И вопрос о чистоте, как казалось, для него так остро не стоял потому, как знал, что это практически невозможно. Такую версию отрицать, быть может, и нельзя. Но близко соприкоснуться он с ней он так и не сумел. А может и сумел, да, только и делов – то, что познакомился. Поэтому вышло именно так: все же, с людьми поаккуратнее, да поменьше их касаться, с их бедами, но не победами. Но, в любом случае, аккуратно. А то, мало ли. Философия жизни наверняка научила, что много непредсказуемого существует вокруг, неподверженного сознанию и воле конкретного лица, как бы он по – человечески мудр и ни был.
–Кто же он? – завис включенной лампочкой этот вопрос в моем сознании. От чего стало несколько ломить в висках. Не люблю, когда что-то не укладывается в разумные рамки. А здесь было чего из области невнятного. Понять пока только было сложно.
Судя по дорогой одежде, может статься, что бизнесмен. Однако, не было в нем того нерва, что присущ этому пласту социальной составляющей. Уж слишком они подозрительны и взвинчены. А этот спокоен, хотя и прагматичен, но не до безумия. Уверен. И если у бизнесмена кричащая уверенность, с вызовом, чуть не до боевого клича, то этот спокоен и выдержан в самых благородных тонах. Но и на деятеля искусства не похож: душевная конституция отнюдь не тонкая.
Чиновник, если только… А зачем здесь тогда?
Хотя, на Маросейке, была чебуречная, которую никак не могли рейдеры «освоить». Оказалось, что ее глубокими вечерами навещали представители со Старой площади с охраной. Ностальжи-что поделаешь.
Да и его завсегдатаем места назвать сложно, мало того, видно, что весь этот антураж ему не особенно то и близок. Довольно странно он смотрится как для этого заведения, так и в компании, в целом.
Со сцены зазвучало пение. Я ошибся: музыканты, видно, собрались с силами и, все же, решились на конец выходного. Что поделать, по всей видимости, кризис подает чувствительные уколы и лабухам.
Репертуар состоял из композиций шансона известного и не очень (точнее, наверное, не всем известного – но раз поют, значит кому то это надо), а также стойких песен эстрады, начиная с 70-х до сего дня, которых вытравить из оборота народного спроса, по всей видимости, невозможно ни одному живому существу на Земле.
Была, все-же, надежда, что под конец недели они долго не продержатся.
В то же время, за соседним столиком оживились, стали вслух узнавать песни, о чем -то вспоминать, хохотать.
– Не они ли музыку сегодня заказали? – промелькнуло у меня.
Принесли шашлык. Это позволило мне развернуть внимание к своему столу и не обращать более внимания ни на соседей, ни на ансамбль.
Заказали мы, – все, что хотели. Из печени, уж очень хорошо они его делают, заворачивая в тонкий ломтик сала каждый кусок, да еще своевременно умеют выдерживать все это на огне. Также хотелось из свежей баранины и из их сердец.
Мы прекрасно понимали, что за один вечер все охватить не сможем, а так, можно постараться хоть приблизиться к тому, да попробовать почти всего и сразу.
Все это подали на одном большом блюде. Мы некоторое время просто смотрели на все это роскошество, которое было украшено разнообразной зеленью и дымилось; наступила какая-то тишина. Каким – то чувством мне показалось, что за соседним столом тоже люди попритихли.
Мы взяли приборы и изготовились, словно перед важной работой.
Чувствовалось торжество момента.
Часто бывает так, что даже неважно, что именно явилось поводом к празднику, главное, что этот момент наступил. И присутствовать при нем очень даже приятно.
С какого-то времени я стал замечать, что иной раз посторонние, ну, или не совсем близкие люди рады вместе с тобой не то чтобы порадоваться, а как-то поучаствовать. И это перерастало в то, что ты уже и не понимаешь, – чья это радость твоя или их – складывалось ощущение, что они уже тоже были небезучастны, но, как казалось их радость была на ростках твоей собственной. Поначалу это казалось странным.
Если хочешь счастлив быть – счастьем поделись с другим. Что вкладывали в эти слова авторы этой песни? Не этот же кураж торжества владения чужой собственностью. Или счастье дается для распространения, и именно в этом его жизнь?
