Литмир - Электронная Библиотека

– Слушаюсь, миледи, – ответила она, пока я шнуровала на ней лиф. Она разгладила складки на юбке. – В жизни не надевала ничего чудеснее.

– Еще наденешь. Я тебе подарю.

– Договорились, – сказала она, снимая с головы желтый платок и покрывая им мои непослушные волосы.

– Эмили, – пробормотала я. – Я этого не забуду. Я тебя не подведу.

Келлан, стоявший в дверях с Конрадом, махнул мне рукой. Время было на исходе.

– Подождите! – спохватилась я. – Браслет!

Эмили вынула из кармана платья сломанный браслет и отдала его мне. Поддавшись внезапному порыву, я сорвала с цепочки подвеску с драконом, украшенную любимыми камнями ее матери, вложила Эмили в ладонь и прошептала:

– Спасибо.

Она кивнула и сжала в руке подвеску, которая, как я надеялась, будет напоминать ей о матери и о моем обещании за нее отомстить.

Когда мы вернулись в зал королей, Келлан велел нам с Конрадом спрятаться за гобеленом, а сам отправился на разведку. Напротив нашего укрытия висели портреты прославленного короля Рейнольда и его правой руки, лорда Каэля, основателя Трибунала.

Я выглянула из-за гобелена, и суровый Каэль холодно встретил мой взгляд. Васильковые глаза, квадратный подбородок, светло-русые волосы, собранные в хвост на затылке. «Жили-были два брата и сестра, и были они самыми одаренными магами в своих орденах. Однажды они собрались, чтобы провести магический обряд…» Все предания начинались одинаково. Что было дальше, тоже всем известно: во время рокового обряда сестра, Арен, погибла. А вот как это произошло, никто точно не знал: одни говорили, что Арен сама рассталась с жизнью; другие – что Каэль разглядел в сестре зло и вынужден был казнить ее, чтобы защитить человечество (положив тем самым начало охоте на ведьм). Трибунал придерживался толкования, изложенного в Книге заповедей Основателя, признавая его единственно верным: Арен погибла от рук старшего брата, Аклева, а благородный Каэль пал, потратив всю свою кровь до последней капли в попытке ее спасти. Эмпирея была так тронута его храбростью и самоотверженностью, что вернула его на землю и сделала своим посланником, дабы он сеял свет и счастье среди людей. Он воскрес из мертвых, чистый духом и телом, и получил от покровительницы священный наказ: собрать последователей и очистить мир от магии.

«Это все из-за тебя, – мысленно упрекнула я Каэля. – Из-за тебя, и твоего Трибунала, и твоей проклятой Книги заповедей». По слухам, его тело оказалось настолько чистым, что не подверглось разложению, и хранится в стеклянном гробу где-то в горах, свежее и юное, как в тот день, когда Эмпирея впервые призвала его на службу.

Где бы ни покоился Основатель, я всей душой надеялась, что он гниет.

Конрад захныкал, и я неуклюже обняла его за плечи, стараясь не замечать, как он съеживается от моего прикосновения.

– Все образуется, – шепнула я.

– Откуда тебе знать? – всхлипнул он.

Вскоре вернулся Келлан. Он молча подозвал нас и повел кружным путем. Мы начали спускаться по черной лестнице, но, услышав голоса, замедлили шаги. Этажом ниже кто-то хохотал и громко описывал, что сделает со мной, когда найдет. Мы попятились и замерли на месте, Келлан загородил нас собой. Когда путь наконец был свободен, он сказал:

– Нам туда. Не отставайте!

Не успели мы добраться до следующего этажа, как до нас долетел крик:

– Куда? Стоять!

Мы остановились. Мое сердце билось в бешеном ритме. Подняв глаза, я увидела, как мелькнуло в соседнем коридоре изумрудное платье. Преследователи ринулись туда.

– Эмили, – прошептала я.

– Она решила отвлечь их. Выиграть для нас время.

Мы пустились вниз по лестнице, перепрыгивая через две-три ступеньки, и через черный ход попали в аптекарский сад. Я подхватила Конрада на руки, и мы помчались к сараю. Торис уже заложил карету и ждал на козлах.

– Вы опоздали, – сказал он. – Залезайте.

Келлан усадил Конрада рядом с Лизеттой, которая тут же принялась с ним сюсюкаться.

