– За всякое знание необходимо платить. Иначе оно не будет иметь ценности для тебя. Если ты затратил усилия или средства, тогда знание ценно…

Опять считывающая головка встала на нужную запись, мальчик мой говорит, не сбиваясь. Отлично сработано, госпожа Галицкая! За какие-то считанные месяцы какая-то в меру образованная тетка сумела превратить «человека мыслящего» в «человека-зомби».

– Что ты заладил – ценность, ценность! – пыталась я его сбить с заданной траектории, – если ты и дальше будешь так усиленно познавать смыслы жизни и себя, то тебе понадобится много денег. И это будет как наркотик – будешь деньги воровать, чтобы дозу принять.

Какая же я идиотка, ругала я себя, пытаясь расшевелить в его голове остатки логики, но мои слова разбивались о непреодолимую оболочку чужого и чуждого влияния. Словно сама Галицкая стояла за его спиной и ухмылялась каждый раз, когда я пыталась задать неудобный вопрос.

– На какое время тебе нужен учитель? Когда наступит тот светлый миг, после которого учитель сможет оставить тебя в покое?

– Учитель нужен всегда.

Вот заладил своё…Как же я ненавижу эту Галицкую! Стоп. Раз-два-три… Успокоиться.

– Хорошо-хорошо… В конце концов, учителя были всегда, это слишком древнее понятие, чтобы подвергать его критике… А папа тоже читает эти книги, вот видела у тебя, «Жизнь после смерти»?

– Читает, ради спортивного интереса. А вообще, Анна Васильевна хочет выпустить свою книгу. Я хочу сказать, что книги, которые ты видела, они имеют лишь косвенное отношение к учению. Папа читает, да.

– Он тоже ходит на занятия? – похоже, в моем доме целый филиал.

– Н-нет, – Серёжа сказал это очень неуверенно, и я поняла, что он всё-таки мне соврал; на его лице явственно отразилась работа по просчитыванию ситуации – о чём можно говорить, а о чем стоит умолчать.

– Хорошо-хорошо, – улыбнулась я, сделав вид, что поверила, – разговор наш затянулся, да, ещё, вот повестка тебе к следователю, он с тебя хочет взять подписку о невыезде. Я не сомневаюсь в твоей непричастности к исчезновению Лады, но, кажется, ты у Мюллера «под колпаком».

Теперь я наблюдала за его реакцией. Ни один мускул не дрогнул на его лице – так, кажется, обычно пишут в романах. Знает он, что с ней случилось, уверена. Выдержка как у железного Феликса. Он рассматривал повестку совершенно спокойно.

– Хорошо, дам подписку о невыезде.

– Вот и славно. Кстати, на следующей неделе я улетаю в Турцию на пару недель, обратно задержусь в Москве, у Валена… Валентина Николаевича. Надеюсь, за три недели здесь не произойдет ничего экстраординарного? Джину не забывайте выгуливать. Кстати, от каких страхов тебя вылечила Галицкая?

– Основной страх – это страх не оправдать твои надежды, – ответил он с напряжением.

– Что ты такое говоришь, разве я тебя когда-нибудь запугивала? Твой отец тоже не оправдал моих надежд – может быть, красный диплом, отличные перспективы – ну и что, мы ведь живём с ним столько лет…

– И жили они долго и счастливо, и умерли в один день. Кого ты пытаешься обмануть? Я уже вырос, мама. И, прежде чем искать проблемы в других, поищи их в себе. Я уже вырос мама, поверь.

– Верю. А где твой отец, кстати?

– На дачу собирался. Он тебе забыл сказать – их в отпуск без содержания отправили. Вот хотел заняться строительством.

– А, понятно. Я, пожалуй, не поеду. Нужно подготовиться к отпуску, в парикмахерскую, по магазинам. А он что, не на машине поехал? И почему мобильник дома оставил? – спросила я, вспомнив, что видела телефон мужа в прихожей.

– Я подробностей не знаю, может, там не заплачено?

– Хорошо, разберусь, отдыхай, – чмокнула я его в щеку и вышла из комнаты.

