Мария быстро спустилась по мраморным ступенькам (их оказалось ровно тринадцать) ведущим на большую площадку перед отелем, которая одновременно служила и парковкой для автомобилей. Сезон только начинался, и потому парковка была заполнена лишь наполовину. В глаза сразу бросились два небольших микроавтобуса, которые осуществляли трансфер гостей из аэропорта в отель и обратно. На Марию вновь нахлынули воспоминания…

Чтобы прогнать их из своей головы, она ускорила шаг, стараясь переключить свое внимание на величественное здание отеля, которое снаружи казалось намного больше, чем внутри. Она свернула за угол и, пройдя вдоль небольших хозяйственных построек, часть из которых стояла здесь со дня основания отеля, оказалась на заднем дворе.

Теперь она могла увидеть тех детей, которые посмели нарушить ее спокойное пребывание на балконе: девочка лет десяти и мальчик, который выглядел чуть постарше. Они беззаботно играли на детской площадке, изображая из себя бесстрашных спасателей, помогающих выбраться из снежного плена нерадивому сноубордисту, роль которого исполнял большой плюшевый медведь. Их родители сидели неподалеку на одной из лавочек и о чем-то бурно спорили, абсолютно не обращая внимания на своих детей и уж тем более на случайных прохожих, коим сейчас являлась Мария.

«Понятно, в кого такие шумные дети», – раздраженно подумала Мария, проходя мимо детской площадки. Она уверенно направилась к кустам дикой розы, видневшимся в нескольких метрах, словно прекрасно знала маршрут к той таинственной беседке, о существовании которой (со слов Ребекки) многие постояльцы даже и не догадывались. Ступеньки, ведущие вниз к площадке, были настолько крутыми, что Мария испытала легкое головокружение. Лишь пару метров отделяли ее от крутого обрыва, сорвавшись в который неосторожному и весьма любопытному постояльцу грозила бы неминуемая смерть.

– И никто туда не полезет тебя доставать, – Мария зачем-то вслух произнесла это устрашающее умозаключение и, еще крепче вцепившись в деревянные перила, продолжила аккуратно спускаться по каменистым ступенькам.

Беседка была выполнена в стиле барокко, с белоснежными перилами и куполообразной крышей, которую поддерживали по периметру четыре полутораметровые статуи в виде полуобнаженных женщин. Площадь беседки была не более трех-четырех квадратных метров, что составляло почти всю территорию самой смотровой площадки. Но самым главным здесь был вид, который открывался на огромное скалистое ущелье, разделявшее два самых высокогорных массива, расположенных в этой местности. Его протяженность составляла несколько десятков километров, но взору того, кто находился на площадке, был доступен лишь небольшой его участок. Связано это было с тем, что площадка была обустроена в середине небольшого изгиба ущелья.

Мария полубоком присела на деревянную лавочку и, облокотившись на перила, склонила свою голову, оперев ее на сжатую в кулак ладонь. Давай послушаем тишину… Именно так любила говорить ее мама, когда, будучи еще совсем маленькой девочкой, Мария надоедала ей со своими (как тогда говорили взрослые) глупыми вопросами. В том возрасте она еще не могла понять: «Как можно слушать тишину?» Но с годами это оказалось ее любимым занятием, которое помогало ей найти ответы на многие, казалось бы, сложные вопросы. Когда возникала непонятная ситуация, она всегда старалась найти уютный уголок для размышлений, где ее никто не смог бы побеспокоить.

Ее самый первый модный показ, участие в котором оказалось и самым провальным за всю ее карьеру модели, должен был навсегда поставить крест на молодой девушке из провинции, мечтающей о большом подиуме. Тогда у организаторов показа не нашлось подходящего для ее ноги размера туфель, которые должны были сочетаться с демонстрируемым ею платьем. Марии пришлось выходить на публику в туфлях, которые были на размер больше. Подложенная на скорую руку бумага сократила лишь длину туфли, а вот про ширину никто тогда и не подумал…

