Я кивнул и стиснул зубы, вложив все силы в первый шаг на взлетное поле. Это оказалось легче, чем я думал. Оно не разверзлось и я не полетел в глубины кровавого ада, как в писании. Этот ад предназначался для убийцы, вернувшегося на место преступления. А именно убийцей я себя и ощущал.
- Поторопимся,- Никос заметно нервничал, когда вел нас в обход пруда очищения. Он знал тайный проход, которым могли воспользоваться лишь служители. Оккам стрелял взглядом по сторонам. А я мрачнел все больше, по мере того, как мы приближались к громаде монастыря, похожего на ворону, сидевшую в гнезде.
- Сюда,- поманил Никос, - неприметная дверца вела в небольшой холл, откуда начиналась узкая винтовая лестница,- скорее, поторопись, Гай. А ты…- он жестом остановил Оккама,- дальше нельзя. Тот попытался обойти Никоса как неодушевленное препятствие. Но мне пришлось положить руку на плечо друга.
- Оккам, прошу, подожди здесь.
- Пока не узнаю, что там,- Оккам кивнул на проход,- не оставлю тебя одного. Оттуда несет тайной и мраком, а еще чистым Хризолидом.
- Это естественно, Анастасия помешана на нем, она пытается найти такую пропорцию, которая помогла бы ей контролировать умы всех людей на Яви всего лишь с помощью мысленного приказа и поэтому мы с ней разошлись. Еще и потому, я не хочу, чтобы у кого-то еще появилась такая власть,- признался Никос и в его голосе действительно звучал неподдельный страх.- Когда она предложила мне сделку, поначалу я не понял, как далеко она хотела зайти. Я даже отравился на Сиберию по ее просьбе, чтобы испытать образец мета-технологии. Результат вы видели сами, путь они были и недолговечны, князь Сиберии поклялся в вечной верности нам.
- Я видел, и это было ужасно,- кивнул я. - Тетя там, внизу? Или… там Рысь? - я напрягся.
- Вполне возможно, что оба они там, возможно…- Никос понизил голос,- она переманила его на свою сторону и теперь он стал игрушкой в ее руках, ты знаешь, на что он способен. Если такое оружие попадет в руки этой сумасшедшей старухи, вся Византия от Сиберии до Океаны окажется под ее железной дланью. А если твоя половина силы попадет к ней в руки, тогда я не ручаюсь и за судьбу галактики. Я…
Нога застыла на ступеньке, я остановился на середине лестницы.
- Что такое? - спросил Никос позади.
- Брат, откуда ты узнал про нее? Говоришь о том, что я получил в том инциденте в лесу на Кармине. Об этом знают всего четыре человека, и ты в их число не входишь.
- Правда? Какая жалость, брат. -Я стоял, не оборачиваясь, но слышал, как Никос снова начал спускаться.- Видимо кто-то из них проговорился, а ты не думал, что среди твоих друзей могут быть предатели? Например маленький повстанец из Самоцветного Пояса.
- Дамиана?
- А, ты все же не знал, хотя понимал, что сколько волка не корми он все в лес смотрит. Он всегда тебя ненавидел… Или, твоя драгоценная невест. Быстро же ты забыл Марго и предался объятиям другой. Не будь ты мужчиной, я бы назвал тебя шлюхой. Прельститься хорошенькой мордашкой и богатствами ее отца это вполне в твоем духе. Братец, а может это твой Оккам? Само совершенство, человек чести с головы до пят, и все же, даже таких людей может точить скрытое чувство неполноценности. Ну так кто же из них рассказал мне про твою силу? Дай ка подумать.
- Я всегда знал, что ты был скотиной Никос, лживой, самодовольной тварью.
- Какие слава, брат, не ожидал от тебя,- брат усмехнулся за плечом. Я обернулся, он улыбался от уха до уха, в свете фосфоресцирующих ламп улыбка казалась особенно безумной. Теперь, когда мы стояли так близко друг от друга, я понял это со всей очевидностью
-Других ты не рассматриваешь? Но знаешь что, не хочется тебя разочаровывать, ни одно из твоих предположений не верно.
- Неужели? Тогда откуда бы я узнал про ‘Мор’?
- Проблема в том, что ни один из моих людей не знает о том, что у меня есть сила первого василевса.
- Ложь, твой помощник знает, я видел, как вы шептались на корабле.
- Он не знает про ‘Мор’,- повторил я,- но… - я поднял руку и медленно поднес ее к губам, - ему известно про ‘благодать’ю.
С этими словами я прокусил кожу, соленая жидкость хлынула в рот, а потом выдохнул.
Никос заслонился, когда капли полетели в его сторону.
- Теперь расскажи мне все… - этого количества крови было бы достаточно, чтобы развязать язык даже моему родственнику. Однако, я недооценил коварства брата, он коснулся лба, отшатнувшись, чтобы избежать попадания крови на одежду или кожу, и в следующий миг я получил сильнейший ментальный удар, который вонзился в мозг. И, хотя, воздействие было не на физическом уровне, мои ноги подкосились. Не удержав равновесие, я схватился за стену. Но тут же пришла новая атака, и я кувырком полетел к подножью лестницы и скорчился внизу. Брат медленно спускался по ступеням, уверенный в том, что может полностью меня контролировать.
- Разумеется нет, спасибо, что сказал, брат, теперь у меня все карты в руках. Я не знал, у кого из вас какая половина. Но теперь у меня есть недостающая информация, чтобы запустить машины.
- Откуда ты… узнал? - простонал я, с трудом поднимаясь на ноги.
- Сейчас я отвечу на твой вопрос, не могу не ответить, ведь ты одарил меня флером крови Первого, ответ лежит прямо позади тебя, оглянись.
Хотя я понимал, что это должно быть очередная ловушка, все же, что-то в словах брата настораживало, и я повернул голову, чтобы увидеть… Это была просторная комната с одним единственным окном. Должно быть мы спустились намного ниже уровня земли. Простая, строгая обстановка, драпировки на стенах, капельный экран над столом, оббитым малиновым бархатом. В единственном кресле у окна сидела женщина, одетая в монашескую хламиду. Лишь головной убор на сложной короновидной прическе указывал на ее сан, да гордая осанка. Руки женщины, унизанные перстнями с самоцветами, лежали на подлокотниках кресла, голова откинута на спинку. Она смотрела на пустоши за окном, на красное небо, по которому носились птицы, похожие на рваные тряпки.
- Тетя Анастасия?!
Однако, она даже не повернулась. Не обращая внимания на Никоса, я медленно двинулся к окну, и лишь когда встал перед сидящей в кресле, понял, что ее глаза смотрят в никуда. Непонятные, затянутые туманной поволокой глаза, лишенные зрачков.
- Что ты с ней сделал?! - воскликнул я.
- Как видишь - убил, в идеале это надо было сделать намного раньше,- Никос шагнул ко мне, положив ладони на плечи,- ты не знаешь, каиким монстром она была. Когда умерла Марго, она оставила ее тело и использовала его в качестве объекта одного эксперимента, запрещенного эксперимента. С помощью нашей сестры она хотела создать новую расу правителей, чтобы никто не покусился на величие Византии. Знаешь, за что умерла Марго?
- Скажи мне,- одними губами спросил я, уставившись на картинку, появившейся передо мной на экране. Ряды вертикальных метакапсул выстроились вдоль стен, их оплетала паутина проводов и трубок ярко-изумрудного цвета и все они тянулись к саркофагу в самой середине комнаты. Хотя крышка была закрыта, ее прозрачность позволяла мне видеть так же отчетливо то, что находилось внутри, как если бы я находился рядом. Я пошатнулся и наверняка бы упал, если бы никто не подержал меня.
- Да, это она,- прошептал брат мне на ухо,- наша Марго. Прекрасна, правда? Будто живая, Но на самом деле она просто спит. Она ждет тебя, все это время она ждала, когда ты придешь к ней и спасешь из лап тетки Анастасии, которая очернила и исковеркала ее тело, но не смогла коснуться души. Тетя выбрала того, кто станет зачинателем новой расы наравне с ней, и это… к сожалению оказался не ты. Ты лишь номер два. А знаешь кого она выбрала в качестве ее партнера? О да, ты ведь догадался, верно? Но отказался признаться сам себе.
Шепот Никоса то приближался, то отдалялся. Тело начала бить мелкая дрожь, каждая клеточка горела своим собственным пламенем.
‘Что со мной? Неужели это услышанное так подействовали? Каждое слово для меня откровением, но причина не в этом. Пока не в этом. Что-то происходило с кровью во мне. Так, будто она испытывала влияние мощнейшего Хризолида. Никос - я понимал, что он каким-то образом использует на мне то же оружие, что применил в битве при Сиберии, только теперь вся его сила была сосредоточена на мне. Но при этом и не пытался разорвать узы, которые я накинул на него в поисках правды. Я не мог оторваться от картины перед глазами.
