Боязнь потерять все, "нажитое непосильным трудом", заставила "независимых" судей найти лазейку в законодательстве. Знаменского оправдали форс мажорными обстоятельствами, вернули погоны и даже повысили в звании. Получив вторую звезду на погоны, подполковник Знаменский продолжил службу в мотострелковой бригаде особого назначения, дислоцированной на территории бывшего Алжира. Командованию было строго настрого запрещено допускать Знаменского до строевых должностей, поэтому подполковник на долгие годы застрял начальником службы "М" - мобилизационного отдела.

   ЧАСТЬ 2

   ГЛАВА ПЕРВАЯ

  После двухнедельного раздумья весна решила сменить гнев на милость. Хмурый март сменился дурашливым апрелем, ночи заметно укоротились, солнечные дни вытянулись. Голое небо бесстыдно светило округлым диском солнца, лишь изредка прикрывая голубое тело клочьями белых облаков. Остатки зимних сугробов весело умирали прямо на глазах, жидкая грязь блестела драгоценными камнями и самодовольно чавкала при каждом соприкосновении. Бледные после долгой зимы дети шумно топали по лужам, пускали кораблики и совсем не думали учиться. Окна небольшого частного дома на окраине Тобольска сверкают вымытыми после долгой зимы стеклами. Каменные стены исполосованы подтеками воды, умирающий под лучами солнца снег на крыше буквально истекает ручьями. Во дворе лужа морщится мелкой рябью, от ворот до крыльца выложен помост из досок на кирпичах. В доме всего три комнаты, из которых одна кухня-столовая-гостиная, остальные спальни. Мужчина и молодой человек сидят на диван-кровати, из кухни пахнет чаем и сдобными булочками.

  – Куда собираетесь пойти учиться? – спрашивает упитанный “мужчинка” в забавных круглых очках на таком же круглом бритом лице.

  – В Томский университет, на исторический, – отвечает молодой парень.

  “Мужчинке” около тридцати, дорогой костюм плотно облегает сытую фигуру, удлиненный низ пиджака скрывает неприлично широкие бедра, изящно повязанный платок прячет складки на шее. Зовут откормленного дядю Алексей Павлович Снегирев. Молодой человек напротив его дальний родственник – троюродный племянник, что ли? Одним словом, бабушка мамы этого парня и его, Алексея Павловича, бабушка были родными сестрами. Денис Раевский – так зовут парня, в этом году заканчивает гимназию.

  – А чем не устраивает факультет программирования?

  – Это скучно, – скривился Денис. – Изучать все эти языки, на которых пишут программы могут только повернутые ботаники. Был у нас в классе один такой тихушник. Двух слов связать не мог, в буфете три минуты объяснял продавщице, какой пирожок хочет купить, от девушек шарахался, как от призраков. Мы даже думали, что он голубь. Оказалось, нет. Просто тормоз.

  – И как же определили? Опыты ставили? – живо поинтересовался Алексей Павлович.

  – Только один. Договорились с девчонками, они его проверили после уроков – все в норме!

  – Как интересна учеба в современной школе! – бормочет под нос Алексей Павлович. – Любопытно, а конкретно…

  В комнату входит мама Дениса.

  – Лучше спроси его, почему в армию не идет, – спрашивает она, давая понять интонацией и выражением лица, что надо сменить тему разговора.

  – Да, действительно, почему бы не пойти в армию? Не обязательно пиф-паф, этим пусть занимаются неучи. Например, мой папа занимался снабжением личного состава. Отлично себя проявил, даже награжден правительственными медалями!

  – Мне бы не хотелось быть снабженцем, – чуть смущенно произносит Денис – Уж слишком … э-э …

  – Да, вы правы, молодой человек, близость к боевым действиям таит много опасностей, – энергично закивал Алексей Павлович. – Шальные пули, недобитый враг проникает сквозь оборонительные позиции – все это имеет место быть! Но не это главное, скажу я вам!

  Голос Алексея Павловича понижается, появляются тревожные нотки, упитанные щеки твердеют, словно остывшее сало.

  – Интриги, вот что страшно. Завистники не дремлют! Выжидают, высматривают. Чуть что – сразу пальцы в колеса! Именно так и произошло с моим папой.

  – Его пытали завистники!? – удивился Денис.

  – В каком смысле? – “притормозил” Алексей Павлович. – А, только морально! Нравственная пытка – это, скажу я вам, не каждому дано вытерпеть. Ангажированный следователь не прислушивается ни к доводам разума, ни к фактам, как бы неоспоримы они были. Гнет свою линию, отрабатывает тридцать серебренников, иудей проклятый!

  – Вы хотели сказать – иуда проклятый?

  – Я хочу сказать, молодой человек, что моего отца подставили. А иуда или иудей, не все ли равно!

  – Позвольте с вами не согласиться, – иронично улыбнулся Денис. – Не каждый иудей был иудой. И не каждый иуда был иудеем.

  – Не буду спорить с будущим доктором исторических наук, – шутливо поднял руки вверх Алексей Павлович. – Однако над моим предложением подумайте. Чем смогу помогу. А пока позвольте откланяться, ждут на службе. Наденька, до встречи, береги себя.

  – И ты тоже, Леш. Проклятой войне конца края нет, будь осторожен, – ответила мама Дениса.

  Громко стучат каблуки военных ботинок, с улицы врывается в дом прохлада, колышутся занавески на окнах, хлопает дверь. Денис удивленно и чуть брезгливо смотрит вслед ушедшему родственнику.

  – Мам, о каких пальцах в колесе он говорил?

  – Да бормочет со страху белиберду. Палки в колеса! Его в составе какой-то комиссии отправляют в Африку инспектировать этот, как его? Ну, забыла название!

  – Ограниченный контингент российских войск в центральной Африке.

  – Да! Язык сломаешь, если выговорить. Он же снабжением занимается, дед пристроил, когда сам работал в управлении тыла. Его сняли, хотели судить, но он выкрутился как-то. Распродал все наворованное, – понизила голос мать, – на взятки пустил. Его и оставили в покое. Получил условный срок за кражу туалетной бумаги для солдат, остальное замяли. А могли и расстрелять. Алексей умнее, не берет. Поэтому и в инспекцию угодил.