***

Сильный ветер и утро не по-весеннему холодное, но Ираклий не успевает ни замерзнуть, ни толком насладиться свежим воздухом. Ровно в назначенное время во двор заезжает пузатый внедорожник. «Автомобиль-аквариум, – думает Ир. – Большой, безвкусный и требующий много внимания».

Колеса джипа лениво месят остатки умирающего в грязи снега, и автомобиль вальяжно подкатывается к Иру. Моргают фары.

«За мной, – понимает он. – Эх, видел бы сосед-алконавт с третьего этажа на каком автомобиле меня забирают – пересрал бы так, что послушался меня и бросил пить, орать по ночам и вместо того, чтобы устраивать разборки с женой, устроился бы на работу».

Юрий Смирнов за рулем. «Утро доброе» и крепкое рукопожатие, так здороваются либо близкие друзья, либо уверенные в себе люди. Ираклий невольно отмечает: такое приветствие импонирует. Он не любит, когда вместо сильной руки протягивают слабую ручонку, словно вялый сельдерей.

В машине царят ароматы сандала, дорогой кожи и парфюма с нотками цитрусовых. Из динамиков харизматично хрипит известный рок-музыкант, обличающий коррупцию и выступающий на государственных корпоративах. Иру кажется, что салон автомобиля больше его ванной комнаты, а иконке на приборной панели позавидовал бы провинциальный храм.

Автомобиль плавно выруливает из двора на дорогу. Ираклий не помнит точно, где находится офис Агентства, и не знает, куда они едут. Но так как живет в спальном районе вдали от центра, думает, что в любом случае придется тащиться и долго толкаться в пробках. Но, вопреки ожиданиям, машина Юрия набирает внушительную скорость и беспрепятственно несется вдоль съеживающихся при их приближении попутных автомобилей. Ираклий удивляется: с чего это вдруг им уступают дорогу? Ответом на незаданный вопрос оказывается едущий перед ними полицейский автомобиль сопровождения с включенным проблесковым синим маячком. Взгляд соскальзывает в зеркало заднего вида, позади – еще один с включенными фарами и мигалкой. «Серьезный подход. Значит, все правда: заглушка телефона, снотворное, Рой, крупные клиенты, доступ ко всем профилям. Да, вляпался. Это высшая лига, а не моя студенческая самодеятельность. Но, не стоит бояться, я им нужен. Заработаю тучу денег, а еще может смогу и Наташу найти», – думает он.

– А это зачем или всегда так ездишь? – будничным тоном, словно каждый день ездит в сопровождении конвоя, спрашивает Ираклий, указывая на машину сопровождения.

– Ты же не хочешь опоздать на работу в первый рабочий день? Шучу, стал бы я из-за тебя мигалки заказывать. Ты бы и на автобусе до Агентства доехал, если бы помнил, где оно. У меня совещание. Стараюсь не привлекать лишнего внимания, но сегодня опаздывать нельзя, – объясняет Юрий, не сводя глаз с дороги.

– Из-за совещания такой загруженный или есть другие причины? – интересуется Ир, решив, что за спрос не бьют, можно попытаться и поговорить.

– Типа наблюдательный? Или хочешь в доверие втереться?

– Абсолютно бескорыстно спросил. Мы же как никак будущие коллеги, а я командный игрок. Знать свою команду лишним не будет. Тем более, вы знаете обо мне почти все, а я о вас ничего, – оправдывается Ираклий, уже успевший пожалеть, что завел этот разговор.

– Много работы, – сухо отвечает Смирнов, – не обращай внимания, тебя это не касается.

– Точно не касается? – переспрашивает Ир, уверенный, что причина как раз в нем.

Водитель замолкает. На виске запульсировала венка. От Ираклия не ускользает, что вопрос не понравился – до этого Юрий вел машину одной рукой, сейчас же схватился двумя. «Подсознательно ищет опоры», – решает пассажир.

– Ладно, все что я сейчас расскажу – только между нами. Идет? – спрашивает Юрий, переводя взгляд на него.

– Безусловно, – заверяет Ираклий.

