— Оставь их. Не хочу мочиться в штаны. Обещаю, что не убегу.

— Как пожелаете, я ж не тюремщик, — старик вздохнул и внезапно спросил. — А знаете, что случилось с сестрами нашего короля Фридо?

— С двойняшками? Не знаю, я думал, они погибли при осаде столицы.

— Ах, если бы. Их нашли и обратили против воли. Господин Беррис всласть над ними позабавился. Устроил бои. Заставил их обнажиться и биться на кулаках. Они долго мутузили друг дружку, уж очень дородные крепкие тетки были.

— А Фридо об этом знает?

— Господин Беррис заставил его смотреть. Мне кажется, он хотел преподать ему урок, но господин Фридо удивил его. Когда бой закончился, он отказался хоронить сестер и лично скормил их тела псам.

Конюх удалился, закрыв, но не став накрывать полотном клетку. Охрана не мигая смотрела на пленника круглыми как у морских окуней глазами. Рихард разгреб соль и устроился удобнее. Без ремней было лучше.

К полудню войско двинулось с места. В его повозку запрягли пару мулов, она неспешно покатилась с холма, сопровождаемая безмолвными тюремщиками. От мерной тряски Рихард уснул и проспал до самого вечера. Вечером его разбудил конюх, принеся ужин. Последующие дни мало отличались друг от друга. Днем переход, ночью отдых. Величественные зеленые холмы сменились равниной. Птицы, остающиеся зимовать, пировали на полях, где лежал побитый морозом неубранный урожай. Раньше в поле ставили пугала, теперь их место заняли распятые и повешенные. Никто не убирал мертвецов. Остовы сгоревших домов чернели то тут, то там. Их бывшие жильцы теперь шагали в войске Берриса. Уцелевшие обитатели золотых полей успешно прятались от проходящей армии, хотя Рихард успевал заметить их следы: наспех залитый помоями костер, козу, привязанную на выгоне, нанизанные на нитку яблоки для сушки.

Иногда Рихарду удавалось рассмотреть вдалеке серо-черную полосу родного леса. Ему казалось, что он видит, как качаются верхушки деревьев под порывами ветра и слышит, как они обиженно перешептываются. Ночью из леса выходили чудовища, оглашая окрестности тоскливым воем. Неотличимые от теней, они рыскали вокруг лагеря, гонимые вечным голодом. Их охота всегда была удачной.

Ни Фридо, ни Беррис больше не появлялись. Компанию герцогу составляли только обращенные и конюх, навещающий его утром и вечером. Старик не был особо красноречивым собеседником, но его приходы все же вносили разнообразие и Рихард ждал их. Однажды конюх пропустил обязательный утренний визит и явился только вечером, дрожа и плача от боли. На его лице была грязная повязка, пропитанная засохшей слюной и кровью. Бросив в клетку флягу, конюх обессилено упал на землю. По нечленораздельному мычанию и вялым жестам, Рихард понял, что Фридо, одержимый паранойей, отрезал ему язык.

Следующим утром вместо конюха пришла женщина. Коротко остриженные светлые волосы она прятала под рваным платком, а ее убогий наряд больше подошел бы нищенке, чем служанке. Она прошмыгнула между обращенными, оставшись незамеченной. Рихард узнал Рону, хоть невзгоды оставили глубокий отпечаток на ее изможденном лице. Он с интересом посмотрел на гостью.

— Ты еще считаешь меня чудовищем? — тихо спросил он, когда женщина положила в его клетку завернутый в тряпицу хлеб и флягу с водой.

Ее рука на миг замерла. Скрючившись, как гигантская птичья лапа, она выпустила флягу.

— Чудовище, отравляющее людские жизни скверной… — многозначительно прошептал он, выразительно посмотрев на спину обращенного стражника. — Рона… Идя сюда, ты знала, что встречи со мной не избежать.

— Чудовища существуют — это главное! — ее голос осип от простуды. — Я была права.

— Не с тем чудовищем ты боролась. — Рихард подвинулся поближе, упершись лбом в прутья. — Как твой отец?

— Болен.

— Если переживет этот день, то пойдет на поправку. Хотя без языка будет трудно.

— Он прожил долгую жизнь, — судя по ее мрачному тону, она не давала отцу шанса. — Зачем ты здесь? — Рона окинула его взглядом полным подозрений. — Топь недалеко. Клетка для тебя не помеха.

