Выйдя за ворота монастыря Бетания, Васико продолжал странствовать из монастыря в монастырь, из храма в храм, а в ту зиму стояли сильные морозы. Замерзший и голодный, он доверил свою жизнь Богу. О возвращении домой он не помышлял, так как ему слишком тяжело было переносить непонимание родных. Однажды задремавшего у стен церкви Васико увидела проходившая мимо женщина. Она сказала: «У меня сын – твой ровесник, будете вместе». Как вспоминал отец Гавриил, «Марго была добрым человеком, она жила гаданием. Много народу к ней ходило гадать. „Может ли спокойно спать твоя мать, когда тебя нет дома?!“ – восклицала она. Когда народ собирался, она выходила, смотрела на небо и только после этого начинала гадание. Иногда после взгляда на небо она приговаривала: „Сегодня нельзя гадать!“ – и всех отпускала. Я тоже смотрел на небо, но ничего там не замечал. Я объяснил Марго-гадалке, кто изображен на иконах, и устроил красивый молельный уголок. Однажды она заболела и, обеспокоенная, спросила: „Что делать, как принять сегодня людей?“ Я успокоил ее: „Не тревожься, я приму народ вместо тебя!“ Сел у икон и всех вместе принял. Мы беседовали о православной вере, о Божией любви. Так продолжалось несколько дней. И такая благодать была ниспослана Господом, что стоило мне взглянуть на человека – я уже все знал о нем. К некоторым даже по имени обращался, говорил об их переживаниях и учил, как защищаться от лукавого. Объяснял, что значит Церковь в нашей жизни, говорил о христианских добродетелях. Мне давали много денег, но я ни копейки не оставлял себе, все отдавал Марго. Ей понравилось мое поведение, и она оставила меня на зиму у себя. Люди шли уже ко мне. Марго больше не гадала, а я получил возможность свободно проповедовать Новый Завет Господа Иисуса Христа». При помощи Васико Марго начала жить церковной жизнью, что вызвало в Тбилиси волну пересудов.
Тем временем мать неустанно искала сына и наконец узнала о месте его нахождения от верующих, с которыми Васико поддерживал общение. Увидев его, она умоляла: «Только вернись домой, и пусть будет так, как ты хочешь. Я не буду больше против твоего выбора». Весной Васико вернулся домой. Шла Вторая мировая война, повсюду были крайняя нужда и разруха. Он выполнял любую посильную домашнюю работу, которую поручали ему старшие. Вынужден был оставить школу (окончил всего шесть классов) и пошел работать на мясокомбинат, чтобы помочь матери. «Она перетапливала сало, из которого мы делали мыло, продавали его и этим жили», – вспоминал отец Гавриил.
После войны отчим стал директором хлебопекарни и взял Васико себе в помощники. Михаил Никитович, будучи уже в преклонном возрасте, заболел и отправил пасынка продавать хлеб вместо себя. Старшая сестра старца вспоминала, как брат и здесь являл любовь к людям по заповеди Христовой: «Увидя бедного и голодом заморенного человека, Васико ему бесплатно давал хлеб, а люди удивленно говорили: „Кто это, что в такое время бесплатно отдает людям хлеб“. Отчим был скромным человеком, он знал, какое доброе сердце у Васико, и ничего не говорил ему. Однажды, в дни, когда Васико работал в пекарне, к нему пришел какой-то купец и предложил ему: „Куплю у тебя весь хлеб, продам подороже и из прибыли дам тебе долю“. Васико категорически отказался и решительно выпроводил купца. Видя, что у Васико ничего не добьешься, купец пришел к отчиму домой и теперь уже ему предложил дело: „Я предлагаю хорошее дело, а он отказывается“. Васико тоже был там, появление купца и разговор взволновали его, и он сказал отчиму: „Этим несчастным людям этого еще не хватало?! Совсем бесплатно раздам хлеб, а ему ничего не дам“. Что было делать, ничего у купца не вышло».
Через некоторое время отчим умер, и семья стала испытывать сильные лишения. Однако они не угасили в сердце Васико милосердие и сострадание к нуждающимся. В один из дней он возвращался с продуктами с базара и из окна автобуса увидел на улице обессилевшего от голода старика. Васико проводил его до дома и все купленное отдал ему. Впоследствии по возможности проведывал его, признав одним из многочисленных своих ближних.
