Марта направила бинокль на тротуар и увидела испачканные и ничем не примечательные на вид листы картона. Они лежали в куче, вперемешку с листьями.

– Но их же никто не покупает, – сказала она пренебрежительно.

– Скорей всего, да. Этот парень «выгодно продать себя» не умеет. И у него совсем нет шансов сделаться популярным среди местной публики.

– Его рисунки похожи на мазню. Он еще и авангардист?

– Марта, – убедительным тоном сказал Игорь. – Люди привыкли к, как бы это сказал Марсель Дюшан, «искусству глазной сетчатки». Мы хотим смотреть на искусство глазом, но не разумом. Работы этого бродяги – это не только то, что находится на поверхности ватмана. Это кое-что глубже. И если ты хочешь понять его, то тебе придется подавить в себе представление о том, что ты хочешь увидеть. И научиться впускать в себя это искусство.

– Я обещаю исправиться, – пристыженно ответила Марта.

Она посмотрела на Игоря и улыбнулась.

– У него есть дом? – поинтересовалась она.

– Кажется, да. Я видел, как он забредал вон в тот дом, серая крыша которого торчит справа. – Игорь сделал жест указательным пальцем.

Старое двухэтажное здание виднелось невдалеке. На обшарпанном фасаде скрывались следы былой красоты. Теперь это строение навивало лишь ностальгическую жалость. Некогда отремонтированный фасад, который тут же отпал с обветшалых стен, выглядел уныло, оставляя налет сентиментальной мрачности.

– То есть у него есть дом, но он все дни напролет просиживает на этой грязной дороге? – спросила Марта.

– И даже порой ночует в кустах. По крайней мере, так было до наступления холодов. Для него жизнь здесь – это вечное изучение. Утром он наслаждается видами открывшихся булочных с натюрмортами из хлеба, рогаликов и булок с изюмом. А к вечеру собирается настолько красочная палитра из элементов городской жизни, что это дает ему бесконечное вдохновение! Мы же остаемся за гранью этих мелких, банальных ситуаций, которые в спешке никогда не замечаем. Кого этот бродяга сейчас так тщательно изучает? Смотри на эти скучные лица прохожих! Они устали от ежедневной рутины и предсказуемости. Женщина с сонным лицом сидит за прилавком с овощами и зевает. Ее узкие прорези для глаз напоминают маслины.

Марта еле сдержалась от смеха.

– Девочка с тонкими коленками и большим рюкзаком идет из школы, – сказал Игорь и направил бинокль в нужную сторону. – Она считает дни до окончания этой каторги. Или вон тот офисный работник кажется предельно одиноким в большом городе. Очень может быть, что сейчас он чувствует пустоту внутри. Какой у него растерянный вид!

Мужчина на тротуаре топтался из стороны в сторону и, вдыхая сырой воздух, следил за проезжающими автобусами. Он с возмущением отшатывался от прохожих, которые торопливо перебирая ногами, брызгали на его брюки водой из луж. Не замечая этой оплошности, люди выскакивали перед машинами, вызывая дикий рев тормозов и бежали дальше, так и не увидев, как он сердится.

Заполненные пассажирами троллейбусы скрипели по рельсам. Дверцы дребезжали на каждом повороте.

– Убери бинокль, – вдруг сказал Игорь, вытягивая его из рук. – Смотри на эти два мира: та и эта улицы разделены проезжей частью. Помпезность ресторанов, красивые машины, усердие и вечная конкуренция пересечены одной дорогой и… бах – словно жизнь остановилась. На той стороне сидит бродяга-художник, который взывает к жизни тончайшую колористическую гамму.

– Это все очень поэтично, – многозначительно заметила Марта. – Я никогда не замечала этого художника.

– Люди, которые не вписались в социум, вообще не заметны. Мало ли что там лежит в стороне.

– Не помню даже ту дорогу. Мне кажется, я не переходила на противоположную сторону никогда.

– Скорей всего, так и есть. Кстати, этот художник здесь находится ежедневно, так что если ты захочешь взглянуть на его работы, можешь всегда сюда прийти.

Укрепившись в своем намерении продолжить изучение улиц, Марта вернулась к биноклю и стала разглядывать город. Не давая ей замкнуться в молчании, Игорь сопровождал просмотр рассказами о легендах города и время от времени направлял бинокль на самые, по его мнению, интересные объекты.