Человеку в наше время стало не хватать совершенно обыкновенной радости, выражения абсолютно простых, а как может, некоторые технократы скажут и примитивных эмоций. В погоне за целью нам кажется это чем-то несерьезным. Как же много приходится при этом терять. И хорошо, что еще не сразу это осознаешь. А то можно было бы тут же ужаснуться. За коврижки будущего мы готовы заложить собственное счастье сейчас. А ведь оно с человеком всегда, постоянно и вечно. Только он, своей волей и мыслями отгоняет его, ставит далеко в будущем и только за придуманную им же коврижку. Иначе – никак. Не бывает же просто так ничего. Да, может и нужно для чего – то материального потрудиться. Но зачем же при этом делать лица каменотесов и не признавать простых радостей сего дня? С такими мыслями человек никак не понимает, – к какому счастью он идет. Его ему заменяет блещущая вдалеке цель, а мысли отвлекает ежедневная погоня за ней в работе, суете, мечтах.
Сначала – тяга к идеалу. Желание поскорее избавиться, как от балласта, от дня вчерашнего и себя насущного, желательно также там оставить, чтобы в новый день вступить уже человеком совершенным. В жертву боевых потерь идет все, что кажется таким ненужным и мешающим. А по достижении заветного приза – полное ощущение иллюзии, которая, впрочем, таковой уже не является, так как потрачены вполне себе осязаемые время и силы. Сильное чувство пустоты, которую заполнить нечем, т.к. все то было брошено в топку «больших достижений». И большое желание того, вновь иметь все то, от чего всю жизнь бежал, стеснялся, презирал.
Потом… Что будет потом… У всех по-разному. Кто-то на пути отвлекается или его отвлекают – то ли в виде любви, то ли заботы о ком-либо, то ли вдруг внезапный альтруизм открывается. Иной, сразу понимает и не встраивается в общую гонку. Для кого-то счастье постепенно входит в жизнь незаметным образом. А уж понимание потом приходит.
Страшно, когда приходится осознавать это уже при достижении цели. Ты получил все что хотел – и что? Человек начинает понимать, что именно для счастья то ему не так много и надо было. Счастье-оно живо, оно органично в своей повседневности.
А цель и средства к ее достижению – наверное, как его элементы, когда не ради них, а они ради счастья. Чтобы его не утратить, а более взрастить, выразить в иных формах. Не может же тоже человек быть совсем без дела.
Хотя… Тут вопрос тоже довольно интересный. Но, наверное, это совсем уже другая тема.
Как одна моя знакомая в дискуссии о современном образовании заметила:
– Да, все хорошо, на уровне преподают в ведущих ВУЗах. Одному не учат – счастью.
Я с ней полностью согласен. И в ее мысли сокрыто многое – практически весь процесс обучения: для чего он, собственно установлен таким, какой он есть. Какого человека нужно получить на выходе?
Но ведь, еще в имперскую эпоху данные вопросы имели ответы в дворянской среде, которой семьи были как обработанные бриллианты в своей воспитанности, благородстве, добродетельности. Не все, разумеется. Но уже были сложившиеся династии, когда человек с рождения оказывался в таких условиях, в которых у него просто не было шанса стать слабым, колеблющимся, неуверенным человеком, который не в состоянии определить белого от черного. Когда ростки доброго только набирали силу, а плохое по мере становления даже не прицеплялось к нему в силу все укрепляющегося крепкого стержня воспитанности, здравого смысла, различения … Это все был выдержанный опыт предыдущих поколений, с их возможными ошибками, неудачами. Но каждое новое становилось лучше предыдущего. Ведь не желали же зла своим чадам их родители.
Но, от этого «старого» старательно избавлялись, порой совсем негуманными способами. Шли к желаемому «новому миру» своим путем. Плоды которого приходится пожинать сейчас. Каждое новое поколение идет своим путем, порой, не зная к чему, не учитывая ошибок своих предков. Есть сегодня, а завтра – мы подумаем. Формулу счастья приходится изобретать каждый раз заново. Если раньше ее хватало лет на 20, то сейчас уже и 5 недостаточно. Предшественников никто не слушает, да они как-то уже и не выражают ничего. Хотя нет ничего нового ни под Луной, ни под Солнцем.
