Тобирама усмехнулся и утащил из его тарелки кусочек помидора. Как будто ударенный током, Чоуши выхватил из его рук палочки одним резким маневром и проглотил овощ. Тобирама искренне засмеялся такой проворности, а сам Акимичи хоть немного проснулся.

Из игорного дома с невозможно громкими криками вывалился высокий мужчина в дорогом кимоно. Вместе с ним выскочили две таю, противно хохоча в такт его воплям. Все трое были в абсолютно невменяемом пьяном состоянии. Обе таю обхватывали его с двух сторон, чтобы тот совсем не упал на землю, и поправляли черные зализанные назад пряди.

— Вот так! — кричал он пьяным голосом. — Вот так надо! Ха! Ничтожные цыплята.

Из игорного дома выползло еще трое игроков почти в таком же пропитом состоянии. Они смотрели на мужчину совсем не дружелюбно, а тот продолжал кричать под смех проституток.

— Думали обойти меня? Молокососы. Еще не доросли, чтобы играть со мной.

Трое униженных проигравших, хрустя пальцами, стали наступать на пьяницу.

— Охохо! Какие вы грозные! — смеялся он.

На крики и суету примчались охранники, но вместо того, чтобы угомонить самого буйного, они скрутили троих бедолаг и потащили за ворота. Мужчина начал напевать песню, не попадая ни в одну ноту, а две таю пытались его увести в приватную комнату. Но тот предпочитал стоять посередине улицы и радостно вопить о своем огромном выигрыше.

— Похоже, он не заткнется, пока ему не помогут, — промолвил Тобирама, когда заметил, что и Чоуши смотрит на этого пьяницу.

— Он тут всем заправляет, поэтому его никто не заткнет. Это Курокава Шого, хозяин Хакушу, ты разве не знаешь? — удивился Акимичи.

— Да плевал я на это. У меня есть дела поважнее, чем знать, кто чем владеет в Конохе.

— Ладно, я сейчас пойду отолью и вернусь. Отнесем этих двоих по домам.

Качаясь, Акимичи двинулся на выход, а Тобирама снова посмотрел за окно. В пьяном танце таю уже сдвинули Курокава на несколько шагов. Такому упорству, с которым они это делали, мог позавидовать самый трудолюбивый шиноби. Боковым зрением Сенджу заметил, как к ним приближается еще одна фигура. Изрядно выпивший Тобирама не сразу признал в роскошно одетой женщине Яманака Сэри. Плавно и уверено она двигалась в сторону этого пьяницы.

Танцуя с таю, Курокава развернулся к ней лицом и от удивления раскрыл руки в стороны.

— О! — воскликнул он. — Какая красавица! Ты что здесь делаешь, а?

Она что-то ответила ему, но Тобирама не расслышал. Вся эта сцена казалась ему какой-то нереалистичной. Утонченная Сэри никак не ассоциировалась у него с подобным местом, но по виду она чувствовала себя здесь вполне уверенно.

— Я вовсе не кричу! — вопил он, еле держась на ногах, а затем обратился к проституткам: — Или кричу?

Они замотали головами в стороны, а Сэри подошла еще на шаг ближе. Она снова что-то произнесла, а Курокава издевательски посмеялся над этим, но после все же заговорил тише, отвечая только ей. Тобирама протер глаза и еще раз посмотрел. Нет, это определенно точно была она.

— Сэри-сан? — удивленно произнес вернувшийся Чоуши. — Плохо дело.

— В смысле? — уточнил Тобирама. Он встал на ноги и почувствовал, как пол начал накреняться в сторону. Чоуши подхватил его, и Сенджу напрягся, чтобы устоять, хотя сознание плыло так же, как и тело.

— Надо выйти к ним, а то мало ли что.

Как только Акимичи это сказал, Курокава резко схватил Сэри за загривок и стремительно подтянул к себе. Обе таю ретировались оттуда так быстро, как только смогли. Он что-то шипел ей прямо в лицо, а она жмурилась и морщилась то ли от страха, то ли от чудовищного перегара из его рта.

Тобирама и Чоуши выскочили на улицу, подбежав к ним. Как только они приблизились, Курокава ослабил хватку и одной рукой приобнял Сэри так, как только что обнимал таю, и сделал удивительно невозмутимое лицо, будто ничего особенного здесь не происходит.

— Тобирама-сан? Чоуши-сан? — ошарашено захлопала ресницами Яманака. Ее щеки мгновенно покраснели, а сама она опустила глаза к земле.

