— Привет, Бета! Ты выйдешь сегодня, как договаривались? Давай я заберу тебя?
— Привет, Крис! Да, выйду! Только в 23:00 я хочу быть дома!
— Я за тобой зайду! Договорились! В 20:00 я приду!
Мне вовсе не нужно было домой к 23:00, просто я хотела его немного проверить. Зная, что веду себя неправильно и зря не доверяю ему, но мой небольшой жизненный опыт уже доказал, что парням верить нельзя в любом случае.
В долгожданные 19:50, когда мне надо было выходить, я только начала собираться. Я хотела опоздать минут на 15, поскольку очень нервничала. У меня даже руки трусились, и я в который раз пыталась себя успокоить.
Мы встретились в 5 минут девятого. Он, оказывается, ждал меня уже полчаса.
— Привет ещё раз! Бета ты какая-то бледная, тебе плохо?
Я чувствовала, как в моих глазах темнеет, но это было уже не от волнения. Я не понимала что со мной, но у меня внутри всё сжалось, перекрыло дыхание, и я еле держалась на ногах, чувствуя, что вот-вот рухну.
— Я ужасно себя чувствую, Крис! — я почти шепотом выговорила эти слова. Затем только почувствовала, что падаю вниз, и Крис меня ловит на руки…
Моя память куда-то растворилась, и я не помнила, как попала в это место, и что здесь делаю. Очнувшись в белой палате, я увидела рядом маму. Она вскрикнула, потом начала что-то говорить, но я её не слышала. Шум в голове затуманил всю картину передо мной. Голова кружилась, и моё тело вовсе меня не слушалось. Но, через мгновенье, мной одолел, то ли сон, то ли опять эта непонятная тьма, и я снова провалилась в небытие.
Придя в себя, рядом всё так же, сидела мама. В этот раз, её слова были понятны, и в голове не так шумело.
— Слава Богу, дочка! Я места себе не нахожу плачу четвёртые сутки подряд, ты помнишь, что случилось? Как ты себя чувствуешь?
— Нет. Я ничего не помню…
— Ты бредила почти 4 дня, повторяла всё время «что со мной», врач сказал, что это температура.
Я не могла ничего ответить, в памяти совсем выпал этот момент.
— А как я здесь оказалась?
— Тебя какой-то парень занёс в дом и вызвал скорую. Затем нашёл меня.
— Марк?
— Нет, он сказал, что он твой однокурсник, приходил к тебе дать задание на практику. А потом сказал, что ты потеряла сознание.
Я вспомнила про Криса. Наверное, он подумал, чтоб не было лишних вопросов, назваться однокурсником.
— Он ждёт в коридоре, там и Марк. Не понимаю, почему этот парень не уходит. Всё время сидел здесь и спрашивал как ты.
Как же без Марка… Но мысль о том, что Крис не отходит от меня, порадовала. И я улыбнулась про себя.
— Мам, пусть однокурсник зайдёт. И мне бы хотелось узнать, что со мной.
Мама вышла с палаты. Крис зашёл и подошёл ко мне. Он ничего не сказал, и взял меня за руку. Его ладонь обожгла теплом и силой. Но сколько нежности было в этом прикосновении!
— Не смотри на меня так, бледность мне не идёт.
— Ты права, не идёт. Но ты настолько прекрасна…
— Спасибо! Крис! Почему ты сказал маме, что ты мой однокурсник?
— Я помню, как ты рассказывала при нашей первой встрече, что не ладишь с мамой, и не хочешь, чтоб твоя жизнь и привычки стали ей известны. Думаю, если захочешь, то можешь сама ей рассказать.
— Ты прав! Мне не хочется ничего никому объяснять. К тому же, тот парень, который сидит в коридоре, должен был стать моим женихом… Крис, я могу тебе кое-что рассказать? — Он нахмурился, и наверняка подумал, что Марк, вскоре, станет моим мужем, и я этого страстно желаю, а ему морочу голову.
— Я не знал, что у тебя есть жених. Что ты хотела рассказать? Наверное — это? — Он выпустил мою руку, и подошёл к окну. Затем развернулся, и посмотрел на меня с сожалением.
— Послушай, это тоже я хотела сказать! Но всё не так просто! Я не люблю Марка. Он вовсе мне не интересен!
— Но он ведь твой жених! Это же значит хоть что-то!
