– Немного поговорил с твой подругой, Бо, – мой спутник протягивает ему руку. Снова улыбается, но по-другому, не как мне. Более осторожно и уважительно.

– Я заметил, – говорит Булат, и я улавливаю в его голосе новые ноты, заставляющие меня вскинуть глаза. Мне кажется, что он недоволен.

Сердце делает головокружительный кульбит. Он меня ревнует?

Фидель спрашивает мнение Булата о новой Ауди, и тот отвечает, что ещё не успел ее посмотреть. Они явно хорошо друг друга знают, но общаются не на равных. Тон Булата звучит немного покровительственно, словно он говорит со своим младшим братом.

Домой мы уезжаем спустя два часа. Настроение у меня отменное. Я выпила три фужера шампанского, Булат представил меня всем своим друзьям и при этом держал меня под руку. А ещё я уверена, что он действительно ревновал меня к этому Фиделю. Тот пытался принести мне шампанское, а Булат его осек: дескать, Таисии не надо.

– А этот Фидель – он твой друг?

– Работает у меня, – отвечает Булат, не отрывая взгляд от дороги.

Я издаю кокетливый смешок. Шампанское придало мне раскованности и легкомысленности.

– Пытался со мной познакомиться. Кстати, он симпатичный.

Булат ничего не отвечает, только прибавляет радио. Ему точно не понравилось, что Фидель уделял мне внимание. От этой мысли мне вдруг становится невероятно хорошо. Парни и раньше меня ревновали, но Булат – это, конечно, другое. Это ведь что-то значит? Что ему не всё равно?

Я любуюсь его профилем, наполовину скрытым полумраком салона, и неожиданно в голову приходит идея. Понятия не имею, чем она навеяна. Возможно тем, что я постоянно думаю о сексе с ним.

Я придвигаюсь ближе к консоли и, вытянув руку, кладу её ему на ширинку. Слегка сжимаю, глажу снизу вверх.

Булат отрывает взгляд от дороги, опускает его вниз, затем смотрит на меня.

– Что это? – его голос невозмутим, но я-то знаю, что ему нравится, потому что с каждым движением его член всё сильнее твердеет.

Я облизываю губы, слегка улыбаюсь. Мне нравится ощущать себя так: слегка возбужденной и смелой.

– Трогаю тебя. Не нравится?

Его глаза быстро очерчивают мои шею и грудь, после чего Булат накрывает мою руку своей и возвращает её на консоль.

– Подожди до дома.

– Я в душ, – сообщает Булат, отшвырнув ремень в кресло.

Мог бы и не предупреждать. Конечно, он туда непременно пойдет. Булат – страшный чистюля: в постель не ложится, пока не помоется. Эта черта мне в нём, конечно же, нравится, потому что от него всегда приятно пахнет, хотя есть одно но: часто это мешает заняться сексом спонтанно. Я бы, например, могла начать прямо в коридоре.

Звук включившейся воды доносится одновременно с тем, как разъезжается молния на моём платье. Я смотрю на прикрытую дверь и представляю Булата мокрым и голым. Голова всё ещё наполнена алкогольной невесомостью, внизу живота знакомо щекочет жар. За пару секунд приняв решение, я избавляюсь от белья, не без сожаления смотрю в зеркало на идеально прямые волосы, с которыми скоро собираюсь распрощаться, и иду.

Внутри ванной немного влажно, пахнет шампунем, которым неизменно пользуется Булат. Тёплый пол приятно греет ступни по пути к запотевшей душевой перегородке.

Перед тем как взяться за металлическую ручку, я застываю. А если выгонит? Вдруг он любит мыться один? Напоминаю себе о сегодняшнем вечере, о том, что Булат меня ревновал, и решительно её тяну. Не выгонит.

Он стоит под струями воды, бьющими из-под потолка. Они обволакивают его тело, стекают по татуировкам. И я снова чувствую это: странный восторженный транс, как всегда бывает, когда я разглядываю его тело. Мышцы, много мышц, две ямочки внизу поясницы, ягодицы, которые хочется царапать ногтями, рельефные икры.

Я бесшумно подхожу к нему вплотную и прижимаюсь всем телом. Руками обвиваю живот, губами касаюсь лопатки. Всегда такой горячий.

Булат на мгновение застывает, в следующее – поворачивает ко мне голову.

