Погорелый ждет реакции собеседника.

– Николай Иванович, не было у меня таких мыслей. Честно. Наоборот, хотел вернуть благосклонность нашего покровителя. Ираклий талантливый парень, раскрутит рестораны. Руководство поверит в нашу эффективность, и мы попросим увеличить финансирование, – оправдывается Юрий.

– Вот и славно. Талантливый. Значит, посмотрим, на что способен. Может, со шлемом ему просто повезло…

Ираклий просыпается после обеда. В комнате свежо, как в рекламе стирального порошка. Спал с открытым окном, чтобы мартовский воздух быстрее выветривал пары алкоголя из помещения. Через силу заставляет себя поесть. Дважды принимает прохладный душ, который по идее должен вернуть к жизни, но все равно чувствует себя разбитым, словно и не спал вовсе. «Вроде бы выпили немного – бутылка коньяка и немного водки на троих. Закусывал плотно. Стоило на коньяке остановиться и валить домой, – думает он. – Нет, Аркаше, как всегда, было мало. Жажда нереальная, уже выпил литра два воды, и все равно сушит, как в финской сауне. Как там жених, пережил годовщину брачной ночи? Позвоню ему. Где же телефон?»

Телефон. Фотографии Наташи. Похищение. Рой. Пастух. Воспоминания накрывают Ира. «Лишь бы они не сломали телефон! На нем сохранены фотографии Наташи, которые она убрала из общего доступа. Почему же я не сделал резервные копии на компьютере», – отчаивается Ираклий. Повлажневшие от волнения руки находят мобильник в кармане пальто. Девайс не включается. Трясущиеся пальцы с трудом открепляют заднюю крышку, и мужчина пытается вытащить аккумулятор. Телефон выскальзывает из рук и с удовольствием сигает на пол. Чертыхаясь, Ираклий поднимает аппарат, вставляет аккумулятор и пытается включить его еще раз. К большому облегчению, телефон загружается, заряд – девяносто процентов. Фотографии на месте. Холодная испарина, словно конденсат на окне переполненного автобуса покрывает лоб Ираклия. Садится на пол и пытается спокойно дышать. Не выходит, сердце в ритме техно-музыки выдает прямую бочку под 140 ударов в минуту.

«Успокойся. Дыши глубже. Возможно, если предположить чисто теоретически, они говорили правду. Доказательства? Доказательство номер раз – телефон. Его явно выключили на уровне железа. Вчера не работал, хотя был полностью заряжен, – рассуждает он. – Как вариант, пока я был в отключке, они вытащили аккумулятор, вставили между контактами какую-нибудь бумажку. А сейчас я телефон уронил, затычка выпала. Вот он и заработал.

Что еще? Номер два – потеря сознания. Укол? Какое-то сильнодействующие снотворное. Странно, что так быстро подействовало. Но я не эксперт, может, выпитый алкоголь усилил его эффект? Хотя… Я только вышел на улицу. У Аркаши было душно, а тут свежий воздух, вот меня и развезло. Может, просто испугался? Снотворного никакого не было. Видимо, у громилы был перстень острый, либо я поцарапался о перила подъезда и не заметил.

Эх, зря все про шлем рассказал. Раскрутили меня. Выложат видео нашей беседы в интернет, и моей карьере конец. Корейскому шлему, конечно, это уже не поможет, покойника не воскресить. Но мне уже никто не доверит ни одного серьезного проекта. Будут думать, что не держу язык за зубами. Видимо, придется на год затаиться, пока шум не утихнет. Ладно, деньги есть, поеду на год на Гоа или в Таиланд, отдохну. А потом – за работу с новыми силами, но на всякий случай найму телохранителя.

Полегчало, надо бахнуть апельсинового сочка стаканчик. Добавить может водки в сок? Никаких важных, государственного масштаба дел у меня сегодня нет. Государственных дел. Государство. Меня ищет государство. О мой бог, вот, что вчера напугало больше всего – они знают про кредит!»

Ираклий надеялся, что история с кредитом осталась в прошлом навсегда, а так как воспоминания были неприятными, можно даже сказать болезненными, запретил себе ее вспоминать. Сама же история и ее причины были банальны – женщина, деньги.