— Есть незаконченное дело, — герцог, скривившись, пошевелил ступней, обезображенной глубокими трещинами из-за соли. — Хочу встретиться со змеем.

— Чтобы убить его? — Рона затаила дыхание.

— А у тебя только одно на уме. Если ты думаешь об убийствах, может, подскажешь действенный способ? — Рихард ехидно улыбнулся. — Ваше мышиное братство знает все о чудовищах. Не так ли? Просвети, как убить бессмертного?

Рона в молчании до крови кусала губы, размышляя, над ответом. Она ненавидела Рихарда и считала злом для человеческого рода, но с прошлой встречи многое изменилось. Женщина спрашивала себя, можно ли использовать одного врага против другого, еще более могущественного? Как перехитрить обоих, заставив убить другу друга, а самому остаться в живых?

Охранник повернулся в их сторону, вынудив нырнуть Рону под повозку. Обращенный зевнул и продолжил устало таращиться в никуда.

— Пали все: Белый берег, Золотые поля, Тысяча холмов, — не унимался Рихард. — Скоро змей примется за топь, а я бессилен этому помешать.

— Сделай что-нибудь!

— Я делал достаточно — поддерживал равновесие и порядок в королевстве столетия. И к чему это привело?

— Помоги нам! — вдруг попросила Рона.

— Что?! — он нахмурился. — Ты просишь о помощи? Меня?

— Да! — она выглянула из-под повозки, осторожно коснувшись его руки. — Время раздоров прошло. Давай объединим силы против большего чудовища. Я готова на все.

— Это правда. Ты готова даже пытать детей ради их крови. — Он призывно поднял бровь. — Кровь и охра. Еще один мерзкий рецепт, привезенный из жарких южных земель. Там любят такое.

— Откуда ты узнал? — Рона замерла, встревожено вцепившись в свои обноски.

— От Ланса.

— Палач солгал.

Рихард только улыбнулся, давая понять, что он думает о ее словах.

— И что? Я сделала бы это снова, — упрямства Роне было не занимать.

— Это потому, что ты считаешь, будто бы нашла оружие против чудовищ? — Рихард принялся за еду, с трудом откусывая черствый хлеб. — Чушь. Я видел, что случилось с Ульваром после того, как порошок его коснулся. Он лишь потерял человеческий облик и то ненадолго.

— Средства было недостаточно!

— А когда будет достаточно? Ты готова извести на него всех людей?

— Не я. Мне не придется это делать. Фридо уже договорился со змеем. Тот обещал оставить Золотые поля под властью Фридо в обмен на тебя и чистых, не обращенных людей, из чьей крови создадут новый порошок.

— Урожай сожжен, Золотой город в руинах, поселки разграблены, народ превращен в живых утопленников — вот этим собирается править Фридо? — Рихард рассмеялся, и, поперхнувшись хлебом, торопливо сделал глоток из фляжки.

— Он собирается взять хоть что-то, чем сможет править. Даже если это будет одна жалкая деревня.

— Самовлюбленный гаденыш… — притаившийся в груди червь незамедлительно уколол сердце. — Плевать на его планы. Зачем змею-то порошок?

— Я бы могла рассказать, — ответила Рона, не скрывая превосходства, — но это тайна.

— Какой прок от тайны, если ею не делиться?

— Она моя, — упрямо повторила Рона.

— А ведь ты только что просила моей помощи, — герцог кинул ей пустую фляжку. — Быстро же ты изменила свое мнение. Не хочешь говорить, не надо. Ступай прочь.

— Но я хотела…

Рихард постучал кулаком по прутьям клетки, привлекая внимание.

— Эй, рыбьи глаза!

Не дожидаясь пока ее схватят, Рона в мгновенье ока растворилась среди повозок. Тщедушный босой юноша, откликнулся на зов герцога. Из одежды на нем были только штаны и плащ, накинутый на голые плечи. На ключице зияла воспаленная рана, измазавшая сукровицей серую кожу.

— Чего тебе? — невыразительное лицо обращенного было под стать его монотонному голосу.

— Я знаю, что ты там, Ульвар. Покажись. У меня предложение.

Обращенный не ответил, но и не ушел, продолжая стоять, таращась пустым взглядом. Рихард поскреб изрядно отросшую щетину, пытаясь понять, слышит ли его морской змей.