Он поднял взгляд, заглянув прямо в нарастающий ужас Рины.
- Меня ты называла фокусником? – тихо спросил он.
- Пожалуйста, - пролепетала девушка. – Пожалуйста, не надо.
Турмалин вздрогнул, его лицо исказилось, стало мужским, немного грубым. Он схватился за преграду между ними, и легко переборол травницу одной рукой, поставив беспрестанно отцветающий и вновь колосящийся посох вертикально. Второй рукой он притянул Рину к себе и осторожно обнял. Их лица почти сошлись. Девушка, почти безвольная, готовая ко всему, смотрела на красивое лицо Турмалина, которое наполовину заслонял распускающийся розовый бутон. Вокруг кружили лепестки, пели птицы.
Пахло Весной.
- Ты прекрасна, - прошептал Турмалин. – Не бойся, умоляю, не бойся. Я не причиню тебе вреда. Я скорее руку себе откушу.
Он поймал губами красный лепесток, пожевал его и проглотил. Потом склонился к лицу Рины. Его дыхание, быстрое, страстное, сладко пахло лугом. Девушка, понимая, что сейчас произойдет, хотела оттолкнуть его, закричать, укусить… Но не смогла сделать ни первого, ни второго, ни третьего.
Их губы сошлись так мягко, словно два облачка коснулись друг дуга белыми боками. Несколько секунд они просто дышали друг другом, проникаясь вкусом поцелуя. А потом Турмалин крепче прижал Рину к себе, и она, теряя самообладание, повинуясь кипящему сердцу, одновременно с ним начала сжимать, ласкать и пробовать всю ту сладость, которая скрывалась на опытных губах мужчины. Белая девичья ладонь несмело легла на щеку обольстителя. Турмалин оторвался от ее губ, глубоко вздохнул, словно вынырнул из воды, и потерся о пальцы Рины, как кот.
- Что мы делаем? - прошептала девушка, плохо различая помолодевшее лицо сквозь поволоку на глазах. – Ты с ума сошел? Отпусти…
Ответа она не получила.
Но Турмалин отстранился, рыча сквозь сжатые зубы. Его тоже трясло. Чешуйки на одежде вибрировали и сверкали. Силуэт мужчины исказился, показались, мелькнули тонкие когтистые лапы, кружащее змеиное тело. А потом…
Вш-ш-ш-у-ух!
Рина закрылась рукой от ветра. Лес зашелестел, а потом затих. Все закончилось. Травница упала на колени. Ее внутренний мир, давно устоявшийся, спокойный, словно личный сад, где она всегда была в безопасности, накрыла гроза. Буря. Все ходило ходуном, все катилось, падало, разбивалось.
И пело.
