Отслужив, Васико вернулся домой. Вскоре юношу вызвали в медицинский диспансер и стали подробно расспрашивать о его религиозной жизни; напомнили, как ему в двенадцатилетнем возрасте в видении явился некий злой дух, выясняли, не посещали ли его другие видения. Через несколько дней Васико признали психически больным, ему на этом основании была назначена пенсия инвалида второй группы и одновременно с этим запрещена работа на высоких должностях. Это было грубым правонарушением, так как по советскому законодательству человека с психическими отклонениями нельзя было призывать в армию. Такой маневр со стороны КГБ (МГБ) и партийных идеологов был совершен для того, чтобы верующий человек в случае успехов в жизни не создал опасности для коммунистической системы, продвигаясь по карьерной лестнице.

С этого времени Васико сосредоточился на духовном подвиге и поселился в выстроенной им во дворе дома маленькой келье. Молодой человек не пропускал ни одного богослужения в тбилисском Сионском кафедральном соборе в честь Успения Пресвятой Богородицы[14]. А так как в то время даже при патриаршем служении присутствовало лишь несколько пожилых прихожан, то появление в храме молодого Васико привлекло внимание Святейшего и Блаженнейшего Католикоса-Патриарха всея Грузии Мелхиседека III. По его благословению Васико начал работать при храме церковным сторожем, а затем псаломщиком.

Патриарх Мелхиседек жил в доме, стоявшем во дворе собора. Поэтому он часто приглашал Васико к себе и беседовал с ним. В результате этих разговоров Патриарх узнал о том, что глубоким духовным стремлением юноши является монашество. Постриг, однако, в то время был весьма опасен и требовал от готовящегося к нему терпения. В 1953 году Патриарх Мелхиседек III посвятил Васико в иподьяконы и поручил ему присматривать в Сионском соборе за порядком на святом престоле и во всем алтаре, а кроме того, следить за благочинием в храме. Он также прислуживал Патриарху во время богослужений.

После армии

В 1954 году по настойчивому требованию Патриарха Мелхиседека III правительство разрешило вернуть мощи святых мучеников Давида и Константина из музея в монастырь Моцамета[15], носящий их имена, и восстановить здесь церковную жизнь. В монастыре были устроены кельи и маленькая патриаршая резиденция. Сюда в конце декабря Кутаисско-Гаэнатский епископ Гавриил (Чачанидзе) привел Васико для исполнения благословения Патриарха – выполнять те же обязанности, что и в Сионском соборе.

30 января 1955 года в кутаисском Свято-Петропавловском кафедральном соборе Годердзи был рукоположен в дьяконы, а 23 февраля наместником обители Светицховели архимандритом Георгием (Дадиани) в Моцаметском монастыре пострижен в монахи с именем Гавриил[16]. 27 февраля Кутаисско-Гаэнатский епископ Гавриил (Чачанидзе) возвел его в сан иеромонаха и назначил вторым священником кутаисского Свято-Петропавловского кафедрального собора, о чем сообщил в письме Патриарху. После трехмесячного служения отец Гавриил вынужден был уйти из Кутаисско-Гаэнатской епархии по причине, о которой сообщил лишь Патриарху Мелхиседеку. С января по октябрь 1956 года был запрещен в служении по причине «проявившихся признаков шизофрении», как указал епископ Кутаисско-Гаэнатский Гавриил. Святейший Патриарх перевел иеромонаха Гавриила к себе в Сионский собор. Жил он в келье в Сионской часовне.

Здесь будущий старец неоднократно подвергался клеветническим доносам от обличаемой им братии Патриарху, который приблизил ревностного молодого священника к себе. В 1960 году после его многократных просьб отца Гавриила перевели в Бетанийский монастырь, где он служил вместе со своим любимым духовным наставником отцом Георгием (Мхеидзе) и иеромонахом Василием (Пирцхалава). Один день в неделю ему поручено было совершать литургию в Патриаршем соборе Светицховели.

