– Квадрат со стороной в десять километров.

Стёпа аж присвистнул.

– Это в Подмосковье сто квадратных километров можно за несколько часов со спутника прочесать, а там же тайга сплошная.

– Тундра. Но со спутником всё равно ничего не получится.

– Почему же?

– Это ближе к крайнему северу, а там нет наших спутников. – Коля говорил с видом глубоких познаний в данной области.

– Почему? – хмыкнул Стёпа, – они там мёрзнут что ли?

– Да просто там орбит подходящих нет, – Коля снова повысил голос, и Стёпа сделал ему знак убавить громкость. – Что случилось-то?

– Ренат заболел. А про орбиты я знаю. Мне было бы интересно послушать, что ты предлагаешь.

– Я предлагаю…

Но на этот раз предложение его не было оформлено словами, поскольку пришёл Сёма.

2

Сёма тоже был возбуждён от открытия, сделанного им накануне, но он, заметив моё отсутствие, первым делом справился о моём здоровье. Узнав, что я недомогаю, он направился ко мне в спальню, поэтому беседа возобновилась только через добрых полчаса.

– Стас оказался прав, – ответил он на невысказанный вопрос, который, тем не менее, читался во взглядах Стёпы и Коли. – Произошёл сильный всплеск отрицательного поля. Это, как камень в пруд бросить, сразу круги по воде пойдут, только в нашем случае этот камень должен быть размером с…

– С метеорит, – вставил Коля.

– Вот именно, – подтвердил Сёма. – Наш метеорит (теперь я почти не сомневаюсь в том, что это именно он) пустил чудовищных размеров круги, но не по воде, а по отрицательному полю. Только не спрашивайте, как это у него получилось, потому что это для меня самого является загадкой.

– То есть возмущение отрицательного поля имело волновую структуру? – спросил Стёпа.

– Да, – ответил Профессор, – это я могу утверждать с полной уверенностью. Но для меня существует ещё одна загадка.

– Какая же? – удивилась Лана, которая как раз подошла из спальни, оторвавшись от меня и решив послушать друзей.

– Дело в том, что после этого небывалого возмущения, отрицательное поле, как будто бы исчезло. Как это случилось, ума не приложу.

– Ты хочешь сказать, что теперь ничто не вынуждает людей к негативным действиям? – переспросил Коля.

– Именно так.

– И поэтому умирают люди, существовавшие за счёт него?

– Точно.

– И во всём виноват метеорит? – глаза Ланы не могли скрыть удивления.

– Есть все причины так считать.

– Тебе удалось выяснить ещё что-нибудь? – спросил Стёпа.

– Только предположительный эпицентр, – точку, от которой пошли возмущения.

– И велика эта твоя точка? – с сарказмом поинтересовался Философ.

– Вообще-то это не точка, а круг с диаметром в пять – семь километров, находящийся на севере Восточной Сибири.

– Я так и думал, – тихо произнёс Стёпа. – Но, по крайней мере, площадь поисков значительно сократилась. В разы.

3

Вот так и было высказано то, что всеми давно уже подразумевалось. Метеорит решили искать. Как, а, самое главное, – зачем, решалось в нижеследующем разговоре, при котором присутствовали Алла и Стас.

Сейчас мне иногда кажется: вот будь я тогда здоров, – смог бы воспрепятствовать этому решению, но в душе понимаю, что всегдашняя тяга к приключениям, присущая этому возрасту, увлекла бы меня вместе с ними.

– Итак, решение найти метеорит единогласное, насколько я понимаю, – подвела итог Алла.

Все, молча, подняли руки.

– Тогда, – продолжала она, – я предлагаю обсудить, как мы это сделаем.

– Отследить и сфотографировать место со спутника невозможно, – сказал Коля.

– Да и какой интерес был бы в этой фотосъёмке? – вступил в разговор Сёма.

– Насколько я понимаю, друзья, – заметил Стёпа, – мы все решили поучаствовать в приключении и найти этот несчастный метеорит, или что там с неба упало.

– Да, – отозвались все в один голос.

– Тогда, думаю, нам предстоит маленькое путешествие.