Будучи студентом, Ир познакомился с фантастически привлекательной девушкой Светланой, победительницей нескольких локальных конкурсов красоты. Самое невероятное – он тоже ей понравился. Когда они были вместе, его разрывали два противоположных ощущения. Первое – невероятное счастье от возможности созерцать и прикасаться к идеальной красоте. Второе – он чувствовал себя вне зоны комфорта, да так остро, что космонавт на его месте решил бы, что выход в космос – просто прогулка в песочнице. Преследовало чувство, что окружающие, как и он, понимают: эта девушка для него слишком хороша. Это заставляло совершать безумные поступки – горы цветов, дорогие рестораны, подарки, сюрпризы и как предсказуемый итог – огромные долги. Ираклий занял у всех знакомых, малознакомых и знакомых знакомых. После учебы подрабатывал в такси и охранником по ночам, даже хотел перевестись на заочную форму обучения (родители были категорически против, это было их последнее желание – сын должен получить нормальное высшее образование), но все же нашел силы признаться Светлане, что у него трудности с деньгами. У него была проблема, она предложила решение, с которым, не раздумывая, согласился. Да и думать в то время было нечем, мозг был в полном подчинении у сердца.

Близкие Светланы занимались серьезным бизнесом, и она свела Ира с ними. Как оказалось, под серьезным бизнесом скрывалось пошлое мошенничество – получение кредитов по поддельным документам. Изготовление бумаг, подтверждающих высокий доход и платежеспособность Ираклия, а также договоренность с менеджером банка, выдающим кредит, близкие брали на себя. Все, что требовалось от Ира – съездить в соседний город, зайти в определенное время в обозначенное банковское отделение и получить кредит в несколько десятков миллионов наличными. Вознаграждение в пять процентов от суммы кредита ему обещали привезти на следующий день после пересчета денег. Эти пять процентов позволили бы не только погасить все долги, но и, как предложила Светлана, отдохнуть вместе на Бали.

Ираклий сделал все строго по инструкции, но своей доли так и не дождался. Исчезли не долги, а Светлана вместе с дружками. Номера телефонов больше не обслуживались, со съемной квартиры она съехала. Ир понял, что его кинули и подставили.

Только спустя несколько недель, когда утихли чувства, Ираклий смог хладнокровно все проанализировать – осознал, что стал жертвой и соучастником аферы, подстроенной подельниками Светланы. Обращаться в полицию не стал, так как понимал: единственный, на кого есть доказательства совершенного преступления, – он сам. Оставалось только надеяться на профессионализм преступников и высокое качество документов-фальшивок, лишь это могло спасти Ираклия от ответственности. С тех пор он пришел к выводу, что главное в жизни – деньги. Были бы у него деньги – никогда бы не попал в такую ситуацию. Прошло уже три года. Вчерашний разговор показал, как сильно заблуждался, рассчитывая, что преступление прошло без следа.

На поверхности стола завибрировал мобильный телефон, прерывая неприятные воспоминания. «Черт побери, беззвучный режим, а мощному басу позавидовали бы на соревнованиях по автозвуку. Аж больно», – недовольно отмечает страдающий с похмелья. Неизвестный номер. Поколебавшись несколько секунд, отвечает:

– Алло?

– Завтра в восемь сорок пять у подъезда, – без представления, буднично, как автоответчик звучит мужской голос.

– У какого подъезда? Кто это? – теряется Ираклий.

– Смирнов. Твоего подъезда. На работу поедем. Решил, мы шутили?

– Нет, нет. Я все воспринял серьезно, – спешит согласиться Ир, – просто, что-то сегодня неважно себя чувствую.

– Молоко пей, оно нейтрализует остаточные последствия от препарата. А лучше кефир, заодно и опохмелишься, – то ли сочувственно, то ли с издевкой говорит Юрий.

– Какого препарата? Не понял.

– Которым тебя укололи. До завтра.

Ираклий хочет еще что-то спросить, но собеседник уже отключился. Не желая оставлять последнее слово за ним, Ир злобно, но беззубо бурчит: «До завтра. Смотри мне, не задерживайся, иначе найду другого водителя».