Она сконцентрировалась на кончиках пальцев, провела по телу волну чакры и почувствовала, как движется чакра Какузу в потоке воздуха. Шион рассредоточила внимание, растворяя свое тело в резкой, хаотичной и полной ненависти атаке нукенина.

Как только Кисараги поняла, что уже стала частью этого порыва, она открыла глаза и спрыгнула на вниз на лаву. Какузу обратил на нее свое внимание, и открыл рот у второй маски. Из нее хлынула устрашающая огненная волна, и Шион боковым зрением увидела, как Тобираме удалось создать водяную стену перед собой и шиноби Тани.

Кисараги уверенно двигалась сквозь ветер и огонь, но ощущала, словно пропускает через себя не только стихии, но и всю вложенную в них ненависть Какузу. Посреди урагана смешанной техники она не видела, куда идет, поэтому, пользуясь своим чутьем, шла к источнику ужасающего потока чакры.

Она вытянула вперед руку, и поняла, что уже касается более плотного объекта. Техника завершилась, и Шион лицом к лицу стояла перед Какузу. Только это был не совсем он, а монстр, в которого он превратился. Издалека он не казался таким жутким, как вблизи, и Кисараги даже потеряла дар речи.

— Я хотела…

Она не успела договорить. На нее и Какузу обрушился шквал кунаев от Тобирамы. Она испуганно активировала свою способность, но в то же мгновение поняла, что все кунаи направлены не в них, а мимо. Прошла считанная доля секунды, Шион даже не успела моргнуть, как рядом возникла фигура Тобирамы с катаной в руке. Его тело было в таком положении, как будто он уже сумел нанести удар. И словно в подтверждение ее мыслям, все три маски над головой Какузу треснули от молниеносно нанесенного повреждения.

Нукенин отшатнулся, делая несколько шагов назад. Пока три чудовища вытекали из его спины и буквально размазывались по полу, Какузу тяжело дышал, упершись руками в колени. Тобирама прыгнул к нему за спину и, сложив несколько печатей, приложил руку к его шее. На коже Какузу сразу появились черные ленты в виде рисунков, которые не позволят ему пользоваться своей чакрой.

— Ты арестован и будешь направлен в тюрьму для ожидания приговора, — сказал Тобирама, связывая руки все еще тяжело дышащего нукенина. Черные нити затянулись обратно под кожу, придавая ему более человеческий вид.

— Какузу… — произнесла Шион, и на нее посмотрел и он, и Тобирама. При чем оба подарили ей крайне гневный взгляд.

— Будет созван совет стран, представители которых совместно примут решение о твоей дальнейшей участи, — продолжил Тобирама.

— Один раз я уже сбежал из тюрьмы, — произнес Какузу. — И что меня остановит сейчас?

Тобирама задумчиво приподнял бровь и отошел на шаг.

— Я, — сказал он.

Сенджу хлопнул в ладони, а затем приложил руки к полу. Вокруг Какузу, под ним и сверху образовался малиновый барьер в виде куба. Шион была готова в буквальном смысле провалиться со стыда, глядя на то, как он пораженчески опустил голову вниз. Ее душа разрывалась на две части. С одной стороны была Коноха и Тобирама. С другой — Какузу. И как бы она не поступила, в любом случае стала бы предателем, недостойным имени Кисараги.

— Ино-Шика-Чо все еще сражаются, — задумчиво произнес Тобирама, а затем посмотрел на Шион: — Пойдем туда.

Он сказал это и, не дождавшись ее реакции, начал двигаться в том направлении.

— Тобирама, я… Хочу остаться здесь…

Сенджу остановился и медленно повернулся с удивленным взглядом. Какузу поднял голову на Шион, сильно нахмурившись, но уже не от гнева, а от непонимания, что происходит.

— Я должна поговорить с Какузу.

— Что?! — в голос спросили они оба.

— Я чувствую, что мне нужно все объяснить, — неуверенно произнесла Шион. — Да к тому же, нельзя его оставлять одного…

— Он здесь не будет один, — Тобирама подошел к ней ближе, надвинувшись, как грозовая туча. — Здесь шиноби Танигакуре.

Сенджу махнул головой в их сторону. Шион посмотрела на четверых шиноби, избавляющихся от лавы с помощью простых водяных техник. Пол под ней окончательно разрушился, и теперь она стекала на нижний этаж, а они пытались оставить ее хотя бы на этом этапе.