Иеромонах Гавриил

В то время отец Георгий был уже слаб от старости и болезней, а тридцатисемилетний отец Василий, который заботился о преподобном, был тяжело болен туберкулезом. Иеромонах Гавриил так вспоминал о нем: «Отец Василий был удивительным постником. Глядя на него, я все изумлялся, как в этом иссушенном от поста теле все еще теплится жизнь». После смерти отца Василия в 1960 году отец Гавриил остался в монастыре вдвоем со своим наставником. Жизнь молодого иеромонаха была очень тяжелой физически, но радостной духовно. Отец Гавриил вел монастырское хозяйство, состоявшее из двух коров, нескольких ульев и огорода. С благословения преподобного отца он сдавал сыр и мед, и монастырь получал независимый доход. Незначительные пожертвования делали туристы и паломники. На эти средства покупали пшеничную муку, лекарства и другие необходимые вещи.

12 сентября 1962 года в три часа пополуночи отошел ко Господу схиархимандрит Георгий-Иоанн. За два дня до его кончины отец Гавриил служил литургию в соборе Светицховели. Когда он уже был в келье и молился, то услышал голос: «Иди скорее в Бетанию!» Не чувствуя ни усталости, ни времени, он пешком отправился в путь, а по дороге купил несколько хлебов. Когда он вошел в келью своего наставника, отец Георгий поднял руки к небу и сказал: «Слава Матери Божией, что вняла моей мольбе и привела тебя сюда». Он поведал своему духовному сыну, что днем ему явился умерший в 1957 году отец Иоанн (Майсурадзе) и сказал: «Очень скоро мы будем вместе». Услышав это, отец Гавриил приник к отцу Георгию и заплакал, умоляя взять его с собой и не оставлять одного в этом неспокойном мире. Но отец Георгий ответил ему: «Сам не знаешь, Гавриил, что говоришь. Ты еще должен пройти свой путь перед Господом. Не бойся, духом я никогда тебя не оставлю».

Отец Георгий спросил отца Гавриила, может ли он терпеть упреки, клевету, поношение, брань, гонение и всякие соблазны от чуждых людей. Отец Гавриил, стоя на коленях, ответил, что с Божьей помощью и благословением духовного отца сможет. Тогда отец Георгий произнес: «Здесь нужны монашествующие». Он отломил хлеб, дал отцу Гавриилу и сказал: «Ешь, Гавриил, ты, наверно, устал». После отломил себе и сказал: «Это моя последняя трапеза». На следующий день, в праздник Усекновения честной главы святого Иоанна Крестителя, отец Гавриил по просьбе старца отслужил литургию и причастил его Святых Христовых Таин. Ближе к полуночи отец Георгий попросил отца Гавриила прочитать ему канон на разлучение души от тела. Отец Георгий был одет в полное монашеское облачение. Отец Гавриил вспоминал: «Я начал молиться, но не мог продолжать из-за слез. Тогда отец Георгий сам взял у меня Требник и начал молиться с таким настроем, словно это было торжественное архиерейское богослужение. Мне стало неудобно, я взял себя в руки и сам прочел до конца канон на разлучение души от тела. Когда я закончил молитву, отец Георгий, прикованный к постели, посадил меня у изголовья и сказал: „Именно поэтому и вымаливал я тебя у Богоматери. Хотел, чтобы ты принял мой последний вздох и благословение^“. Затем он известил меня об удивительном откровении, о котором никому не рассказывал, и приказал: „Помни, что это тайна, и никому не говори. Скрой все это в своем сердце. Знай, Гавриил, когда я уйду, тебя недолго оставят в монастыре. Монастырь опустошат, но я не оставлю Бетанию. А затем тебя ждут большие невзгоды и борьба, но не пугайся, Господь защитит и укрепит тебя, и я всегда буду с тобой“. После этого он дал мне свои четки и попросил читать молитву Иисусову вслух, так, чтобы ему было слышно. Так прошло немного времени, затем на его лице промелькнула радость, и он сказал: „Пришли мой брат и отец Иоанн. А с ними…“ Замолчал и мирно отошел, уснул сном праведных». Отпевал преподобного отца Патриарх Ефрем II. Во время молитвы у Предстоятеля потекли слезы и он сказал вслух: «Отец Георгий, когда ты предстанешь перед Господом Вседержителем, помолись за нас и помяни наши души».