“Может, наши!?” – мелькнула мысль и тут же исчезал – у “наших” нет черной униформы, “наши” не летают на антикварных конвертопланах и у “наших” – Алексей знал это точно! – нет на вооружении уродливых пистолетов-пулеметов. Это наемники!
Пули безжалостно рвут на части перепуганных дикарей, смешивая песок с кровью. Обезьяны, напуганные шумом, выскакивают из зарослей и тотчас падают, сраженные наповал. Стрелок берет выше, пули начинаю рубить кусты. Алексей понимает, что скоро доберутся и до него, прятаться негде. Над бежать, но не согнувшись, как разбитый параличом идиот, а стремглав, аки чемпион олимпийский по бегу на короткие дистанции.
Словно выпущенный из пращи камень, несется интендант третьего класса по горячему песку, оставляя за собой завихрения из песка и пыли. Пулеметная очередь следует за ним, увеличивая шаги, то есть расстояние между разрывами пуль увеличивается. Это стрелок ускоряет движение ствола, стремясь догнать убегающего. Шансов уйти почти нет, Алексей понимает и шарахается в сторону, едва не падая по инерции. Пули уходят в сторону, Алексей бежит в противоположную. Пули опять настигают его, он снова меняет направление… так зайцы убегают от хищников и людей охотников, сбивая прицел и глазомер. Алексей интуитивно понимал, что это единственный способ уцелеть и петлял, как пресловутый косой, аж голова кружилась.
Конвертоплан опускается, выдвигаются шасси, машина грузно становится на песок. Пулеметы смолкают. Алексей на последних каплях адреналина подбегает к выступу и падает без сил. По всему телу выступает обильный пот, просто ручьями льет, смывая к чертям собачьим глину и грязь. Чтобы глаза окончательно не слиплись, Алексей вынужден все время тереть лицо, это бесит и раздражает до предела. Озеро, в котором водились переделанные осьминоги, совсем рядом и Алексей бросается в воду, резонно полагая, что пришельцы не до него. Да и двигатели конвертоплана продолжают работать, поднимая облака пыли все выше.
Извиваясь, как тритон, Алексей ползет по песку к кустам, за которыми ввысь уходит вертикальная стена ущелья. Оставаться нельзя, пришельцы наверняка будут прочесывать местность. Пальцы касаются теплого камня, мышцы напрягаются, ноги отталкиваются от земли. Алексей поднимается по стене легко и быстро, словно по лестнице на чердак. Над торопиться, место посадки совсем рядом, если кто-то из наемников обернется, то сразу увидит карабкающегося по стене человека. Рев двигателей неожиданно стихает, винты вращаются на минимальных оборотах, пыль спадает. Алексей невольно оглядывается – откидывается аппарель, сбегает пара раздутых от бронежилетов бодигардов с автоматами в каждой руке, по металлическим сходням неторопливо спускается важный господин в белоснежном костюме двойке. Даже туфли белые! Широкополая шляпа – белая! - закрывает лицо от солнца, ворот рубашки – ну тоже белой, а как же! – расстегнут на две пуговицы, элегантные темные очки в золотой оправе придают облику шарм и загадочность. Особенно удивило лицо неизвестного господина – нежно розовое, как у младенца, лишенное какого либо загара – это в здешнем-то климате! – чисто выбритое и свежее. Господин снимает шляпу – бодигард услужливо хватает и вешает на себе на броню, – снимает очки. Внимание господина в белом приковано к группе наемников, которые ведут Шарля. Француз в халате, бос, растрепанные волосы торчат во все стороны. Без костюма типа милитари и пробкового шлема Шарль похож на старого ощипанного петуха. Наемник держит его за шиворот, не давая упасть, придавая поступательное движение вперед почти не касаясь земли ногами.
Алексей смотрит во все глаза, совершенно забыв о том, что надо сматываться как можно скорее, но не на Шарля – господин в белом костюме привлек внимание! Он выше остальных на голову, строен и подтянут, как человек, который ежедневно часами тренируется в спортзале. Именно тренируется. До седьмого пота, до боли в мышцах и кровавого тумана в глазах, а не пялится на задницы молодых и стройных женщин на велотренажерах и тредбанах, прохаживаясь по залу в дорогой экипировке. Мало кто способен ТАК работать, если, конечно, не профессиональный спортсмен. Еще меньше тех, кто обладает силой воли побеждать самого страшного врага – собственную лень. Таких вообще почти нет. Ну, может один на миллион… Черты лица неестественно правильные, пропорции точно соответствуют пресловутому золотому сечению, щеки покрыты легким румянцем, а глаза! Пронзительно синие, в обрамлении густых ресниц, смотрят пристально, с чуть заметным пренебрежением и отеческой лаской. Незнакомец похож на ангела, какими их изображают в храмах. Даже волосы, уложенные назад эдакой гривой, отливают золотом спелой пшеницы.
– Такого не может быть! – шепчет Алексей, забыв обо всем. – Таких людей не бывает! Это грим наверное и парик. Или маска!
Словно услышав голос, незнакомец поворачивает голову. Нечеловечески синие глаза встречаются с вытаращенными зенками Алексея Павловича. Уголки губ приподнимаются, в синих глазах вспыхивают искорки. Белый господин смотрит внимательно и с насмешкой, будто на забавного щенка, который выбирается из картонной коробки. Мимо волокут Шарля, словно тряпичную куклу. Наемники старательно обходят белого господина, даже сутулятся и нагибают головы, чтобы быть незаметнее. “Ангел” делает знак пальцами, бодигарды исчезают в брюхе конвертоплана. Взгляд синих глаз становится пронзительным, черты лица твердеют и Алексей чувствует, как слабеют его мышцы, пальцы разжимаются, в голове начинают звучать голоса. До земли метров пять, если не больше, падение с такой высоты убьет или искалечит. Нога соскальзывает с выступа, пяточный сустав пронзает боль. Каменный клык вонзается в щиколотку, нога взрывается болью, мышцы конвульсивно сокращаются и начавшееся было падение останавливается. Глаза закрываются сами собой, из прокушенной губы льется кровь, от которой желудок выворачивается наизнанку. Исчезает одурь, голова проясняется, страх смерти вышибает все чувства, кроме одного – спастись! Не оглядываясь более на странного “ангела”, Алексей лезет вверх с удвоенной скоростью, руки и ноги работают, как рычаги механизма.
Шум внизу усиливается, моторы набирают обороты, конвертоплан с гулом и грохотом, будто железный дракон, отрывается от земли. Налипший песок куСкэми отваливается с колес, несущие винты бешено вращаются, исчезая из виду, стойки шасси прячутся под обтекателями, машина медленно поднимается. Поток воздуха сносит почву, обнажая камни на дне ущелья. Создается обратная тяга, воздушный поток устремляется вверх по склонам. Алексею Павловичу так поддувает в задницу, что ноги едва касаются поверхности камня. Гул двигателей оглушает, лопасти винтов ревут совсем рядом. Алексей оборачивается – конвертоплан на одной высоте с ним, грузная серая туша медленно идет вверх. Пилот не торопится, ведет машину на малых оборотах – одно неверное движение и конвертоплан может зацепить скалу. Боковые люки откинуты. Наемники тычут пальцами в одинокого скалолаза, видны смеющиеся лица. Похоже, они делают ставки, кто раньше доберется до края ущелья – машина или человек. Алексей понимает, что если он будет первым, его пристрелят и разумнее всего спуститься. Или спрятаться в расщелине. Смеющиеся рожи наемников показались отвратительными, захотелось швырнуть камень в самую гущу радостных лиц. Но тогда точно пристрелят.
