На белом атласе гроба у Гардаша было предостаточно времени. В полнейшей темноте, – то ли в смерти, то ли еще при жизни, – Александр не мог разглядеть настоящее.
А жаль! Это настоящее в реальном времени сильно удивило комиссара полиции Шлоссера, его подчиненных и двух серьезных дядьев-экспертов из академии воздухоплавания.
Пока поезд летел по Швейцарии, Шлоссер, не найдя чертежей аэроплана, решил изучить то, что от него осталось: фюзеляж с мотором. Экспертизу он затеял не столько из любопытства, сколько по должностной инструкции, чтобы закрыть, наконец, дело об убийстве русского и отправить его в архив.
В тот день стояла холодная и ветреная погода.
«Желтую Рыбу» без крыльев выкатили из ангара. Лопасти винта загадочно вращались под ветром, подобно крыльям мельницы.
В этот момент на поле показался автомобиль Вебера. Он подкатил к аэроплану, Бруно выскочил из машины и быстро подошел к Шлоссеру.
– Генрих,– сказал Вебер, – что вы себе позволяете? Это же мой аэроплан! Вы нарушаете закон о частной собственности!
– Барон, в городе убийство! И мой долг расследовать дело со всей тщательностью, чтобы найти преступника!
– А ну-ка, забирайте своих людей, и вон отсюда, Шлоссер! Иначе я вас по судам затаскаю!
В ответ полицейский комиссар показал какую-то бумагу в печатях.
– Это ордер на обыск! Так что не мешайте, работать, барон! – Он показал рукой в сторону машины, где сидела Катя. – Лучше уж развлеките барышню! Ведь вдовы, это как раз по вашей части, не так ли?
Вебер вытащил пистолет и передернул затвор.
– А я сказал, убирайся отсюда вон, чертов пес, вместе со своими ублюдками!
Шлоссер дал знак двум полицейским, те выбили пистолет у барона, связали руки, и Шлоссер приказал снять крепеж с аэроплана.
Барон рухнул на траву. Он скрипел зубами в бессилии: «Это вам даром не пройдет!».
Как только полиция отвязала последнюю веревку, аппарат оторвался от земли и стал медленно подниматься. Полная неожиданность!
– Я вас предупреждал, чёртовы ослы! – орал связанный Вебер.
Затем все услышали скрежет. Это плохо закрепленный деревянный винт соскочил с оси и грохнулся на землю. Сигарообразный корпус разворачивало по горизонтальной оси, словно за штурвалом сидел летчик и выбирал направление полета.
Венские эксперты раскрыли рты от удивления: он же еще без крыльев.
– Держите! Держите его! – опомнившись первым, закричал Шлоссер жандармам. – Господа, а вы что смотрите?!
Барон, сидящий на траве, расхохотался.
– Даже и не старайтесь! Не поможет! Вперед, «Желтая рыба»!
Мужчины ухватились за фюзеляж, но корпус упрямо продолжал подъем. Когда он оторвался от земли на 2-3 метра, люди разжали пальцы и поочередно спрыгнули на землю, чтобы их не унесло в небо. Аппарат без винта и крыльев, при молчащем моторе, бесшумно рвался в небо, вопреки законам физики.
– Ты когда-нибудь видел подобное? – спросил один эксперт другого. – Ведет себя не то как цепеллин, не то как аэростат! Чудеса!
Второй же эксперт возразил, не спуская глаз с фюзеляжа:
– Чудеса бывают у братьев Гримм! Но машина тяжелее воздуха! Мотор не работает! Как такое возможно?
Шлоссер беспомощно бегал вокруг ангара. И когда «Желтая Рыба» зависла над ним, комиссар схватил пожарный багор, взобрался по лестнице на крышу, пытаясь удержать корпус. Он удачно зацепился за стойку шасси, однако при порыве ветра аппарат переместился, и Шлоссер повис в воздухе, беспомощно болтая штиблетами и извергая ругательства.
– Прыгайте, господин комиссар! – закричали снизу. – Пока не высоко!
– Проклятье! – орал в ответ Шлоссер. – Эта штуковина убьет меня!
– Не бойтесь, мы вам поможем!
Барон хохотал.
Графиня Лозинская из машины мрачно наблюдала за происходящим.
Шлоссер поглядел вниз отчаянно.
