вороватый служка хотел защититься им от Демона и вытащил из кармана.

Отец Фифофан пошевелился, повернул голову…

– Ах, ты, ворюга! Ах, ты… А ну, отдай!

И служка Канюков получил таки в морду.

Отрок Елисеев влетел на территорию космодрома со скоростью не более 300 км/ч. Как ни прижимал он акселератор, процессор имел собственное мнение на некоторые вещи и послушно притормозил ввиду ограничительного знака. 30 км/ч – значилось на нём, но наполовину отключенному компьютеру простительно ошибиться на порядок.

За пару секунд «Тесла» прошлась вдоль десятка выстроенных в ряд стартовых площадок, на двух из которых уже были установлены челноки. На одном к Луне должна была стартовать группа учеников Воскресной школы, а вот другой… это было поинтереснее! Самый настоящий американский шатл. Редкий гость на русских космодромах – каким Богом или Дьяволом занесло его сюда, у высших сил и спрашивать надо.

Оба корабля были полностью заправлены и готовы к запуску. Отличие между ними заключалось лишь в том, что русское «Правоверие» было больше «Нортона» примерно в пять раз по массе и вдвое по высоте. Пассажиры в количестве двухсот человек уже заняли противоперегрузочные кресла, и с нетерпением ожидали, когда батюшка Фифофан закончит Освящение. «Нортона» освящать не предполагалось.

Елисеев мчался на второй круг, когда и случилось неприятное столкновение с Освятителями. Правда, ни служителей Церкви, ни коробок с Дарами он даже не заметил, но когда «Тесла» плюхнулась в лужу Святой воды, и машина, потеряв сцепление, завертелась волчком, выругался самым неблагопристойным образом: