- Что вы сказали? - я остановил готового уйти мужчину.- Не стоит никому говорить о том, что здесь произошло. И не обращайтесь со мной как-то иначе, чем раньше.

- Но я видел кровь, это же настоящее чудо! Непреложное, достоверное.

- Все эти люди,- я кивнул на развалины, так не думают.

- На вы сможете воскресить их.

- Я не стану этого делать даже если бы и мог! - отрезал я.

- Как пожелаете… сын мой,- поправился церковник. Я кивнул, и удостоверившись, что мы с сестрой остались одни, без сил опустился на обломок колонны.

- Когда все закончится, куда ты отправишься?

Сестра отвела взгляд.

- Решай сейчас, в зависимости от того, что я услышу, буду действовать дальше.

Глава 38 - Соколиная книга

Я огляделся. Высоченный частокол из цельных бревен окружал город. Мы только что прошли двойные шлюзовые ворота. Стрельцы в высоких красных шапках и кафтанах проводили меня подозрительными взглядами, даже несмотря на то, что руки мне сковали за спиной наручниками, и вели меня двое конвойных. Ну конечно, я же опасный зверь. Рысь - кошка дикая. И правильно делаете, что боитесь меня.

- Эй! - обратился я к молчаливому типу, что вел меня справа.- Можете ослабить наручники? У меня руки совсем онемели.

- Помолчи, скоро придем и тогда, если она разрешит, снимем.

- Она? Разве мы не к вашему князю идем? - я сделал вид, что удивлен. Хотя мое удивление относилось к местной архитектуре в не меньшей степени.- Никогда не жил в городах,- я присвистнул, оглядывая здания. Терема в пять или семь этажей, под завязку напичканные тепловыми, световыми и информационными кабелями. Они смотрелись довольно дико на фоне вычурной резной архитектуры. Маковки, луковичные окошки и изразцы указывали статус хозяина. Изумрудный квартал, как он назывался, принадлежал знати. Женщины в старинных посадских платках поверх отороченных мехом боярских шапок важно плыли, огибая нас, вложив руки в муфты. Расшитые дубленки с синими и золотыми узорами были тем длиннее, чем богаче их обладательница.

Мужчины сами правили кибитками и катали женщин. Быстро-быстро мелькают сафьяновые сапоги, хрустя по снегу, тулупы и шарфы, столь же яркие как у женщин. У многих на перевязи сбоку висели сабли. Но столь же часто можно было заметить кобуры пистолетов, причем у женщин не реже, чем у мужчин.

Вот раскачивается на маковке терема ветровой флигель-петушок, с его железных перьев время от времени сыпались искры. Такого петушка хватало, чтоб обеспечивать энергией всех обитателей жилища. А там, под бревенчатыми настилали тротуара пролегали термальные трубы, так, что снега возле самих домов не было вовсе. Он лежал только на главной улице с административными зданиями, откуда мы только что свернули.

- Так мы идем не к князю? - громче повторил я, когда мы свернули в очередной проулок, мимо чуть не сбив с ног пронеслась автоматическая упряжка. Лошадей я видел лишь дважды. В Ладоге самым удивительным образом переплетались суровые традиционные уклады и современные технологии.

- Нет, князь пока не может принять тебя. Но его светлость велел проводить сначала к Ней, а уж потом как решит она.

Я с сожалением проводил взглядом скрывшуюся за крышами многоярусную конструкцию - башенки, башенки, башенки… Маковки и шатры, прилепленные на первый взгляд в хаотическом беспорядке. Играющие на синих стенах солнечные лучи придавали терему князя сказочный вид.

- Она? Пока не скажите, кто это ОНА, я с места на сдвинусь,- я демонстративно остановился.

- Сиделица Ксения, она была няней князя и его брата, пока он был жив,- нехотя ответил один из конвоиров,- она попросила князя привести тебя к ней, и его светлость ни в чем не может отказать.

- Зачем я понадобился вашей старухе?

- Она - сиделица, с ударением ответил охранник,- и может видеть то, что еще не случилось.

- Видит будущее? Похоже от всей этой мистической чуши мне так просто не отделаться. Могу я отказаться? - с надеждой спросил я, правда слабой.

Один из охранников толкнул меня прикладом в спину.

- Хоть с тобой велели обращаться как с почетным гостем, есть пределы гостеприимства, не испытывай их.

- О да, он просто верх милосердия. Разве так принято встречать гостей в Самоцветном Поясе?

- Откуда тебе знать, византиец, вы не учили наших обычаев и не пытаетесь понять, считая себя древнее и умнее…- охранник не успел договорить. Резко развернувшись, я выдернул приклад и прижал за шею к стене. Второй было кинулся ему помочь, но моя нога аккуратно впечаталась ему в живот. Пока тот приходил в себя, я успел сказать то, что говорить не хотел

- Послушай, этот замерзший шарик я знаю не хуже любого местного волка, но хотел бы не знать вовсе, ни его, ни вашу Ладогу, ни вашего князя, ни мистической чуши, которую на меня навесили за последние несколько недель. Теперь я устал и хочу выпить чаю с пирогами, как всегда было принято здесь, если я правильно изучил наши обычаи. А меня учили так - что не запоминаешь - стоишь ночь на коленях на горохе. Поэтому заткнись и больше никогда не называй меня византийцем,- я опустил парня прежде, чем второй охранник успел предпринять попытку встать между нами. Развернувшись, я поднял ладони и конечно на них тут же снова защелкнулись наручники, которые я снял в два счета.

- Еще раз так сделаешь, будешь сидеть в яме,- пообещал охранник.

Но про себя прикинул - если отделался всего лишь словесным предупреждением, похоже я и правда был ценным пленником, и это настораживало куда больше. И то, что меня повели не напрямик к князю - отцу этой дикарки Лады, а к какой-то сумасшедшей старухе. Все, что я знал о ней -то, что та очень бойко и занимательно рассказывала сказки детишкам.

Мы остановились напротив ничем не примечательной двери ничем не выделяющегося терема, если только тем, что никаких проводов или спутниковых тарелок на нем не было. От медового цвета массивных бревен пахло смолой, медом и чем-то пряным. Над крышей со множеством округлых скатов вился дымок, похоже и топили здесь по старинке. И словно насмешкой над такой уютной традиционной благопристойностью служил капельной экран домофона на входной двери. На Сиберии использовали его разновидность - из кристаллов льда, они проводили ничуть не хуже чем водная взвесь.

Взойдя на крыльцо, один из охранников нервно оглянулся на меня и, сняв шапку, поклонился. Что-то зажужжало, и тонкая лазерная полоска просканировала его с головы до пят. Одновременно вспыхнул экран, с такого ракурса, мне не было видно, с кем говорил охранник. Впрочем сказал он всего несколько слов, из которых я распознал только ‘матушка’ и ‘Рысь’, но и так ясно, что речь шла обо мне.

- А неплохо она устроилась, ваша сиделица,- заметил я.

- Стой тихо,- шикнул на меня первый охранник,- матушка не любит шума.

Думал она живет в какой-нибудь пещере, засыпанной снегом, как в старые времена жили в скитах. Уверен, князь ей неплохо платит, чтобы она вешала лапшу на уши таких простофиль как вы.

- Сказано же, стой спокойно.

Вместо ответа я выплюнул свистульку в форме снегиря, которую успел стащить по дороге с лотка у мальчишки-разносчика, и пропел несколько трелей. Прежде чем охранник успел выбить ее, а одновременно и парочку зубов, это безобразие остановил его товарищ, спустившийся обратно.

- Сиделица примет тебя, что здесь происходит? А ну прекрестить! - рявкнул он.

- Не составите мне компанию? - я с тоской оглянулся на охранников, которые отчего-то не пожелали взглянуть, что же скрывалось за массивной, окованной листами черненного серебра дверью. Похоже меня решили бросить на съедение старушки, но я не сомневался, что те двое будут ждать снаружи.

Однако, атмосфера домика, где я оказался, не располагала покинуть его преждевременно. Удивительно дело, но едва я переступил порог, как тугие узлы мышц тут же расслабились. В нос ударили запахи мирры и достопамятных пирогов, сушеных трав. Светлица - чистая и тихая. На стенах рушники, резные орнаменты и несколько икон. Но в отличие от Метрополии, здесь на них был изображен совсем другой Бог. Сиберия не приняла новую веру в первого василевса и осталась верна традициям русского союза, из которого и образовался Самоцветный Пояс позднее. Мне не было никакого дела до того, в кого верить, потому, что верил я больше в деньги и свою удачу.