– За достижения в области физики в этом году награда вручается Ашу Вармеру, за открытие способа модуляции гравитационной волны.

Несмотря на то, что Кирк был полностью поглощен своими наблюдениями, его мозг безошибочно среагировал на ключевые слова, и он изящно поклонился публике.

Взяв награду, он снова повернулся к залу, выдержал эффектную паузу, и поблагодарил с искренностью в голосе:

– Я благодарен всем вам, за столь высокую оценку заслуг моего отца перед лицом науки. К сожалению, в связи с тяжелой болезнью, он не смог лично прибыть на церемонию, но в зале присутствует моя мать, жена Аша Вармера, которой вы можете выразить свое уважение.

Он театральным жестом указал на Абигейл Вармер. Жест получился слегка смазанным: Кирку понадобилось несколько мгновений, чтобы вспомнить, где сидит мать.

Раздались аплодисменты, и распорядитель, привыкший к краткому заключительному слову, направился к Кирку, чтобы еще раз поблагодарить перед тем, как тот покинет сцену.

Но Вармер не шевелился, терпеливо ожидая пока стихнут овации, а потом продолжил:

– Как вы знаете, я являюсь руководителем фонда инновационных исследований имени Аша Вармера. Имени человека, который является не только моим отцом, но и одним из величайших ученых нашего времени. Наша цель не только дальнейшее развитие идей моего отца, но и, если можно так выразиться, поиск путей их применения на благо всего человечества.

Кирк ожидал аплодисментов после этих слов, но и повисшая тишина его совершенно не смутила. С удовлетворением Кирк отметил, что почти все из намеченных инвесторов продолжают слушать его с интересом.

– Мой отец – великий ученный. И он дал нам в руки могучий инструмент для исследования мира. Аш Вармер потратил долгие годы на разработку своей гравитационной теории, и я не знаю человека более достойного этой награды.

Кирк замолчал на несколько секунд, и, вдруг, резко подавшись вперед, продолжил хорошо поставленным громовым голосом:

– Но неужели у нас не достанет фантазии пойти дальше? Модуляция, без сомнения, ключевой эксперимент, приоткрывший нам тайны гравитации. Но я снова спрошу вас: что дальше? Будем ли мы без конца разбирать Вселенную до самого мелкого кирпичика, до самой мелкой шестеренки, узнавать все ее законы, все механизмы, и радоваться новым знаниям? Или же мы сделаем шаг, смелый шаг за горизонт, туда, куда человечество и не надеялось шагнуть, пока Аш Вармер, мой отец, не показал как мы можем это сделать.

Кирк замолчал, на этот раз, наслаждаясь тишиной. И помолчав, тихим голосом добавил:

– Скажите мне, готовы ли вы пойти дальше?

Он тянул паузу дольше, чем это было нужно, почти физически ощущая сконцентрированное на нем внимание. Кирк едва заметно улыбнулся: весь зал с нетерпением ждал продолжения.

– Как все вы, без сомнения, помните, более тридцати лет назад, в дискуссии с профессором Свенсоном, отец предложил эксперимент, который должен был подтвердить его теорию.

В этот раз, он сделал паузу, просто чтобы насладится нетерпением публики. Наконец, Кирк был в своей стихии, и полностью контролировал ситуацию.

– Суть его весьма проста, что нисколько не умаляет гения моего отца. Если пустить гравитационную волну, то она, словно круги на воде, разойдется во все стороны, и обойдя всю Вселенную, снова вернется к нам.

Кирк отметил, что услышав основную интригу, часть публики потеряла интерес к дальнейшему рассказу. Он мысленно улыбнулся. Искусство удерживать внимание публики уже давно превратилось в науку, и Вармер ее в совершенстве освоил.

– Само по себе это знание бесценно. Но что, если я вам скажу, что мы сможем узнать еще кое-что. Что-то более важное?

Он с некоторым мстительным удовольствием бросил взгляд на заскучавших было зрителей, и продолжил, словно обращаясь именно к ним:

– Что, если я вам скажу, что мы сможем понять замысел Божий?

Вармер любил яркие сравнения, и сейчас, как никогда, была бы уместна фраза «тишину можно резать ножом». Поразмыслив несколько мгновений, Кирк, с сожалением, решил от нее отказаться, не сумев придумать, как можно было бы вставить ее в речь.