– Захотелось к тебе присоединиться, – говорю шёпотом и щекочу его кожу языком.

Чтобы не давать ни себе, ни ему времени на раздумья, скольжу ладонью по его животу, обхватываю член. Улыбаюсь, когда чувствую эрекцию. Так приятно иметь над ним власть. Невольно жмурюсь, когда пальцы касаются головки: кожа на ней такая горячая и тугая. Ласкать Булата меня возбуждает не меньше, чем заниматься с ним сексом – понятия не имею, почему.

Он перехватывает мою руку, разворачивается. Мокрые чёрные волосы падают ему на лоб, на ресницах повисли капли воды. Времени подумать у меня нет, я действую спонтанно: встаю на цыпочки, обнимаю его шею обеими руками, целую.

Булат, как и обычно, отвечает не сразу, просто позволяя себя целовать. Его ладони накрывают мои ягодицы и сжимают одним коротким резким движением, так что ноги отрываются от пола. Я люблю его грубость: так он словно говорит мне, что я принадлежу ему. Рядом с ним меня возбуждает всё: то, как он пахнет, как трогает меня, как его кожа соприкасается с моей, и даже то, как он дышит, шумно и глубоко.

Булат снимает мою руку со своей шеи, проталкивает её между нами и кладёт себе на член. Между ног томительно тянет – хочет, чтобы я его трогала. Он всегда честный и эгоистичный в своих желаниях, и эта черта в нём тоже нравится мне и даже возбуждает. Никогда не стесняется брать своё.

Его губы, наконец, раздвигаются, я чувствую влажный напор языка. Это значит, что время моего самовольства прошло и сейчас целует он. Поцелуй Булата – это всегда подчинение: он нападает, а я сдаюсь и отступаю. Мне нравится быть для него нежной и податливой, и ему, знаю, тоже.

– Презервативы.

Я улыбаюсь и, отстранившись, демонстрирую квадратик, зажатый в руке. Я тоже учусь быть предусмотрительной.

Булат надевает его сам, приподнимает меня вверх, словно пушинку, заставляя обхватить его ногами. Грудь больно сдавливает от столкновения с его кожей, но всё, о чём я могу думать – это то, как сильно я его хочу. Целую его сама, впиваюсь пальцами в шею, вскрикиваю, когда он начинает во мне двигаться. Я перестала стесняться тех звуков, которые издаю во время секса, потому что, как оказалось, Булату они нравятся. Также ему нравится, когда прошу его ещё и когда выкрикиваю его имя: не раз замечала, что так он быстрее кончает.

Заниматься сексом в таком положении непривычно: я словно кукла в его руках и совсем ничего не контролирую. Булат поднимает меня и опускает на себя: его член ходит во мне, как громадный поршень, заставляя стены вибрировать моими стонами. Я целую его, языком трогаю щетину:

– Хорошо… Мне хорошо… С тобой очень хорошо.

Спустя полчаса мы лежим в кровати: моя голова покоится у Булата на груди, я его обнимаю. Волосы лучше было высушить феном, но я не хочу пропустить ни одной минуты моего любимого времени, именуемого «время после секса». Вдруг, когда я выйду, Булат уже уснёт. Он умеет делать это быстро.

– Расскажи мне что-нибудь о себе.

– Например.

– Например, о своих родителях. Они живы?

– Конечно, они живы. Я не такой старый.

– Я тоже не старая, но мой папа умер.

– Давно?

– Когда мне было четыре. Но я его очень хорошо помню. У него были красивые голубые глаза, и он очень любил меня. Постоянно со мной возился и сажал к себе на колени.

Повисает пауза. Паузы я не люблю, потому что они могут означать конец разговора, а потому всегда стремлюсь их чем-нибудь заполнить.

– Я подумала, что мне нужно пойти в автомобильную школу, – озвучиваю мысль, посетившую меня на сегодняшней презентации. Спохватившись, быстро добавляю: – Это не намёк на машину, не думай.

Но Булат, кажется, и не думает.

– Права никогда не помешают. Напомни мне, когда соберёшься. Скажу, в какую лучше пойти.

Хорошо, что в спальне темно, и он не видит мою счастливую улыбку. Так приятно, что ему не всё равно. Школы, наверное, действительно разные есть: где-то инструктора более профессиональные и машины лучше.