– Жюль Верна! Мне нравится. Он интересные приключения описывает, и разные места чудные.

– А какая история любимая?

– «Дети капитана Гранта!»

– Очень хорошая книга, – похвалил я ее выбор.

Я смотрел на нее и удивлялся. Неужели эта девушка действительно родилась здесь, в тайге, и никогда не видела других мест и людей, кроме своих непонятных сородичей? Дикость какая-то. Я решил уточнить:

– Ты никогда не была даже в ближайшем поселке?

– Нет.

– И тебе не интересно?

Она пожала плечами, как будто сомневалась в своих мыслях и желаниях и произнесла:

– Интересно, но отец одну не отпустит, и с собой не возьмет.

– Понятно. Я так и думал.

– В Олесе была жажда к жизни. Поэтому, она много читала и путешествовала в книгах. Мне стало жалко эту прекрасную девушку, чья красота и молодость может сгинуть в этой глуши. Мне вдруг подумалось: если удастся удрать отсюда, я бы с удовольствием ее забрал с собой, если бы только она захотела.

– Ты мне блокнот мой принесешь? Уж его то, отец разрешит мне отдать? – взмолил я.

Я решил как-то заполнить свободное время и записывать все, что вижу и слышу.

– И книжку не забудь.

– Я спрошу у отца, – ответила она.

– Послушная, да? – дразнил я ее.

– Он мой отец, а ты чужак, – напомнила та.

В общем-то, она была права. С чего бы это, вот так сразу, она должна мне доверять.

– Ну, хоть книгу принеси пока, невмоготу лежать без дела, – умолял я.

– Принесу.

Мы с Олесей целый день разговаривали о книгах. Я рассказывал, какие еще существуют авторы, советовал, что еще почитать. Также, на свой страх и риск, рассказывал о современной жизни в городе, – как все изменилось. Хотя, природа здесь была намного лучше, кислорода больше, не то, что в городе. Но на всю жизнь, я бы не хотел здесь остаться. Так, наведываться иногда. Мы не заметили, как пролетел день. К вечеру появился Иван, который куда-то делся, а мы за разговорами про него забыли. Он был без настроения, и чем-то обеспокоен. Следом, заявились два мужика. Я сообразил, что мне сейчас предстоит пройти экзамен на свой-чужой.

Иван кивком головы указал Олесе выйти, и она послушно растворилась за занавеской. Мужики прошли на середину комнаты, и уставились на меня как на экспонат, дерзко и злобно сверля меня глазами. Мне стало не по себе. Уж не линчевать ли меня пришли?

– Здорово, мил человек, – произнес один из них. Это был темноволосый здоровяк с бородой, но старым он не был, – лет пятидесяти. Хотя, они все были бородачи, и Иван тоже.

– Здорово, – также дерзко ответил я. Я понимал, что они оценят именно такой ход разговора.

– Давай знакомиться, – произнес он, щуря глаз.

– Алексей! – произнес я, но руки протягивать не стал, только приподнялся немного с подушки.

– А я, Силантий! Это Гришка, сын мой, – указал он на второго, тоже с темными волосами и бородкой короче. Этот вообще, глядел на меня, как на врага. Что-то мне подсказывало, что это был ухажер Олеси. Больно уж ненавидящим взглядом он меня поедал.

– И как же ты к нам забрел, расскажи на милость? Он взял табуретку, поставил ее на середину комнаты, и уселся на нее. Сын остался стоять на том же месте.

Я посмотрел на Ивана, который старался держаться как человек, которому все равно, что здесь происходит, и произнес:

– Заблудился я.

Я решил, немного поводить их за нос для отвода глаз, и не стал сразу выкладывать оговоренную версию. Если бы я с ходу начал заливать, то они сразу бы раскусили меня.

– Ты откуда? Из поселка? Не похож ты на местного, не так они выглядят. Больно уж ты ухоженный.

– Нет, не из поселка, ответил я. – Из города.

– Так что ты в наших местах потерял? Только не говори: по грибы, да ягоды ходил. Или ты, как и многие из вас, счастья искать пришел, – за легким золотом? Так нет тут его. Не туда ты забрел. А нам, чужаков здесь не надо, – беды много от вас.

– Не скажу, – покосился я на него. – Беглый я, схорониться мне надо.

– Хм, от чего бежишь?