Люди встали в круг и взялись за руки. Комиссар полиции отпустил багор и полетел. Его удачно поймали. Потом все увидели, как на высоте метров тридцати, «Желтую Рыбу» развернуло, и она, увлекаемая воздушными течениями, величественно поплыла над крышами Граца.
– Развяжите задержанного! – приказал Шлоссер.
Когда с барона сняли веревки, он закричал:
– Оберлейтенант Вебер! Звоните на ваш аэродром! Пусть поднимут в воздух все аэропланы! Нужно догнать, сбить беглеца!
– Но как? – возражал Бруно. – На борту «альбатросов» только учебное оружие!
– А на таран?
– Нужен приказ командира полка, – ответил Вебер. – А он в Вене у начальства.
Барон не особенно переживал из-за утраты аэроплана, который был застрахован на приличную сумму. А вот Шлоссер уселся на землю, обхватив голову руками. Вещественное доказательство, которое было уже у него в руках, и на которое он возлагал такие надежды, исчезло в неизвестном направлении.
Вебер вернулся на войну
Катя не могла вырваться из агрессивного гостеприимства Шлоссера.
Месяц или больше, пока с подножья Альп не наползли туманы, рота жандармов и солдаты 115-го пехотного полка прочесывали окрестности, пытаясь найти обломки. Аэропланы кружили в воздухе. Но загадочная железка, летавшая сама собой, так и не была найдена. И только с наступлением холодов Шлоссер приказал прекратить поиски.
Только весною девочка, пасшая коз в Альпах, наткнулась на обломки. Она показала их дедушке, который обрадовался находке: столько железа.
Они перевезли металлолом на ферму.
Из одних деталей дедушка свинтил курятник, в котором куры охотно и в немалом количестве несли яйца. Из других соорудил ветряную мельницу, с помощью которой готовили комбикорм для свиней.
Первая мировая война почти не коснулась этой деревеньки в нейтральной Швейцарии, высоко в горах.
К мотору, который валялся в сарае, дедушка долго не прикасался. Будучи настырным и любопытным, он попытался оживить движок, на котором было выбито авторитетное клеймо «Эно-Пельтерн». Но вскоре убедился, что механизм не подлежит восстановлению. И в тот день, когда он собрался погрузить его на телегу, чтобы сдать на переплавку, его внимание и привлекло красноватое свечение, которое исходило из-под кожуха.
Дед снова взялся за инструменты, и вскоре извлек странную деталь. Это был металлический треугольник, в центре которого находился минерал неправильной формы с каким-то золотым знаком на поверхности.
Он положил его перед собой и стал разглядывать.
Дедушка в молодости работал механиком и разбирался в двигателях внутреннего сгорания. Он точно знал, что в технических изделиях все подчинено целесообразности, и в них не бывает ничего лишнего. И не мог взять в толк, какую роль играет в механизме эта странная деталь.
Пока он раздумывал, пыхтя трубкой, сарай задрожал.
Замычали коровы, заблеяли овцы и козы, со стен сорвалась утварь.
Дедушка сначала не испугался: небольшие землетрясения в горах не такая уж редкость. Он погасил трубку, и на всякий случай встал в дверном проеме. Толчки и дрожание прекратились, и в зловещей тишине все вещи вокруг – косы, серпы, грабли и даже тяжеленный колун для дров – сорвались и поднялись в воздух. Это испугало фермера. Сам он тоже оторвался от пола, и плавно стукнулся макушкой о верхнюю перекладину. Дедушка не хотел лететь выше. Поэтому он ухватился за крепежную скобу на косяке, и его взору предстала еще более впечатляющая картина.
Курятник, – собранный его руками и тяжеленный, как сейф в магистрате, – оторвался от пола и медленно вращался под самой крышей между стропилами. Куры заорали и от страха стали нести яйца. Причем снесли даже те, от которых давно ничего не ждали.
Подобная дребедень кого угодно могла испугать. Но кроме деда свидетелей волшебного парения предметов рядом не оказалось: вся деревня собралась на воскресной мессе.
Он положил минерал в жестяную коробку из-под пасхального печенья, захлопнул крышку, и чудеса прекратились.
Когда старый фермер успокоился, ему пришли в голову две более или менее здравые мысли.
Первая: расскажи он кому-то о необычном камне и его свойствах, – не поверят. А если и поверят, станут завидовать. И вторая: от находки, учитывая суровое военное время, кроме неприятностей ждать нечего.