Внезапно в кабинет ворвалась слегка растрепанная Инна.

– Вы что не подготовили еще подарок? – запыхавшись, кинула она.

– Да мы тут немного его изучили, – пролепетала Марта и машинально протянула бинокль Инне.

Инна сместила всех в сторону и расположилась у подоконника:

– Ну-ка, я тоже взгляну!

Несколько секунд она смотрела в окно, переводя внимание с объекта на объект. Затем, очевидно, заинтересовавшись чем-то, вгляделась в одну точку.

– Аа… Вот оно что! – вскрикнула она. – Вы наблюдаете за новым ухажером Даши? Я поняла!

Она засмеялась.

– Ухажер Даши? И кто это? – поинтересовалась Марта и они с Игорем выглянули в окно.

Даша в сопровождении двух солидных мужчин стояла возле входа в «Мажестик». Один из ее спутников держал в руке пиджак, размахивал им в воздухе и много жестикулировал. Второй мужчина крепкого телосложения постоянно ее обнимал и пытался шепнуть что-то на ухо. В его руке находился большой букет белых лилий. Даша все время улыбалась и зачесывала светлые локоны набок.

– Это же Герман, – проговорила Марта, увидев знакомое лицо.

Инна старательно разглядывала пару.

– Похоже на то. Он ее приобнял. Сейчас они стоят у ресторана. С ним еще какой-то мужчина.

– Да мы видим и без бинокля. Послушайте, мы слишком замедлились с этим подарком…

– Да подожди ты! – оборвала ее Инна, внимательно изучая людей на тротуаре. – Что Даше делать с этим наглецом?

– То же, что и всем предыдущим красивым девицам Германа – тратить его деньги. Кто, по-твоему, оплатил весь этот банкет в «Мажестике»?

– Но ведь его еще нужно вытерпеть! – рассуждала Инна, наблюдая за тем, как Даша смеется и всякий раз при смехе закидывает голову назад.

Мужчины говорили о чем-то, попеременно веселя именинницу. Затем открыли двери заведения и, пропуская даму вперед, зашли в ресторан.

Улица опустела. Инна положила бинокль на стол. Марта торопливо закрывала жалюзи, демонстрируя всем видом, что пора уже переходить к делу.

Через несколько минут упаковка была готова. Друзья завершали последние приготовления и разглаживали ломкие складки атласной ленты. Все трое торопились очиститься от пушистых атласных нитей и остатков скотча на одежде. В ресторане их ждал именитый пунш «Мажестик» и десятки миниатюрных пирожных.

После поздравлений гостей зал ресторана наполнился цветочными ароматами. Пирамидка из коробок с подарками быстро образовалась на полу в углу.

Гости веселились и бродили по залу в поисках новых знакомств. Вечер все больше способствовал расслаблению.

Инна достала сигарету из пачки, но, поняв по взгляду администратора, что она тут не уместна, со вздохом убрала ее обратно.

– Возьму еще шампанского, – сказала она. – Вам принести?

– Мне, пожалуйста, пунш, – попросил Игорь и продолжил наблюдать за танцующими в зале.

Игорь и Марта остались стоять в стороне, когда гости заполонили все пространство центральной части зала. Перемещения людей напоминали хаотичное движение молекул. Они элегантно сновали по залу с бокалами в руках или секретничали, укрывшись в темноте стен.

– Все эти истории с биноклем вызывают во мне странные чувства, – призналась Марта, как только Инна ушла.

– Я вижу, что растревожил сложные механизмы твоей души. – Игорь довольно улыбнулся, воспламененный собственным успехом.

– Эта тема никогда не интересовала меня, а теперь словно преследует!

– Что тебя в ней так трогает?

– Скажем так, я с каждым днем замечаю все больше явлений, которые связаны со шпионством. И это меня удивляет.

– Наверное, потому, что эта тема сама по себе удивительная, – добавил он. – Как-то я глядел в свой бинокль и, как обычно, наблюдал за людьми бессистемно, так скажем, не задерживался ни на одном объекте надолго. Но когда я перевел взгляд в окно офиса, того, что напротив моего, я встретился взглядом с человеком, который смотрел на меня в… бинокль!