О том, как она упала с подиума, подвернув при этом себе лодыжку и разорвав платье, еще долго ходили насмешливые истории среди учениц модельного агентства. Тогда ей казалось, что все вокруг были настроены против нее. Большинство девушек считали ее выскочкой и протеже главного спонсора агентства, который являлся бывшим сослуживцем ее отца, а в настоящем соучредителем единственного в городе ликероводочного завода. Как же она тогда всех их ненавидела…

Отлежавшись пару недель на больничном, Мария имела достаточно много времени, чтобы поразмышлять над своей жизнью и решить для себя раз и навсегда: она обязательно станет знаменитой моделью. Упорные тренировки и настойчивый характер, доставшийся ей от отца, сделали свое дело. Через год после того неприятного случая Мария подписала контракт с одним из столичных агентств, тем самым став первой девушкой в своем городе, которой удалось достичь таких высоких результатов в модельном бизнесе. Я утерла вам нос…

– Кхе-кхе, – за спиной Марии раздался слегка приглушенный кашель. Обычно такой кашель имитируют лишь для того, чтобы привлечь к себе внимание окружающих.

Она резко обернулась, одновременно ощутив то, как ее сердце застучало с неимоверной силой, а душа, как принято говорить в таких ситуациях, ушла в пятки, пробежав холодком по всему телу. В нескольких шагах от беседки на последних ступеньках лестницы стоял высокий мужчина, в горнолыжном костюме темно-синего цвета. На вид ему было лет тридцать пять – сорок. В одной руке он держал ноутбук, а во второй был небольшой металлический термос.

– Прошу меня простить, мисс, – сказал он как можно вежливо, слегка кивнув головой, – что так грубо прерываю ваши размышления в столь уединённом месте. Только эта беседка была забронирована мной на ближайшие пару часов. Поэтому вам придется ее покинуть.

Не дождавшись ее ответа, он с легкостью преодолел последнюю пару ступенек и прошел в беседку. Как ни в чем не бывало, словно кроме него здесь больше никого и не было, он по-хозяйски принялся раскладывать на лавочке принесенные с собой ноутбук и термос. Мария находилась в легком недоумении от того, как нагло себя посмел вести этот неожиданно явившийся незнакомец.

– Что вы себе позволяете?! – приподнявшись, возмутилась она, стараясь придать своему голосу как можно больше уверенности. – Что-то я не обнаружила здесь таблички с вашим именем и полагающейся в таких случаях надписью.

– Вам известно мое имя? – удивленно взглянул на нее собеседник, не спеша открывая при этом крышку термоса.

– Упаси Господь от знакомства с вами и вашим именем, – съязвила Мария. – Но очевидно, что ничего ценного оно в себе не несет, раз вы так нагло позволяете себе общаться с незнакомой вам девушкой.

Мужчина наполнил горячим кофе металлическую кружку, которая шла в комплекте с термосом, осторожно сделал из нее пару глотков и, поставив ее аккуратно на перила, произнес:

– От чего же, мое имя достаточно благородное, и к тому же, – он поднял вверх указательный палец, – оно весьма известное во многих кругах…

– А кто-нибудь еще об этом знает? – грубо оборвала его Мария. – Или это ваше субъективное мнение?

– Почему же субъективное? Нас теперь двое! – восторженно ответил ей собеседник, широко раскинув в стороны руки, словно приглашая ее в свои объятия.

В эту же секунду раздался пронзительный звук, словно что-то металлическое ударилось о камни. Мария четко увидела, что именно стало причиной этого звука и, не смогла сдержать свой звонкий смех. Мужчина медленно посмотрел через правое плечо и, заметив отсутствие своей кружки, громко выругался: «Ну, твою ж мать!» От услышанного Марии пришлось прервать смех и, сделав удивленное лицо, она заговорила на своем родном языке:

– Так вы еще к тому же и русский, – и после небольшой паузы, добавила серьезным тоном. – Теперь понятно, откуда в вас столько хамства и наглости.

– Поздравляю вас, госпожа очевидность, – язвительно продолжил мужчина по-русски. – Вот только судя по вашей манере общения вы, очевидно, тоже не полностью смогли вывести из себя дух ваших предков.