Мои алые паруса 1 Я росла мечтательной Ассолью, Верила в свой белый пароход И ходила часто к косогорью, Где с рекой встречался небосвод. Тогда любовь мне казалась шхуной, Над которой реют паруса Алым заревом в глади лазурной, Суля мира всего чудеса. Не заметила, как растворилась Моя юность в ряби синих вод, Молодежь вокруг остепенилась И несет груз серьезных забот. Сверстницы катают уж коляски По поселку с малыми детьми, Им читают у песочниц сказки, Выросли чтоб добрыми людьми. Только я разглядеть всё пытаюсь Алый парус в дали голубой И расставаться не собираюсь Со своею заветной мечтой. А ведь мне давно не восемнадцать, Двадцать шесть уж в осень отмечать, По вечерам тех, кому шестнадцать, Парни к дому идут провожать. Поздно ждать парусов уже алых, Жизнь такой, как есть, нужно принять, Вот такой, как она в сериалах, Где смысл всей суеты не понять. Как-то сказал мне учитель школьный, Идущий на речку с удой: – Может, в городе принц ждет достойный, Скучно здесь тебе будет одной. Тогда мечту наконец оставила, На прощанье рукой помахав. Изменила я жизни правила, Место искать в ней свое начав. Изменила я жизни правила И не стала больше принца ждать, Мечту сказочную оставила, Судьбу решив в свои руки взять. 2 Сама шхуну себе построила С парусом, словно алый восход, На заре, как только всё ожило, Я отправилась за горизонт. И как будто бы в море бурное Окунулась вдруг там с головой. Подхватило общество шумное, Понесло потоком за собой. Ведь устроена так жизнь города, Что меж собой все хотят дружить, Могут к вам нагрянуть без повода Иль к себе без причин пригласить. К личной жизни и я со временем Относиться начала легко, Не прельщаться семейным бременем, А свободу ценить высоко. В спешке встречи все и расставанья Происходят здесь как на бегу, Делаешь нынче в любви признанье, А назавтра: «Прости, не могу». Всё мелькает, как в калейдоскопе, Красота лишь внешняя нужна, Жизнь летит в стремительном галопе, Никому суть души не важна. В такой действительности сумбурной Душевных не ощущаешь мук, Выглядеть чтоб красивой и умной, Нужно много усвоить наук. Я была поглощена работой, Предана ей до мозга костей И одержима одной заботой — Доказать, что я все здесь ней. И, как амазонке воинственной, Каждый коллега оды мне пел, Но называть своей единственной Никто из них меня не хотел. Я с ними тоже была готова Идти вместе хоть в бой, хоть на пир, Но не было среди них такого, Кто как суженый стал бы мне мил. Вглядываясь в лицо волевое В зеркале женщины деловой, Смирилась с тем, что выпала доля Без семьи прожить век мне одной. И теперь, с лицом победителя, На мужчину стала походить. И, как говорится, на любителя Был мой мужественный внешний вид. На меня лицо без чувств смотрело, В котором нежности женской нет, Душа его больше не грела, Исчез одухотворенья свет. Хотела, не прельстившись розами, Иметь титул лучшего борца, Утратила главные козыри — Отблески души сошли с лица. Душа размылась в потоках ливней, В огне пожаров стала золой И в круговерти метели зимней Покрылась коростой ледяной. И, совсем никому не нужная, Сникла, тень наложив на лик мой. Предрассудков была я чуждая, Но поняла, что знак то дурной, Что душа мне теперь не помощник В суете моей этой пустой, Что до срока перевез паромщик Неприкаянную в мир иной. И смысл жизни рухнул в одночасье, Я впервые задала вопрос — Что же нужно было мне для счастья, Триумф иль миллион алых роз? 3 Переждать дождь на Красную Пресню Мы с компанией шумной зашли. И, бардовскую слушая песню, Ощутила движенье души, А мой разум оценил впервые Воздействие остроумных слов, Когда иронично-озорные Прочитал стихи Лев Котюков. И, катаясь по креслам от смеха, Хватался за животики зал, Такого огромного успеха Даже юморист не каждый знал. Зал до того был наэлектризован От виртуозной ума игры, Что от хохота барьер был взорван, Отделявший высшие миры. Вселенной странниками мы сами Ощущали себя в этот час, Что под алыми парусами Стремились ввысь, слушать Божий глас. Оратора просто обожали За искрометный юмор стихов. «Браво!» – аплодируя, кричали, Так, что не разобрать стало слов. Я даже сумела представить, Как Есенин всех вводил в восторг. Вот таким бы мой принц-избранник Быть поэтом-романтиком мог. В похвале не мог соблюсти меру Зал, расхохотавшийся до слез. Но поэт тут, подобно Гомеру, Философскую речь произнес: – Кидаемся в разные крайности, Благородство души позабыв, Ради какой-то банальности Бьемся, ящик Пандоры открыв. О достиженьях наук мы громко На весь мир привыкли заявлять, А на кладезь души смотрим робко И не пытаемся изучать. Как беречь тело, нам непонятно, Быстро тратим ресурсы его, Сердца глас для нас звучит невнятно, Разобрать не можем ничего. Если отменить сумели Бога, То и души как будто нет. В никуда приведет нас дорога, Коль души не познаем секрет. А рукописи горят прекрасно, Но той правде, что в ее словах, Пламя сжигающее не страшно, Остается она на устах. Пробудил позабытые грезы Афоризмов мудрых фейерверк, Будто вновь пытался с белой розой Венчать жабу этот человек. И казалось, доступны всецело Души каждой ему тайники. Чувствовала, что в груди теплело, Словно раскалились угольки. Был в тот миг он как будто рупором, Нам вещающим суть, что проста. И я впала в возвышенный ступор, Где смысл слов поняла и Христа. Когда он сказал в эпилоге, Взгляд адресовав будто бы мне: – Поэт тот, кто ищет себя в Боге, А не кто ищет Бога в себе. От той энергии зарядившись, Что от поэта потоком шла, Встрепенулась душа, возродившись, И внутри меня жить начала. Боже мой, да вместо сериалов С детства вот это слышать должна, Душа бы в поиске идеалов На самый легкий путь не сошла. Прежде чем что-то сделать, как кроха, Задавала бы себе вопрос: – А это хорошо или плохо? Не было б с лицом метаморфоз. Если бы только в ранней юности За мной приплыл такой капитан, Я б не сделала этой глупости, Чтоб растратить жизнь по пустякам. От умиротворенья такого Себя чувствовала, как дитя, За горизонт посмотрела снова, Пароход мечты моей ища. Оказалось, счастливой быть просто, Среди родственных душ если ты, Ощущенье внутреннего роста Помогает добиться мечты. |