Все мы, когда молоды и полны сил, ищем приключения. Ради них, подчас, мы готовы влезать в самые безумные авантюры. Или предпринимать путешествия. Все понимали, что это не будет лёгкой прогулкой, но о подобном приключении, да ещё с такой завидной целью, как поиск чего-то, изменившего жизнь общества, мечтал каждый. А, тем более, когда рядом с тобой друзья, – все трудности кажутся пустяками.

– Я всё понимаю, – сказал молчавший доселе Стас, – но скажите мне: почему нам так сдался этот метеорит? Почему, если мы хотим прогуляться, нам не съездить в Европу, или, на крайний случай, в Америку, раз война закончена?

Это был риторический вопрос. Никто на него так и не ответил. В записных книжках нет ни одного упоминания об ответе на это самое «зачем?». Он просто озвучил страхи, подкарауливающие душу любого. Страхи – оборотная сторона смелости, нерешительность – жажды приключений.

– Зачем?! Зачем?! Зачем?! – кричал я потом холодными ночами в одиночестве, избивая подушку. И знаете, что? С годами я, по-моему, нашёл ответ на этот вопрос. Не только для себя они хотели открыть тайну упавшего метеорита, а для всего человечества. Подсознательно они чувствовали, что это очень важно, но высказать словами не смогли.

Однако существуют такие тайны, которые отнюдь не жаждут, чтобы их раскрыли.

4

– Вот, чуть не забыл! – воскликнул Сёма. – Сегодня ночью я наблюдал довольно странное явление, которое неким образом может быть связано с нашим делом.

Он отхлебнул кофе из кружки и продолжил:

– Сегодняшнюю ночь я провёл в институте, по крохам добывая информацию, которую выдал вам тут на-гора. Аппаратура у меня там не в пример серьёзней, чем стоит тут, у Рената. Честно говоря, я уже думал, что она мне никогда больше не потребуется, ведь поля, как такового, больше нет. Но когда я подошёл к приборам, то увидел, что один из индикаторов уже не показывает ноль. Чтобы было яснее, объясню простым языком: сегодня ночью по каким-то причинам отрицательное поле снова активизировалось. Слабо, ненадолго, и, что характерно, точечно. Но только я взялся отследить место, где оно проявилось, как произошло непредвиденное. Вы же знаете, у меня приборы настроены на всё, что угодно, вплоть до сигналов из космоса, и вот, совсем недавно, я настроил прибор на одну постоянную константу. Когда же я следил за полем, индикатор на том приборе просто вспыхнул, показывая явную перегрузку на последнем уровне. После этого отрицательное поле исчезло.

– Ты можешь как-то объяснить это? – спросил Стёпа, по всей видимости, единственный понявший хоть что-то из того, о чём говорил Профессор.

– Нет, – признался тот.

Привожу эту часть разговора с единственной целью. Произошедшее действительно касалось нашего дела самым прямым образом, но относилось скорее ко мне, чем к ним. Если Сёма смог бы отследить то место, в котором активировалось отрицательное поле, то в центре его он с удивлением обнаружил бы мой дом. Там же произошло и противодействие. Но на ту пору никто из нас ни о чём не догадывался. Меня терзали различные видения, но я приписывал их своему состоянию.

Однако игра только начиналась, и моим друзьям, а впоследствии и мне, была отведена в ней не последняя роль. А то, что меня нарочно на время вывели из неё, я узнал лишь потом.

5

Компания наша не была стеснена в средствах. Да, почти у всех были состоятельные родители, кроме Умницы, – она вышла из детдома, – но, в основном, у каждого было своё дело. Профессор химичил. Стас держал автомастерскую (что не мешало его собственному автомобилю постоянно ломаться). Стёпа писал критические очерки и научно-популярные статьи. Коля зарабатывал по части астрономии (и смежных наук, он даже составлением астрологических прогнозов не брезговал). Алла, как и Профессор, работала в институте, но только по части теорий. А у нас с Ланой был маленький семейный бизнес.

При сборах, длившихся неделю, финансовый вопрос не стоял в принципе. Мои друзья «сколотили» нечто вроде общей копилки, куда клали деньги на приключение. Будет скучно описывать все эти приготовления, но могу заверить, что ребята собрались основательно. Общий скарб, продуманный до мелочей, разместили по семи рюкзакам (тогда ещё надеялись на моё скорое выздоровление), купили спутниковый телефон (оказавшийся бесполезной игрушкой для них, зато спасший жизнь мне), снегоступы и т.д. и т.п.