– Проблемы у меня с законом, да такие, что назад ходу нет. Думал, осесть в этих местах. Слышал я, что беглые в тайге хоронятся, вот и решил счастья попытать.

– А что натворил?

– Человека убил, по неосторожности, – привирал я.

Иван повел бровью, когда услышал такую версию, и ухмыльнулся. А я думал: «не перестарался ли я?»

– Только вот знаешь мил человек, кто к нам приходит, обратно возврату нет. Мы никому на слово не верим. Хочешь, оставайся с нами, а не захочешь, извини….

– Что, приговорите?

– А мы тебя в гости не звали, – вступил резко в полемику, Гришка, который только и ждал момента, задраться. Силантий промолчал, что означало, что я понял правильно.

– Ладно. Поживи пока здесь, пока нога твоя не срастется, все равно никуда не денешься. А там, посмотрим, что с тобой делать.

Я промолчал, хотел, чтобы они поскорее ушли, и они особо не желали со мной любезничать. Уже из-за занавески, Силантий крикнул:

– И не вздумай бежать.

Я ответил молчанием. Иван не соврал, – эти люди были опасны. И пока моя нога не заживет, у меня есть шанс остаться живым. Но придется врать и изворачиваться, или найти удачный момент и бежать хоть ползком.

Глава 2

– И чего ты его защищаешь, не верю я ему, – выговаривал Силантий, уже на улице Ивану.

– Хватит паниковать, ты подозреваешь всякого в измене, – защищал Иван.

– Сам виноват, тащишь к нам кого попало, а потом беды не оберешься.

– А не ты ли, несколько лет назад, Савелия пригрел?! – напомнил Иван о мужике в красной куртке. Он всем не понравился, однако ты его приютил.

– Но он столько лет, служил верой и правдой, – оправдывался Силантий.

– О, как! Так, где же он теперь? – ерничал Иван, который давно догадывался, что Силантий его приговорил за какую-то провинность.

– В общем, так! Ты его проверь, не открывайся сразу, – ушел от ответа Силантий.

– А ты не учи! Не дурак! Знаю!

– А что, документов при нем, не было? – не унимался тот.

– Никаких. Личное тряпье, да еда, – заверял Иван.

– Жаль, у такого… должны быть. Видно, городской.

– Если что выведаю у него, скажу, – старался показать свое участие Иван, чтобы запудрить мозг Силантию.

– Лицо у него больно хитрое. Обведет тебя вокруг пальца, – процедил тот сквозь зубы.

– И когда это, кому-либо, меня обхитрить удавалось? – ухмыльнулся Иван.

– Как оклемается, еще раз с ним потолкуем, – продолжал Силантий.

– А не много ли ты, на себя берешь? Здесь пока я староста, мне решать, кто толковать с ним будет, – поставил Иван на место неуемного…

– Вот увидишь, подведет он нас. Приютил, незнамо кого. А он завтра выведает все, и в бега подастся. Да золотишко твое, прихватит.

– Ты же знаешь, даже если и подастся в бега, далеко не уйдет, – погибнет на болотах, – напомнил Иван. – Не каждому дано их осилить.

– Охота тебе с ним возиться? Забот у тебя мало?

– Работники нам лишние не помешают. Да и сам сказал, умный он. Такие… нам тоже нужны. Отстаем мы что-то, от внешнего мира, – отметил Иван.

– И за Олеськой, присмотри, чтобы хвостом не крутила. Больно уж обхаживает его.

– Олеська, не твоя забота, – отрезал Иван. – Хворой он, вот и обхаживает.

Силантий косо посмотрел.

– И зачем ты его сюда приволок? Пусть бы его медведь поломал, – не твой был бы грех.

Иван не ответил, только молча теребил табак на ладони.

– Ох, чую, беду он нам принесет, – не унимался Силантий.

– Ну хватит причитать, не каркай, – буркнул Иван.

– Погубишь ты нас всех, со своей добротой.

Он сплюнул на землю, чертыхнулся и распрощался:

– Ладно, пойдем мы, а ты поглядывай за ним.

Иван снова промолчал, только молча проводил их взглядом, обдумывая что-то.

– Кто это? – спросил я у Олеси, когда все вышли на улицу.

– Селяне наши.

– Это я понял. А тот, что моложе, Гришка кажется, жених, что ли твой?