«Не люби меня помногу, чтоб на дольше растянуть…»
Не люби меня помногу, чтоб на дольше растянуть.
«С тобой мы встретились в преддверии оргазма…»
С тобой мы встретились в преддверии оргазма.
«Благодарю тебя, моя страна, за то, что я родился…»
Благодарю тебя, моя страна, за то, что я родился
за границей.
«Горчичниками душу не согреешь…»
Горчичниками душу не согреешь.
«Я не браню тревожных арестантов…»
Я не браню тревожных арестантов.
«Бомжа ведь тоже женщина рожала…»
Бомжа ведь тоже женщина рожала?!
«За желуди и свиньи затанцуют…»
За желуди и свиньи затанцуют.
«Не доверяй державу голодранцам…»
Не доверяй державу голодранцам!
«Не рой другому яму слишком мелко…»
Не рой другому яму слишком мелко.
«Не громыхай протезом по трамваю…»
Не громыхай протезом по трамваю!
«Тореадор корридой пробавлялся…»
Тореадор корридой пробавлялся.
«Он маузер хранил с семнадцатого года…»
Он маузер хранил с семнадцатого года.
«В монастыре другие страсти – в закрытости их острота…»
В монастыре другие страсти – в закрытости их острота.
«В который раз женился на гареме…»
В который раз женился на гареме.
Вера Коломейцева-Фиронти
Вера Коломейцева – поэт, автор прозы, драматургии, философских произведений; автор музыки. Родилась в Москве в семье потомственной интеллигенции. Окончила с отличием факультет русского языка и литературы педагогического института. Отлично окончила Государственные курсы иностранных языков. Работала преподавателем, переводчиком, однако недолго, и все последующие годы уже целиком отдала творческой деятельности.
Стихотворения и статьи публиковались в периодической печати. В 1998 году вышла первая книга стихов «Праздник зимы», а в 2015 году автором было осуществлено ее исправленное и уменьшенное переиздание. В 2017 году была напечатана книга «Избранное. Поэзия. Философия. Критика».
Художественное творчество разворачивается в двух направлениях: литературном и музыкально-поэтическом.
В ПРЕДЧУВСТВИИ С. Н.
«И мне какой-то год не пережить…»
И мне какой-то год не пережить,
Оставив жизнь – иным стихотвореньям.
И только не порвётся эта нить,
Одной тоскою и одним стремленьем
Связавшая мою с другой душой
Больною и неверием и верой,
Не знающей ни времени, ни меры,
Так в мире и не найденною мной.
1992
Зима
Закружилась разгульней, хмельнее
В пляске вольной, с платком бело-синим…
Застывают деревья, чернея,
И застывшее небо над ними.
1983
Чайка
Срок придёт – затянутся все раны
На душе и теле у земли.
Но со дна морей и океанов
Из времён не встанут корабли.
Рассветёт – и будет всё иначе.
Но над зыбкой глубью синих вод
Не изменит чайка голос плача
И тоской изломанный полёт.
Чудом мир воспрянет, как воскреснет,
И узнают песни новый строй.
Но она одна всё ту же песню
Будет петь над синею водой,
И казаться будут в боли тайной
Ей – среди здоровых душ и тел —
Облака в небесном океане
Белой стаей шхун и каравелл.
1996
Огарок
Зачем хранишь сгоревшую свечу?
Зачем тебе теперь бесформенный огарок?
Как бесполезен он! Как безобразен, жалок!
Зачем хранишь сгоревшую свечу?
Зачем храню сгоревшую свечу?
Ей больше не светить и этим не согреться.
Она одна сестра непонятого сердца.
Затем храню сгоревшую свечу.
2000
Виновник
Смотри, что ты наделал: я читаю
Всё только о любви и всё стихи одни.
Что целые часы! пренебрегаю
И тем, что, как часы, за чтеньем тают дни!
Я хмеля полными засыпана горстями.
А кем душа моя приведена на пир,
Где близ любви сидят почётными гостями
И Тютчев, и Толстой
[1], Петрарка и Шекспир?
Тобой! Вот Пушкин сам мне преподнёс две розы,
Вот Баратынский вслед протягивает мне
Лиле́ю белую… И гибну я для прозы…
Невинная душа! Всё по твоей вине!
Утешной сладости в привычном предвкушенье
Едва начну давно знакомый стих —
Дыханье заглушит внезапных слёз рожденье
И строки растворит. То дело рук твоих!
Из-за тебя не здесь и не сейчас я где-то,
В мечте живя вполне, – не то что обмануть
Хотела бы себя, а – помнишь ли у Фета? —
«Как будто вне любви есть в мире что-нибудь!»
2005
