— Он ожидал иного? — Перебил я говорившего. — Не так ли, Габриэль? — Сощурился, добавив, — он считал, что я непременно полезу в драку с тамошними героями?

— Он думал, ты вынесешь из подобного опыта урок. Ты ещё молод. Usus est optimus magister – опыт лучший учитель, не забыл?

— Где уж мне, запамятовать! Тем не менее, я уже привык к своей роли.

— К какой? — Сделав шаг в мою сторону, и осторожно развернув к себе за плечо. — Скажи, пожалуйста?

— Изволь. Мой удел - разочарование. Я всегда был объектом для оного. На мне Мефистофель срывает свою злость чаще всего и…

— Глупости! — Отмахнулся Габриэль с улыбкой.

— О, нет. Разве ты не видишь? — Я указал на себя самого, вернее на тело юного Адриана – сына знатного купца из Греции, что было мне вместилищем в последние дни и разрушалось очень быстро. — Всё обращается в одно большое Ничто, стоит мне только коснуться. Может быть, причина и правда во мне!

— Открою тебе секрет: отец полагал, что ты воспрянешь ненавистью к людскому роду, раз вздумал познать глубины зла.

— Не вышло, как видишь. Но в ненависти я воспрял к нему.

— Осторожнее! — Предупредил меня брат, осмотревшись по сторонам, будто опасался, что за нами следят.

— Иначе что? — Недовольно сморщил нос.

— Ничего. Я не скажу никому о той дерзости, которую ты смеешь здесь нести.

— Почему? — С опаской спросил я, — что за новость?

— Ты мой брат.

— Сводный. У нас разные матери.

— Всё верно. Но кровь одна. Всё прочее значения не имеет.

Второй круг Ада.

Через что я готов переступить, дабы достигнуть цели? Я задавал себе этот вопрос бессчетное количество раз. Даже теперь, глядя в спину, уходящему прочь Габриэлю, я снова спрашивал себя – какова цена?

Люцифер знал, кого отправить ко мне с посланием. Последним предупреждением?

В противном случае, голова вестника красовалась бы на острие копья, одного из моих войнов. Возможно, так и следовало поступить. Но что-то остановило меня. И в данный момент, сожаление об упущенной возможности, мелькало в моих мыслях, как скользкий уж в изумрудной траве.

Люди верят в богов, небожители почитают ЕГО… А во что верят бесы? В себя? В свои силы? В судьбу, которую каждый волен изменить сам? Во что?

Прежде мне не случалось задумываться об этом, и никогда не оглядывался я назад, на пройденный путь. Но теперь вдруг произошло и то и другое, посеяв во мне крупицы сомнений, которые быстро дают всходы. И всё это происходило не потому, что я дрогнул перед мощью отца, или же грядущей битвой, в которой aut cum scuto, aut in scuto**. Нет. Я усомнился потому, что в вечной погоне за властью и ускользающей силой, мне случилось потерять самого себя. Я стал одержимым лишь идеей главенства. Именно таким меня сделал отец. Он мог бы быть доволен, если бы не угроза его собственному могуществу. Всё так закономерно и характерно для беса, скажите вы? А я повторюсь, напомнив, что вы о нас ничего не знаете!

Настя, образ которой всё ещё вертелся в моих мыслях, пробудила во мне чувства, которых быть не должно. Жаль понял я это только теперь. Но из-за этого я изменился.

Нужно ли мне всё это?

Нашёл же место и время, для рассуждений!

От горизонта и до горизонта, выстроились две самые сильные тёмные армии, которые когда-либо существовали со времён Падения. Я был в первой линии своих легионов, которые ждали знака, чтобы бросится на врага во всеоружии… похожая картина наблюдалась и в рядах Люцифера. Шпионы донесли мне, что обе враждующие стороны наши оказались равны, как по числу своему, так и по боевым качествам.

Со своего места я видел отца и Габриэля, вполне отчётливо.

Да. Владыка Инферно явился собственноручно уничтожить меня. Как не погнушался? Но не удостоил даже взглядом.