— Пойдемте с нами, Сэри-сан, — махнул ей Сенджу, а Курокава в ответ нахмурился и плотнее прижал ее к себе.

— Вы кто такие вообще? — спросил Шого, делая длинные паузы между слов, потому что язык уже отказывался подчиняться разуму. Или же разум просто отключился, а язык просто сам непроизвольно дергался во рту.

Сенджу подошел ближе. Он схватил Сэри за плечо и стал уверенно оттягивать ее от Курокава.

— Тобирама-сан… — она цепко взялась за его запястье, и Сенджу показалось, что она пытается убрать его руку от себя.

— Ты что себе… — начал Курокава, но Акимичи одним легким щелчком по затылку вырубил его и подхватил на плечо.

— Чоуши-сан? — воскликнула пораженная Яманака.

— Не переживайте, наутро он даже не вспомнит об этом, — с ухмылкой заверил ее Акимичи.

— Вы в порядке? — спросил Тобирама и заметил, как она сквозь вежливую улыбку поморщилась и от его дыхания.

— Да, но…

Трое охранников, схватившись за катаны, подбежали, готовые вступить в бой за своего господина, но к ним повернулась Сэри.

— Все под контролем, благодарю, — кивнула она им.

Они с подозрением посмотрели на вырубленного Курокава на плече Акимичи, затем на Тобираму, который стоял непозволительно близко к Сэри и продолжал держать ее за плечо, но все же убрали катаны в ножны и удалились. На улицу со всех заведений высыпало немало зевак, но Сенджу не было до них дела. Яманака успешно делала лицо невозмутимым, но при этом ее трясло от возмущения и стыда. Вся ее чакра сейчас была больше похожа на всклокоченную хаотичную бурю, чем на пластичный и эфемерный поток. Сенджу убрал свою руку, а Сэри оттянула помятый рукав кимоно.

— Он не сделал вам ничего дурного? — уточнил Чоуши.

— Нет, — покачала головой Сэри и обняла себя за плечи, чтобы скрыть дрожь. — Простите, мне так неловко, что вам пришлось участвовать во всем этом. Просто он немного перебрал.

— Как вы вообще здесь оказались? — спросил Тобирама.

Яманака удивленно посмотрела сначала на него, потом на Чоуши.

— Я думала, вы в курсе. Иноске или Чоуши-сан не говорили вам? — со стыдом в глазах она указала не тело, лежащее на плече Акимичи. — Курокава Шого — это мой супруг.

Сенджу вдруг показалось, что он резко протрезвел от этих слов. Друзья не сказали ни слова потому, что знали с какой ненавистью Тобирама относится к пересудам о чужой личной жизни. Только заикнись они об этом, он тут же заткнул бы их очередной тирадой о морально-этических нормах.

— Я попрошу охрану помочь мне донести его до дома, — сказала она и повернулась, чтобы подозвать самураев, но Тобирама остановил ее.

— Да, мы сами поможем, — уверенно сказал он.

— Вы выпили, Тобирама-сан, — Сэри повернулась к нему и посмотрела на него хоть и без осуждения, но Сенджу стало не по себе под ее пристальным взглядом. — Мне не привыкать к такому, так что вам не стоит волноваться.

Затем она бросила взгляд на чайную, в которой Сенджу провел вечер. Через стекло она заметила спящих Иноске и Шикаичи.

— К тому же у вас есть друзья, которым вы должны помочь, — улыбнулась она.

— Сэри-сан, — проговорил Чоуши. — И правда, лучше мы поможем. На, Тобирама, — он перекинул Курокава со своего плеча на Сенджу. — А эти двое на мне будут.

— Мне правда очень неловко, — Яманака нервно улыбнулась. Ее щеки в который раз приобрели пунцовый оттенок, и она немного развернулась к выходу. — Спасибо большое, Чоуши-сан.

— Ну что вы, — он улыбнулся и посмотрел на Тобираму. В одном только взгляде друга Сенджу понял, что должен сохранять бдительность.

Яманака на прощание поклонилась Акимичи и направилась к воротам. Тобирама с Курокава на плече пошел за ней, ругая себя за то, что слишком много выпил в этот вечер. Хотя слова о том, что самый отвратительный человек из всех, которых знал Тобирама, является законным мужем Сэри, подействовали на его затуманенный разум весьма отрезвляюще. Земля уже не уходила из-под ног, и он мог увереннее идти вперед.