Последующие дни прошли в суете и сборах, честно говоря, мне было уже наплевать, что сказал следователь, где мой муж, почему были грязные чехлы, что за странные стихи я читала; в мыслях я давно уже лежала на горячем песочке, принимала ванны в источниках, где купались царицы, смотрела в бесконечно синее небо и источала улыбки таким же улыбающимся туристам. Вот что меня могло привести в равновесие – море, солнце, доброжелательность, комфорт. Какое мне дело до вечных духовных исканий моих мужчин? Пусть забивают голову себе всякой дурью.

Нет, это я себя просто успокаивала, чтобы не портить себе отдых. В Анталье я познакомилась с одной москвичкой, которая почему-то удивлялась, что в провинции ещё водятся такие сногсшибательные дамы. Очевидно, она предполагала, что у нас по улицам ходят исключительно медведи, а сами мы прозябаем в деревянных избушках.

Как, у вас есть даже интернет? Право, её наивное представление меня веселило. Короче говоря, время мы провели довольно весело, посещая бары и дискотеки (где, кстати, она не смогла блеснуть своим знанием английского или немецкого на худой конец), совершая экскурсии по побережью, и поглощая прочие радости беззаботного отдыха.

В аэропорту меня уже ждал Вален, и моя новая приятельница одобрительно кивнула; мы наскоро обменялись телефонами и попрощались. Вален стоял, скромно держа букет роз вниз головой. Я подлетела к нему и порывисто обняла.

– Наташка, ты просто огонь, а не женщина.

– Знойности не хватает, согласись. Широты, доброты…

– С тех пор, как я тебя не видел, ты только помолодела.

– Угу. Чем больше неприятностей, тем краше и краше. Чем больше трудностей, тем стервозней и стервозней. Шутка.

– А я машину купил.

– Игрушечную?

– Игрушечных в этот раз не было, пришлось настоящую покупать.

Машина ничего, даже погладить захотелось, «Ауди» сочно-вишневого цвета.

– Знаешь, Наташа, я теперь свободный мужчина.

– Как, совсем свободный? Люди, люди, мужчина, свободный, машина, квартира, в расцвете сил. Надеюсь, в списке кандидаток я на первом месте?

– Ты всегда на первом месте.

Вот это романтик, подумала я, втягивая запах пурпурно-красных роз. Романтик, хотя…Прагматичный романтик. Меня не обманешь внешним лоском манер, фразами и глазами с поволокой.

– Вален, ты просто чудо. Умеешь женщине сделать приятно. Извини, что я не выражаю соболезнования по поводу твоей свободы. Что с Нелей?

– С Нелей? Да с ней все нормально, не беспокойся. Просто я так решил.

– Почему?

– Я же те рассказывал в прошлый раз. Нетрадиционная религия. Хотя… Лично я бы и православную церковь назвал одной большой сектой.

– Вален, я устала, от отдыха иногда устают, немного подремлю…

– Конечно, конечно, – он откинул спинку кресла назад.

– Потом приедем, расскажу тебе… Драму своей жизни. Практически ремейк…– на этой фразе я зевнула и продолжать не стала.

Всё-таки хорошо, когда тебя везут в нужном направлении и можно ни о чём не думать. Оказывается, Вален жил сейчас в другой квартире, не стал затевать разменные дела с Нелей. Молодец, отметила я про себя.

– Ты извини, у меня тут ремонт в полный рост, совсем недавно переехал.

Квартира, конечно, не хоромы, но двухкомнатная.

– И давно ты развелся?

– С полгода как. Сначала, вроде, тяжко было, а потом стал удовольствие получать – от свободы.

– Словечко знакомое – свобода. Все ищут свободы. Между тем, у человека должны быть обязанности. Может, и мне поискать свободы?

– А что? Я – первый кандидат в сталкеры на этой территории.

– В сталкеры? И куда ты меня поведешь, дорогой, в какие аномальные зоны? Разве свобода – это аномально?

– В некотором роде да. Ладно, я на кухню, а ты прими пока душ, чувствуй себя как дома.

Какой заботливый кавалер! Может, я недоглядела чего-то в нем в молодости?

Всё-таки, блага цивилизации чего-нибудь да стоят! Если все начнут следовать этой дурацкой логике возвращаться к живой природе, города умрут. М-да… Зато все будут ходить в лаптях и гармонизировать с природой. Никому не понадобятся ни сникерсы, ни памперсы. Реклама умрёт, бизнес угаснет, как упавшая с неба звезда. Зато сколько простора для размышлений, самоуглублений, самокопаний. И Добро и Зло находится в равновесии.