– Ведь что такое, по сути своей, модуляция? Изменение свойств волны, чтобы она могла нести информацию. И я спрошу вас, так ли важно, что мы отправим? И вы мне ответите: нет. Важно, что мы услышим в ответ.

Кирк замолчал, наблюдая за публикой. Как он и ожидал, сначала раздались разрозненные хлопки. Все больше людей подхватывали аплодисменты, и вскоре грохот оваций стал просто оглушающим. Улыбаясь, он поклонился и спустился со сцены, надеясь, что не слишком много людей правильно поняли его мысль, и он сможет лично растолковать ее избранным инвесторам. Кажется, речь получилась настолько удачной, что их не придется долго уговаривать.

И он оказался прав: ни один не сумел отказаться.

Сидя в домашнем кресле, все еще в смокинге, Кирк снова и снова возвращался к сегодняшнему вечеру, снова и снова переживая свой триумф. Он настолько был доволен собой, что хотелось с кем-нибудь поделиться этой радостью.

Кирк отбросил мысль разбудить жену – она никогда не интересовалась наукой. Он вспомнил об отце, и набрал его номер.

– Да? – послышался сонный голос.

– Поздравляю, па. Ты теперь нобелевский лауреат!

– Я слышал. Шесть часов назад. По телевизору.

– Ты видел мою речь? – улыбнулся Кирк.

– Выключил на середине твою телепроповедь. Знаешь ли, разные часовые пояса.

Кирк вздохнул. Старик иногда был просто невыносим. Возраст, что поделаешь.

– Извини, что разбудил, па.

– Ничего. Спокойной ночи. И поздравляю.

– Спасибо, па. Спокойной ночи.

Кирк отключился. Настроение было настолько чудесное, что даже отец не смог его испортить.

***

Ноги вязли в размокшей глине, труп был тяжелым, а руки то и дело соскальзывали с воротника комбинезона. В очередной раз уронив бочкообразное тело в грязь, Иван выругался, и снова внимательно осмотрел свою ношу. Голова синяя и гладкая, ни ушей, ни носа – ничего за что можно было бы ухватиться. Глаза и рот были почти человеческими, и, немного подумав, он отказался от мысли тащить пришельца за верхнюю челюсть.

Костюм тоже был абсолютно гладким, без каких либо карманов или петель. Иван бросил взгляд в сторону, откуда пришел, и с удовлетворением отметил, что к месту крушения ведут отчетливые следы от ног пришельца, волочащихся по земле, и его легко будет найти.

Он вздохнул, подавил желание забросить труп на плечи, и, снова схватившись за воротник, пятясь спиной вперед, потащил пришельца дальше.

– Брось кореша, и ступай своей дорогой, сталкер, – раздался сзади голос с сильным акцентом.

Иван отпустил труп, разогнул спину, отряхнул руки, и лишь потом обернулся.

Невдалеке на камне сидел мужчина средних лет. На нем была одежда известных брендов, стильная и красивая, но мало подходящая для условий Африки. Больше всего, он походил на денди, случайно оказавшемся в колонии.

– Я думал, это вообще никто не читает, – сказал Иван.

Мужчина поднялся, и направился к Ивану.

– А я думал, что мы уже давно не играем в эти игры, – денди кивнул на труп пришельца.

Иван отстегнул от пояса флягу, сделал несколько глотков, и, словно невзначай, бросил:

– Этот настоящий, Смит.

Джон Смит ошалело уставился на труп, потом перевел взгляд на Ивана, и расхохотался.

– Черт побери! На секунду я почти поверил!

– Вы, американцы, вообще народ доверчивый, – улыбнулся Иван.

Смит скривился.

– Это у вас все засекречено, а нам «розуэлльский инцидент» до сих пор аукается.

– Может поможешь? – Иван кивнул на труп. – Мне еще два километра его тащить.

Американец махнул рукой.

– Не стоит беспокоиться, товарищ.

Иван вздохнул.

– Ты же в курсе, что это обращение неактуально уже лет сто.

– Ага, – радостно согласился Смит. – Мне это известно, товарищ.

Иван снова вздохнул. Ей-богу как дети.

– Как сам? Барсучий жир пригодился?