Адские кони – найтмары*** – жестокие вестники кошмаров, с пылающими гривами и хвостами, нетерпеливо рыли копытами землю. Иссиня-черные бока их вздымались, а горящие желтые глаза без зрачков, были устремлены вперёд. Они натянули поводья, желая сорваться с места, однако всадники легко удерживали их, при помощи одной своей ловкости.

«Глупость всегда была твоим величайшим талантом…» — сказанное без слов напутствие, полное яда ненависти и пренебрежения. Личное послание от Мефистофеля. Оно достигло меня. — «Если раньше я называл тебя сыном, то сегодня, есть шанс, что сыновей у меня не останется вовсе. Каким бы не был исход сражения» — Владыка Тьмы поднял своё оружие вверх, и конница его двинулась вперёд.

Я сделал тоже самое, отдав заветный приказ своим солдатам.

Две армии чудовищ шли на сближение, постепенно набирая скорость, словно стремительные волны огненного океана Аввар. Найтмары с рыси перешли на галоп. Всё быстрее и быстрее. Пока две стороны, столкнулись с оглушительным шумом.

Теперь Ад по-настоящему пылал, ведь тьма и ужас были повсюду! Зло сошлось со злом. Abyssus abyssum invocat…****

Москва. Июль 2013 года.

— Ты водишь охотников за нос, бегаешь от них, хотя можешь уничтожить одним махом. Почему ты так поступаешь? – Спросила Настя, закончив читать книгу в толстой синей обложке с уголками, окованными светлым металлом, что я ей дал – настоящий «Ключ Соломона».

— Всему своё время, моя дорогая. Пока они мне нужны. Пусть думают, что загнали меня в угол и преимущество на их стороне. — Фыркнул, не отводя взгляда от девушки, вытянувшейся на широкой постели с фолиантом.

Ну что за манера читать? У меня лучше, можно подумать!

Я стоял у окна, подперев стенку плечом и радуясь уплывающему с небосклона красному диску солнца. — Завтра будет ветреная погода. — Констатировал, отвлекшись от размышлений и усевшись рядом с помощницей. — О чём задумалась?

— Прочитай мои мысли? — Отодвинула книгу в сторону, перевернувшись на спину и заглянув мне в глаза, — ты же можешь это?

— Зачем? — Улыбнулся, позволяя ей увлечь себя на ложе за руку. Пока она была рядом, я чувствовал себя… спокойно? Умиротворённо?

— Ну, хорошо. — Смущение покрыло её щёки лёгким румянцем. И пора бы привыкнуть, что она всегда так реагирует на меня, но это и правда выглядит забавно. — Я тут подумала, что Соломон был тем ещё засранцем.

— Интересное суждение! — Мне с трудом удалось сохранить серьёзное выражение лица, хотя со стороны вполне можно было догадаться, что я готов рассмеяться. — Почему ты так решила? — Перевернулся на бок, подперев голову рукой. — Он же был первым охотником на бесов!

— Это не правильно. — Насте стало досадно. — Он подчинил их своей воле и делал с ними всё что хотел, как бы они не противились. Охотник… блин! Узурпатор!

— Пожалуй, ты единственная кто, читая «Ключ Соломона», задумался об этом. Ещё скажи что, «за державу обидно». Обычно смертные думают только о той власти, что они могут получить и силе, которая им подчиниться, не имея иного выбора, а не о том, насколько подвластные людям существа пострадают.

— А ты? Твоя Печать Власти тоже есть в этой книге? — Я не считал нужным посвящать девушку в своё недавнее злоключение и то, какую, на самом деле, роль она в нём сыграла. Благодаря последнему желанию Насти я обыграл Люцифера и Астарота, мечтавших заточить меня в Преисподней. Но это дело прошлое. Всё изменилось.

— Нет. В фолианте собраны не все Знаки. Лишь некоторые, принадлежащие сильным мира Инферно. Когда Соломон составлял сей труд, меня ещё и в помине не было. Так что, в каком-то отношении мне повезло.

— Но там есть символы Вассаго!

— Я знаю. Он - мой брат. И если он вздумает направить свою силу против меня, а он непременно сделает это, то я разрушу любое его колдовство.

— Тебе его не жаль?

— Нет. Лучше оторвись от своих пасмурных мыслей – они мне не нравятся и поцелуй меня.