– Твое положение в Агентстве шаткое. Мне стоило больших усилий уговорить Николая Ивановича оставить тебя работать на нас и не передавать корейцам. Он хотел загладить наш провал, а заодно потребовать с них еще денег за то, что нашел источник неудачи. Я лично вступился за тебя, так как уверен, что ты можешь быть полезен Агентству.

– Спасибо, я благодарен, – искренне отвечает Ир, которого не радует перспектива отвечать за нанесенные миллиардные убытки.

– Да, но это не все. Николай Иванович не любит, когда его мнение оспаривается, и он решил отомстить мне.

– Как?

– Поручив тебе сложный проект и назначив меня куратором. Ты с ним не справишься, и это будет доказательством, что я ошибся, вступившись за тебя, – объясняет Смирнов.

– То есть положение шаткое не только у меня, но и у тебя?

– Да, можно сказать и так.

– Окей. Что за проект? Откуда такая уверенность, что я не справлюсь?

– "Сирамидзу". Это сеть ресторанов японской кухни. Слышал про таких?

– Нет.

– Не удивительно. Как мы ни старались, так и не удалось их раскрутить. Сначала продвижением в качестве эксперимента занимался я. Но это не основная моя специализация, да и с креативом у меня не очень – не справился, – нехотя признается Юрий. – "Сирамидзу" перепоручили Калачеву, ранее – лучшему пастуху Агентства. Проект забуксовал, а в конце концов вообще оказался заброшенным, так как Дмитрий был вынужден переключиться на продвижение корейских шлемов виртуальной реальности. А там, как на зло, ты со своим Олежкой и его волосами. На сегодня у Агентства всего два провала: "Сирамидзу" и шлемы виртуальной реальности.

– И что вы делали для раскрутки ресторанов? – Ираклий пытается уйти от обсуждения шлемов и причины провала Агентства, так как разговор опять вернется к нему как к основному виновнику.

– Полный отчет по нашим активностям уже ждет тебя в офисе. Об общей структуре Агентства и о наших ресурсах расскажу чуть позже. Ты будешь напрямую подчиняться мне и работать в первом отделе, который я возглавляю.

– Хорошо, – Ираклий мнется несколько секунд, но в итоге решается. – Еще один вопрос. Во время нашей первой встречи я немного растерялся и не спросил, сколько мне платить будете?

– Растерялся… Так бы и сказал: перепугался, – беззлобно улыбается Смирнов. – Ты будешь получать деньги с проекта "Сирамидзу". У них девять ресторанов в городе. По договоренности Агентство забирает половину чистой прибыли в течение двух лет. Твои – двадцать пять процентов от этой суммы. Хорошо поработаешь – очень хорошо заработаешь. Справишься – получишь более высокооплачиваемые проекты.

– Что-то я не догоняю. Они готовы отдавать Агентству половину прибыли? Это что за бизнес такой? – удивляется Ираклий.

– Обыкновенный отмывочный бизнес. Рестораны принадлежат жене влиятельного человека. Для нее важно, чтобы они были популярными, с высокой посещаемостью, тогда она сможет потешить самолюбие и гордиться статусом эффективной бизнес-леди. Ее мужу необходимо отмывать деньги, а это невозможно делать, когда рестораны пустые и постоянно генерируют убытки. Он может Агентству и всю прибыль от "Сирамидзу" отдавать, но предпочитает помогать нам другими способами. Все ясно?

– Да. У меня еще одна просьба. Познакомь с Калачевым. Хочу узнать лично, что делал по "Сирамидзу", да и заодно извинюсь за то, что уделал его со шлемом. Не хочу, чтобы у меня были враги внутри Агентства.

– Не получится, – говорит Смирнов, многозначительно выдыхает и добавляет, – он умер. Инфаркт на рабочем месте.

– Да. Сейчас времена тяжелые. Экология ужасная и вдобавок постоянные перепады погоды. Не все пожилые люди с этим справляются.

– Я не говорил, что он старик. Тебе сколько? 23? Ему было 25. Еще вопросы есть?

Вопросы есть, но желание их задавать пропадает. Дальше едут молча.

***

– В Агентстве работает всего четыре человека? – спрашивает Ираклий, проходя в кабинет, показанный Юрием.

– С чего это ты взял? – удивленно спрашивает Смирнов.