— И да, и нет! Мама хочет, чтоб я стала его женой. Но я не хочу, понимаешь? Он жестокий человек! Возможно, я позже расскажу тебе о нём, но не сейчас! — Крис смягчился, и вновь подошёл ко мне.
— Бета, потом объяснишь. Ты сейчас слаба. Тебе нужен отдых. Только скажи мне одну вещь!
— Конечно! Что тебе сказать?
— Скажи, тебе он, правда, безразличен?
— Как ты можешь такое говорить. Ты не знаешь этого человека, а если бы узнал поближе, то понял бы, что нас ничего не связывает. Я не понимаю, почему должна оправдываться!
— Нет, не должна! Это всё, что я хотел знать! А теперь отдыхай, Бета! Я ещё зайду к тебе позже! — Крис вышел.
Ко мне зашёл Марк. Он начал говорить всякий бред на счёт того, как он скучает, и как я могла выйти на улицу, если плохо себя чувствовала.
Мне надоела его болтовня, и я сказала, что мне плохо и нужно отдохнуть. Как ни странно, но он послушался и вышел. Ничего в этот раз, из его разговора, не говорило о его эгоистичной натуре. Марка сегодня можно было принять за ангела. После его ухода зашла мама, и сказав пару слов, вышла. Но я её окликнула и спросила:
— Мне Анна не звонила?
— Нет, Бета! Она не знает, наверное, что ты в больнице.
Обидно, конечно, что лучшая подруга вовсе не интересуется ничем и никем, кроме себя самой. Могла бы узнать, куда я пропала.
Меня в больнице держали дней 10, хотя уже через неделю я чувствовала себя вполне здоровой. По крайней мере я так думала, пока собирая вещи не услышала разговор мамы с врачом:
— Вы поймите, миссис Холтон, что нельзя ей такие нагрузки! Это серьёзно! После такого вообще редко человек восстанавливает свои силы так быстро! Она должна быть под вашим присмотром! Вы её мать и должны понимать всю серьёзность ситуации!
Мама молчала, но она не плакала, и казалось, даже не шевелилась. Меня передёрнуло. Значит, я больна! А мне ничего не говорят!
Мы приехали после выписки домой. Я пыталась спросить у мамы, что со мной было, но она отмалчивалась или отшучивалась. Меня решили забрать с общежития на некоторое время.
Дни шли мучительно долго. Мне каждая минута казалась целым часом, поскольку я сидела одна и не могла ничего предпринять. Крис меня не навещал. Хотя, как и обещал, заходил в больницу проведать. Уловив последний раз подозрительный взгляд моей мамы, он старался даже не звонить, чтобы не накалять обстановку. Я его за это благодарила, но всё же боялась, что он просто забыл про меня.
Меня мучила одна единственная мысль: чем я больна. Я никогда не чувствовала себя так плохо. Очень редко болела и вообще по жизни избегала таких вроде бы и мелких опасностей, как, например — не купалась в реках со стоячей водой, старалась не ходить по больницам, чтобы не заражаться от других. И меня вполне такой образ жизни устраивал. Болезни редко подбирались ко мне.
Мама первые дни была со мной, и не разрешала даже вставать с кровати, как ей велел врач. Я чувствовала себя превосходно, но от таблеток, назначенных врачом, меня немного тянуло в сон.
Марк тоже навещал меня, но я маме повторяла, что мне неловко с ним находиться рядом, когда я такая бледная и больная. Как ни странно она меня поняла и убеждала Марка, чтоб он подождал, пока я выздоровею.
Наконец через пару дней я переубедила маму, что чувствую себя нормально. Я уговорила её отвести меня обратно в общежитие. Там мне становилось намного лучше. Не было напряжённых моментов с Марком, мама не заводила разговоры о нашей женитьбе. Мне казалось, что то был дурной сон, и я начинаю постепенно приходить в себя. Погода стояла ясная, что так и тянуло выйти пройтись.
Я пошла, куда несли ноги, а потом подумала, что стоит позвонить Крису. Он переживал. Мои чувства не могли так обманывать. Он несколько раз писал мне смс. Я пару раз ответила и сказала, что не стоит зря нарываться на неприятности, лучше подождать пока я выйду сама и позвоню ему.
Меня заводило в ступор то, что можно свободно звонить парню, который нравится. Дрожь, которая пробегала от звука его голоса, пленила с головы до ног.
Я позвонила.
— Здравствуй, Крис! Это Бета!