— Ты идешь со мной, — строго отчеканил Тобирама.

Он снова развернулся и уже более тяжелой поступью пошел в сторону сражения Ино-Шика-Чо.

Шион посмотрела на Какузу и присела на корточки, чтобы их лица оказались на одном уровне.

— Прости меня, — сказала она, получив в ответ шокированный взгляд. Какузу пытался его скрыть под маской презрения, но она смогла понять, что ему ее слова не безразличны. — Я вернусь и все объясню тебе.

Тобирама услышал эти слова и обернулся. С глубочайшим чувством вины перед ним Шион встала и посмотрела на него. И увидела взгляд человека, который совершенно не понимает ее чувств, ее поступка. Кисараги не могла разобрать, изменился он или она, но для нее было фактом, что сейчас Тобирама абсолютно чужой и далекий человек, пораженный ее беспокойством о таком шиноби, как Какузу. Сенджу не понимал, что для Шион он теперь не просто нукенин и международный преступник. Какузу для нее товарищ, напарник. Тот, с кем она делила еду, крышу. Кто закрыл ее собой, когда думал, что она может умереть. Для нее он сбившийся с пути, разочаровавшийся в судьбе шиноби, одинокий и преданный ею человек.

Кисараги направилась к Тобираме, который по-прежнему строго смотрел на нее. Она сделала несколько шагов, но расстояние не изменилось. Шион ускорила темп, перешла на бег, но Тобирама наоборот отодвинулся дальше. Она обернулась на Какузу. Тот сидел в барьерном кубе и также отдалялся от нее. Шион посмотрела вокруг и поняла, что комната как будто расширяется сама по себе.

«Что происходит?»

Шион ускорила темп, но вместо этого резко провалилась под пол, вскрикнув от неожиданности. Она летела на этаж вниз, затем еще ниже. Кисараги пыталась прекратить это, но способность словно сошла с ума, не слушаясь ее. Шион летела вниз без остановки и достигла земли и кромешной тьмы. Казалось, что дальше некуда, но чувство свободного падения не прекратилось.

«Гендзюцу. Закуро!» — подумала Шион, со злостью сжав челюсть.

Шион перемешала чакру, но это не помогло. Тьма со всех сторон поглотила ее. Слева, справа, впереди и сзади. Через несколько минут в черноте она перестала ощущать свое тело, и ей начало казаться, что эта тьма даже в ней самой. Внезапно она почувствовала спиной удар о воду и начала в нее погружаться. Любое движение и толчок вверх уводили ее еще глубже вниз. Шион крутилась в разные стороны, пытаясь найти хоть один лучик света, хоть что-нибудь, чтобы зацепиться, но все было тщетно. Она падала вниз, стремясь в самую глубь неизведанного.

Комментарий к Глава 23.

Фанфик неумолимо движется к концу… И чем больше я об этом думаю, тем грустнее мне становится.

Надеюсь, что все понятно со способностью Шион к прохождению через объекты и стихии. И все понятно, почему через водяную тюрьму, через искусственный ливень она пройти не могла, а через просто налитую на полу воду у нее получилось пройти.

И я знаю, что когда она оказалась в тюрьме, время замедлилось. Да, на самом деле прошло меньше трех минут, пока она там была и смогла выбраться. А читается так, словно она там полчаса сидела. Все эти воспоминания, концентрации… Мысль человека – это миг. Воспоминание – секунда, а порой даже и полсекунды. А описание всего этого занимает время.

И я надеюсь, что теперь окончательно понятно, что Шион нравится в Тобираме и в Какузу… Качества ее отца присутствуют в этих двоих. Строгость, наставничество и забота. Вот только Какузу не играл роль ее отца последние 10 лет…

========== Глава 24. ==========

Находясь во мраке, Шион чувствовала, что ее все еще куда-то тащит неведомая сила. Словно кто-то крюком зацепил веревку за ее солнечное сплетение и теперь притягивает глубже. Она уже понимала, что все это иллюзия. Что нет никакого пространства, темноты и ощущения тяги. Шион просто находится в подсознании, а всеми ее чувствами сейчас управляет один человек. Она не видела своего тела, но могла его нащупать, и это также позволяет ей только он.