Также Васико не реже раза в месяц навещал своих духовных наставников в Бетании. Три дня или немного дольше он насыщался общением с ними, причащался Святых Христовых Таин, немного помогал в работе и возвращался домой. Однако его стремление к монашеству время от времени проявлялось с неудержимой силой. Как только он получал возможность отвлечься от домашних дел и работы, немедленно уединялся в каком-либо действующем или заброшенном храме. Изо дня в день росла сила молитвы будущего старца. По воспоминаниям сестер, они часто встречали его с сияющим лицом, спешащего к иконам. Так быстро впархивал он в комнату, что ступни его ног, казалось, не касались пола, как будто он плыл по воздуху. Его сестры тогда часто слышали от брата слова: «Я раб Божий».
Васико с родными и близкими
Шестнадцатилетним юношей Васико совершил паломничество в Марткопский монастырь[12]. Вот как отец Гавриил вспоминал о нем: «Когда узнал о монастыре во имя Спаса Нерукотворного в Марткопи, был я уже подросшим и решил пойти туда пешком. В монастырь пришел голодным. Дорога очень затянулась. Я был голоден уже третий день. В виноградниках после недавнего сбора урожая еще можно было найти немало гроздьев, но я боялся, чтобы это не сочли за воровство, и продолжил путь. От голода темнело в глазах. Хотелось хотя бы краюху хлеба и кусочек сыра. Прошел небольшое расстояние и вижу, что мне из виноградника два человека в монашеских одеяниях машут руками: „Путник, ты голоден, пожалуй к столу!“ Подошел я и увидел хлеб и сыр, о которых мечтал, и немножко красного вина. Подали мне хлеб, сыр и спросили, куда я иду. Я ответил. Они закивали головами, угостили меня вином и сказали: „Время продолжить путь!“ Попрощался я и вышел на дорогу. Потом подумал: „Каким образом иноки оказались в этом винограднике?“ – и оглянулся. Однако там никого не было… В монастыре Спаса служил монах Айтала[13]. Когда рассказал ему, что случилось, он ответил: „Сынок, это Антоний Марткопский и Иоанн Зедазенский явились тебе“».
В этот период жизни отца Гавриила произошло еще одно примечательное событие: на старом Верийском кладбище, где были похоронены грузинские юнкера, расстрелянные коммунистами, советское правительство решило разбить сад, и территорию кладбища сровняли бульдозерами. В результате этого кощунственного поступка кости погребенных оказались на поверхности земли. Васико не мог остаться безучастным к этому надругательству над убиенными. По ночам он тайно собирал кости в мешок и вновь предавал земле в безопасном месте.
Рядовой Ургебадзе в армии
В 1949 году Васико был призван в армию (так как в период с 1946 по 1948 год призыв в армию не производился). Военную службу он проходил в Батуми, в пограничной части, известной как «полк Баджелидзе». Для приготовления пищи на кухне тогда использовался свиной жир, поэтому по средам и пятницам Васико, стремясь хранить пост, оставался голодным, ссылаясь на боль в желудке. К его сожалению, полное соблюдение поста в армии не было возможным.
Неподалеку от военного гарнизона находилась церковь во имя святителя Николая Чудотворца. Васико усердно молил Бога, чтобы Он дал ему возможность посещать храм. И его стремление к Христу было вознаграждено. Вскоре начальник части доверил Васико должность почтальона. Рядовой Ургебадзе отнесся к ней как к послушанию. По пути на почту он старался неприметно зайти в храм помолиться, а потом шел выполнять возложенные на него обязанности. Все время его видели за работой: он то носил воду, то бегал с тачкой, а когда выдавалась возможность, посещал богослужения. После знакомства Васико с настоятелем священник, убедившись в твердости веры юноши, стал тайно причащать его в алтаре Святых Христовых Таин. Он давал Васико церковные книги, которые тот читал с большой осторожностью. Как-то один из солдат заметил в его руках книгу, написанную письмом хуцури (так называемое церковное письмо), и спросил: «Что ты читаешь, что это за книга, на каком языке она написана?» Васико не растерялся и ответил: «Я немножко знаю армянский, читаю, упражняюсь в чтении».