– Какой ты у нас храбрый мальчик! Ну-ну, не плачь, мой сладкий. Я тебя в обиду не дам.

Я плюхнулась на сиденье напротив и обхватила себя руками, а Келлан оседлал Фаладу и приготовился сопровождать карету верхом.

– Поехали! – бросил он.

До ворот было далеко, а наш путь пролегал мимо той части двора, где вокруг высокого столба из веток и бревен сложили огромный костер. Собралась большая толпа. Яростно размахивая зажженными факелами, народ скандировал: «Сжечь ведьму! Сжечь ведьму!»

У ворот экипаж остановили люди в сутанах.

– Нам приказано никого не впускать и не выпускать, пока ведьму не словят.

Я поджала колени к груди и стала разглядывать цветочный узор на поблекшем платье Лизетты. «Только не заглядывайте внутрь», – взмолилась я про себя.

Голос Ториса звучал строго и властно:

– Я лорд Торис де Лена, магистрат и носитель крови Основателя. В карете моя дочь, и я хочу увезти ее подальше от насилия. Не задерживайте меня понапрасну. Иначе вы пожалеете, – спокойно добавил он.

Повисла пауза, потом послышался скрип железных ворот. Когда карета тронулась, я задержала дыхание и отвернулась от окна. Но не успела я вздохнуть с облегчением, как рядом возникла Предвестница. А секунду спустя растворилась в воздухе.

Закрывая за нами ворота, клирики возбужденно переговаривались:

– Вот дела! Ее схватили!

– Слава Эмпирее! Наконец-то ведьма сгинет!

Карета набирала ход, но я приоткрыла дверцу и выглянула наружу, а затем хрипло застонала.

Разъяренная толпа привязывала к столбу девушку. Девушку в изумрудном платье.

– Нет! Стойте! – крикнула я. – Остановитесь! Мы должны вернуться! – Но даже если мои вопли не утонули в стуке копыт, Торис не обратил на них внимания.

В панике я выбралась на подножку кареты, чтобы спрыгнуть на землю и побежать обратно, но ко мне уже несся Келлан верхом на Фаладе. Келлан подхватил меня с подножки и усадил перед собой в седло.

– Поздно возвращаться. Она позади тебя. Это ее дар, Аврелия. Дар! Не трать его впустую.

Я уткнулась лицом в его плащ и заплакала. Мы завернули за угол, и костер скрылся из виду. Только оранжевый столб пламени высился над городскими крышами и уходил в небо.

8

На исходе второй недели, изнуренные, промокшие до нитки и поникшие духом, мы добрались до опушки Черной Чащи. Мы проделали трудный путь: днем шли по извилистым проселочным дорогам Ренольта, ночами ютились в болотистых оврагах. Ели все, что Келлану удавалось поймать: в лучшем случае – куропаток и старых сморщенных зайцев, в худшем – мелких грызунов. В Трибунале, видно, поняли, что сожгли не ту девушку. Несколько раз за нами посылали отряды, поэтому мы перестали разводить костры и начали собирать съедобные травы. Кроме самых ранних, ярутки и клевера, питаться было нечем. Карету мы бросили. По весне дороги развезло, и в один прекрасный день она погрузилась в топкую грязь по самые окна. Как мы ни старались, вытащить ее не удалось. Келлан бы не отступился, но я настояла на том, чтобы продолжить путь верхом. Мы не первые потерпели бедствие на этом месте, и я не горела желанием пополнить ряды чахлых, распухших призраков, беспомощно цеплявшихся руками за размякшую почву. Мы еще легко отделались.

Я вела счет времени уже не со страхом, а с вялой отрешенностью. Наступил первый день четвертого месяца, до свадьбы оставалось четыре недели.

Лишь один из нашей компании не поддавался унынию. С каждым днем Торис становился все бодрее. Часто он насвистывал себе под нос мелодию ренольтской народной песни, а когда на горизонте показались очертания леса, стал напевать слова:

«Ты в Черную Чащу, дитя, не ходи.
Там страшная ведьма живет.
Ты к дому ее не подходи,
Не то в пироге запечет.
Узнаешь ее ты по белым зубам,
По красным глазам, по черной душе.
Но если ее повстречаешь ты там,
Домой не вернешься уже».
13
{"b":"683795","o":1}